Мальчики увидели Красное море, как доктор и предполагал, и температура в первые два дня после прохождения Перима заставила Фрэнка предположить, что название можно было бы придать ему более точный характер, если бы оно называлось Красное Горячее море.
Термометр показывал в каюте на 101° и лишь чуть ниже на палубе, жара была очень сильной, и спастись от нее было невозможно, но на третий день ветер начал дуть с севера, и ситуация изменилась. Тонкая одежда была заменена на толстую, и пассажиры, которые были почти в обмороке от жары, начали дрожать в пальто.
"Изменения такого рода необычны, - сказал джентльмен, который рассказал им о захвате Перима, - но когда это происходит, это очень радует. Только в январе-феврале Красное море становится совсем не жарким, ветры дуют из песчаной пустыни, или из экватора, а иногда кажется, что прямиком из печи. С декабря по март температура в среднем составляет 76°, с этого времени по май - 87°, а в последующие четыре-пять месяцев - 100°.
Я часто видел наблюдал температуру 110° в каюте парохода, и в одном случае, когда самум дул из пустыни, она была 132°. Пароходы, идущие на север, когда дует южный ветер, попадают под действие ветра, поэтому кажется, что они находятся в мертвом спокойствии; в таких случаях они иногда разворачиваются каждые 10 или 12 часов и идут на несколько миль в другом направлении, чтобы ветер обдувал судно и вентилировал его как можно сильнее.
Пожарные арабы и негры, привыкшие всю жизнь к жаре, но почти во время каждого рейса некоторые из них считают температуру в машинном отделении слишком высокой и умирают от удушья".
Наши друзья проходили мимо Джидды, порта Мекки, и с палубы парохода отчетливо видны были белые стены и башни города. Фрэнк и Фред были бы рады приземлиться в Джидде и совершить паломничество в Мекку.
Но доктор сказал им, что об этом не может быть и речи, поскольку ни один христианин не имеет права войти в священный город мусульман, и те немногие, кто совершил подвиг, сделали это с большим личным риском.
"Первым европейцем, приехавшим туда, был Буркхардт в 1814 году, - сказал доктор Бронсон. Он подготовился к путешествиям, изучая арабский язык, и переоделся в арабского купца под видом шейха Ибрагима ибн Абдаллаха. Затем он несколько лет путешествовал по Сирии, Малой Азии и Египту и подробно ознакомился с обычаями народа, чтобы успешно пройти обучение в качестве мусульманина.
Капитан Бертон отправился в Мекку в 1852 году, и с тех пор город посещали Мальцан, Палгрейв и еще два-три человека. Капитан Бертон последовал примеру Буркхардта и носил арабское платье; он свободно говорил на этом языке, но несмотря на это, его маскировка была раскрыта при возвращении в Джидду и ему пришлось бежать от своих спутников всю ночь напролёт, пока не достиг охраны морского порта".
"Что бы случилось, если бы он был обнаружен?" - спросил Фрэнк.
"Толпа фанатиков-мусульман убила бы его, - ответил он. Они сочли бы оскорблением их религии, если бы он вошел в их священный город, где родился основатель их религии, и он был бы забит камнями или иным образом убит.
Некоторые европейцы, уехавшие в Мекку, так и не вернулись, и о них ничего и не слышали. Предполагается, что они были раскрыты и убиты."
"Какие варвары!" - воскликнул Фред.
"Да, - ответил Доктор, - но если вы расскажете кому-то из них об этом, они, возможно, ответят, что христиане казнили тех, кто не верил в свою религию.
Они могли бы привести множество примеров в различных частях Европы за последние пятьсот лет и даже напомнить нам, что пуритане в Новой Англии повесили трех мужчин и одну женщину, а многих других посадили в тюрьму за преступление квакеров. Религиозная нетерпимость, даже в наши дни, не ограничивается только мусульманами."