Фру-Фру
Добрый день, друзья! Сегодня расскажу вам страшную историю о том, как я чудом осталась жива после очередного падения с лошади. Сколько раз я падала уже трудно вспомнить. Были падения легкие, а были довольно серьезные: с потерей памяти, травмами разной степени. Вот переломов не было ни разу, кроме, одного пальца на ноге. Даже, не знаю, что лучше или хуже: треснуться головой и потерять память или сломать руку… Не дай Бог никому такого, конечно, у меня это уже в прошлом, поэтому могу поразмышлять.
Работала я в то время в недавно образовавшемся конном заводике. Лошади там были собраны экстракласса, с великолепными старыми тракененскими линиями Кировского конного завода. И была среди них молодая рыжая кобылка с известной во всем мире кличкой Фру-Фру. Насколько помню, кобыла была украинской верховой породы, густая, широкая, экстерьерная, с отливающей красной медью шкуркой. Очень красивая кобыла! Аллюры - просто сказка! Рысь выдавала такую, что глаз не отвести, а галоп и «делать» не надо было – уже готовый. Длинный гибкий затылок, великолепный постав шеи. Мечта, а не лошадь.
Вот таких лошадей производили на свет в советское время. Так вот, заездили мы эту кобылку в три с половиной годика. Сильно сопротивлялась, привыкла бегать на вольном пастбище в табуне и не хотела расставаться со свободой. Но всему приходит конец, и лошадь смирилась. Уже в работе у меня была месяца три. Ах, как удобно было на ней сидеть, глубокая, широкая, с подведенным от природы задом, всадника сама сажала в седло. Прямо хоть завтра на соревнования езжай.
«Козлы» жесткие
Молодость, настроение и здоровье, конечно, свое брали. Кобыла уже неплохо слушалась всадника, но чувствовалось, что она не простого характера, что есть в ней изюминка и, что надо будет с ней договариваться в дальнейшем. А пока никаких требований – простой тренинг, как говорится, сгоняем жиры. Вот все и случилось в один прекрасный день, видимо, у Фроси, как я ее называла, было прекрасное настроение и она решила поразвлечься.
Крытый манеж у нас был простым ангаром с застеленными на полу железобетонными плитами. На них насыпали специальный грунт из песка, мелкой-мелкой гранитной крошки и маленьких речных ракушек. Такой грунт хорош был для ног и копыт лошадиных: плотный, но не жесткий. Да, лошади бегали с удовольствием. Единственное неудобство было – это когда песок смещался к бортикам, и его приходилось вручную откидывать от стенки.
Как обычно пришли в манеж, пошагали в поводу, пообщались. Поставила кобылу к лесенке, с которой садились на лошадь. Вопрос: почему отступила от своих правил и не набрала коротко повод - остаётся для меня и по сей день загадкой. Переношу ногу через круп лошади. Хвост у Фроси был очень густой и пышный, любой тяжик позавидовал бы. И в тот момент, когда моя нога поравнялась с крупом, Фрося решила сильно взмахнуть хвостом и несколько волос намотались на шпору. Я быстро села в седло, но лошадь уже была напугана (или сделала вид, что напугалась).
Мы сделали прыжок вверх и вперед. А так как я оказалась без повода и стремян, мгновенно пресечь «козлы» не представлялось возможным. Дальше – больше. Кобыле понравилось прыгать, с каждым скачком она делала все более высокие и мощные «козлы». Это были далеко не прыжки радости, а целенаправленные для сброса всадника. Короче говоря, это было настоящее родео, если понимаете о чем я. Вот удивительное все-таки создание – человек, уже понимая, что если лошадь не прекратит свое родео, то всадник неминуемо упадет, считает количество жестких «козлов». Досчитав до седьмого, поняла, что получив ускорение очередным мощным толчком кобылы, я, как на батуте, подлетев высоко вверх, начинаю быстро приземляться. Грунт был хорош для лошадиных ног, но не для падающих с лошадей всадников.
Приземление было очень жестким: челюсть, левый бок и колено. Фру-Фру, увлекшись, не сразу заметила потерю всадника, продолжала весело скакать с «козлами» по всему манежу. Ворота были широко открыты на улицу, лошадь спокойно могла бы выбежать во двор. Встать сразу мне не удалось, я лежала беспомощно и смотрела на кобылу. Позвать на помощь не могла, потому что голоса не было, весь воздух был выбит из легких. Фрося тем временем уже наскакалась, успокоилась и отшагивалась вдоль стенки.
Понимание и сострадание?
Немного отлежавшись, я смогла позвать кобылу по кличке. Фрося остановилась и внимательно посмотрела на меня. Не знаю, о чем она думала и что прикидывала в своей голове, но кобыла решительно подошла ко мне и опустила голову. Поводья так и остались висеть на шее, как они не упали и лошадь не порвала их, тоже загадка. Дотянувшись до головы, я ухватилась за уздечку с обеих сторон и Фрося меня медленно подняла на ноги. Она не испугалась, не дергалась, было видно, что лошадь осознанно помогает мне.
Медленно и тяжело ступая шаг за шагом, я пошла в конюшню. Не отставая, Фрося шла за мной. Я была как во сне. С трудом расседлала лошадь, бок сильно болел. На конюшне была только девочка конюх, которая не могла мне помочь, а только посоветовала ехать домой, и отлежаться. Так я и сделала. Дома потеряла сознание. «Скорая». Сильное сотрясение мозга, гематома на селезенке, которая прорвалась ночью. Видно, у меня, действительно, очень сильный Ангел-Хранитель и он меня любит. Но речь не об этом.
Как объяснить такое поведение лошади? Что заставило Фру-Фру подойти ко мне, а не убежать свободно в открытые ворота на улицу? Как она поняла, что я в опасности и мне нужна помощь? Почувствовала себя виноватой? Или же проявила сострадание? Как правило, молодые (да и не только) лошади при потере всадника в радостном порыве скачут далеко от места падения, чаще всего в сторону конюшни. Никогда в жизни не видела, чтобы лошадь подходила к упавшему всаднику, ну не было такого, а уж падений насмотрелась.
Я читала, что во время войны лошади спасали своих раненых всадников, что у казаков тоже верные встречались, что и ахалтекинцы своей преданностью славятся. Но сама столкнулась с таким пониманием лошадью положения человека впервые. Мне довелось прикоснуться к яркому огоньку в своей жизни, но не удалось зажечь его во всей своей красе.
Мои читатели, всегда интересны ваше мнение и дополнения!