Лес встретил их тишиной, и величественным могуществом вековых деревьев. Давая им понять, и прочувствовать всем своим видом, всю ничтожность человеческого существования. Осенняя сырость проникала под тёплую одежду, заставляя Алексея, зябко передёргивать плечами.
- Ничего, сказал Михал Михалыч, глядя на него, - Это с непривычки, сейчас попустит.
Шли долго, друг за другом, почти на ощупь, для Михаила туман не был помехой. Эти места он знал так же хорошо, как самого себя.
- Зря Алексея с собой взял, запоздало подумал он. - Вот пень старый, ругаясь на свою недальновидность, вдруг что, грех же на душу, возьму…
…
- Четвёртый и тоже пустой, тихо произнёс он, задумываясь.
Покрутив головой, всматриваясь в беспроглядную завесу. Взвёл ружьё к чему то прислушиваясь, и сказал шёпотом, - Тихо то как.
- Ну и что, что тихо, то же почему-то шёпотом ответил ему Лёшка.
- Слишком тихо, слишком, в его голосе послышалась тревожность.
Там за белой пеленой, притаилось первобытное зло, наблюдая за ними бездушным взглядом, наполненным ненасытным голодом…
- Уходим Лёша, уходим тихо и по-быстрому, зашептал Михаил. - Идём так, чтоб я тебя видел, произнёс он оглядываясь.
Кровь прилила к голове, и пульсировала громким эхом в висках.
- Стареешь, горько подумал Михал Михалыч, узнав первые признаки страха, чувствуя как немеют, и становиться ватными ноги. - Ещё и мальца с собой потащил, покосился он на Алексея.
…
Уже почти выйдя на прогалину, Михаил резко остановился, приложив указательный палец к губам. Молча слушая тишину, показал рукой в направлении перед собой.
- Там, еле слышно сказал он. - Не стоило мне тебя брать с собой “сынок” ты уж прости, если что старого, зашептал Михаил, вскидывая ружьё. - Хоть увижу, кто деда да батю на тот свет отправил, даже хоронить не пришлось… Некого было хоронить, хриплым изменившимся голосом добавил Михал Михалыч.
Не отводя взгляда от деревьев перед собой, с надеждой произнёс, - Лёх, тут тропинка есть левее, чуть в обход идёт, ты бы по ней, успел бы…
- Неа, сказал Алексей, не получится, доставая из кобуры под курткой пистолет.
Передёргивая затвор, наблюдая за удивлённым взглядом Михалыча, - Не получится. Ничего-то ты дядя обо-мне не знаешь.
Еле слышный шорох раздался за деревьями, больше напоминающий порыв ветра. Мужчины став плечом друг другу, застыли в ожидании. Алёшка, сжимая и разжимая веки, напрягая глаза, всматриваясь, подняв ствол сорок четвёртого калибра на уровне глаз.
- Так-то оно лучше, процедил он сквозь зубы, - Пора платить за родную кровь.
Он даже не сразу понял, что смотрит прям на него, пропустив тот момент, когда он появился. Практически незримый для всех, он сливался с окружающим туманом.
Уже одно лишь то, что зверь стоял на двух ногах, наводило ужас. При росте в метр девяносто, Алексей почувствовал себя неуютно. Страшные рассказы о нём, показались ему сказкой, по сравнению с тем, как оно выглядело на самом деле. Что-то до боли знакомое, было в его покрытой сизой шерстью облике. Времени на воспоминание не было, оглушительный вой, вывернул душу наизнанку.
Понимая, что сейчас произойдёт, Лёша с силой оттолкнул Михалыча в сторону. В воздухе взметнулись острые как бритва когти. Оглушительный хлопок разорвал воздух, за ним второй, третий. Шестнадцать граммов смерти, рассекая туман, устремились навстречу своей цели.
Михалыч сидел, зажав голову руками, в ушах звенело от непривычно громкого грохота.
- Так-то оно лучше, повторил Алексей.
Наблюдая, как зверь на мгновение застывший в воздухе, как подкошенный упал на траву.
Он не спеша подошел к нему, разглядывая то, что было перед ним. В расширившихся глазах застыл ужас от увиденного. Алексей и понимал и нет, то что он видит, в груди что то защемило. Покосившись на Михалыча, он быстро подошел, помог ему встать.
- Пойдём дядь не нужно тебе это видеть, пойдём уже, темнеет.