Выспаться не удалось, периодически я просыпался от протяжного воя волков и шкрябания то в дверь, то в ворота. В такие минуты становилось особенно жутко. Не теряя зря времени, и для отвлечения в эти минуты я поднимался и давал Алексею напиться. Крови он потерял много, я не знаю сколько, но вода ему сейчас точно лишней не будет.
Утром солнце уже пробивалось сквозь щели в стене и воротах амбара, когда я начал просыпаться от ужасного чувства голода. Не сразу вспомнил, где мы, что случилось, но голова прояснилась. Осмотрел Лешу – его грудь мерно вздымалась, он ровно и спокойно спал. Повязка была немного красной от крови, но не промокла. Сколько можно носить одну повязку? Не знаю. Но сомневаюсь, что долго – нагноение может быть. Хорошо бы сменить повязку да промыть рану, но нет ни чистой одежды, ни антисептика, нужно добраться обязательно до того дома! Я встал. Отряхнул с себя солому вместе с остатками сна. Пожалуй, первым делом стоит при ясном свете осмотреться. Волков слышно не было, но надеяться, что они так быстро сдадутся и уйдут, было смехотворно. Я раздул старый костер и отправился на разведку и за свежим снегом с крыши.
То, что я увидел, откинув щеколду, было поистине прекрасно – моим глазам открылось заснеженное поле, играющее всеми цветами радуги в лучах восходящего солнца, пахнуло свежим воздухом, а мороз приятно защипал лицо. Деревья блестели обледенелыми ветками, словно скульптуры из горного хрусталя. Вся эта красота зимнего утра завораживала и захватывала дух, на миг я даже забыл обо всех наших злоключениях и просто дышал морозным воздухом и наслаждался приятным светом солнца.
Краем глаза я заметил движение. Черт возьми, вокруг амбара была уже цела стая! Как я сразу их не заметил? Огромная стая. Они плотным кольцом расселись вокруг здания и смотрели на меня, как на еду. Никто уже не выл, не бегал, просто сидели и смотрели, некоторые лениво потягивались, другие неспешно убегали за угол и исчезали из виду. Но в большинстве своем они просто сидели и не скрываясь ждали, когда мы выйдем. Я присмотрелся и насчитал не менее двадцати особей, это те, кого я увидел. Холодок снова пробежал у меня по спине, – больше двадцати! Нам точно конец. Мне не выйти из амбара незамеченным. Даже если мы пересидим их в укрытии – Лешина рана начнет гноиться, и возможны любые последствия, гангрена например. Надо что - то решать. Я спустился вниз и начал готовить обед, последние макароны и две банки консервов. Хорошо хоть банка со встроенным ключом, иначе пришлось бы повозиться. Похлебку я сделал из одной банки. Последнюю, оставил как нз, макарон же совсем не осталось. Все мои запасы иссякли. Я съел немного, а остальным накормил Алексея, как мог – ни ложек, ни вилок, даже чашки не осталось. Готовил прямо в ведре, ел и поил товарища переливая еду в умывальник – об него, по крайней мере, нельзя было обжечься. От вкуса еды во рту, а может стойкого мясного аромата товарищ пришел в себя – открыл глаза и уже сам доел все, что я ему принес.
– Господи, меня от запаха еды чуть не стошнило. – Алексей подал голос – Как обстановка? Я не помню ничего кроме нашего забега от волков.
– Печально. – Я не спешил с новостями. – Как видишь, из запасов ничего нет. Топор только, да инструменты что я здесь нашел. Еды считай нет, ногу я тебе промыл, но нужен антисептик и по-хорошему антибиотики, чистые бинты или что их заменит.
– А волки?
– А волки помнишь выли? Это был не боевой клич. Это они своих звали. – Я все крепился – их там уже больше двадцати. Они знают, что мы здесь, ждут твари, когда выйдем. Хорошо не догадались отойти и смотреть из засады, так чтобы мы их не заметили. Мы тогда попали бы в западню точно. – Я сел на пол и прислонился к стене – теперь я не знаю, что делать. – Я опустил голову на руки и замолчал. Леха тоже молчал.
– Блин, с ногой расставаться не хочется. – Леха осматривал перебинтованную ногу – и теперь еще побриться бы не мешало и постричься. Ну это все лирика. Ты все осмотрел?
– Все. Из интересного литров двадцать бензина или солярки в канистре, вилы, косы и старый велосипед.
– Мда. Негусто. – Леха помрачнел
– Хотя, погоди. – Я встал, и задумчиво отправился к велосипеду.
– Ты куда?
– Сейчас кое–что проверю. – я подошел к старому велосипеду на больших колесах и корзинкой впереди. – Смотри! – я нашел что искал. Велосипедный насос, ручной. Я взял его и показал другу – это наше оружие!
– Ты головой ударился или угорел? Как нам поможет насос?
– Сейчас увидишь. Сначала давай посмотрим, сможешь ли ты стоять и идти, хотя бы медленно. – Я подошел к другу и протянул ему руку – вставай.
Леха с кряхтением поднялся, выругался, но пару шагов сделал. Ему явно тяжело давалось каждое движение. Он очень осторожно ступал на пораненную конечность, но шел. Этого мне было достаточно. Я решил поделиться своим планом.
– Этот насос – по сути шприц. На пол-литра где–то. В него можно набрать топливо и сделать огнемет. Я вскрою последнюю банку консервов и раскидаю внизу. Эти твари кинутся на приманку и соберутся все, что прибежали сюда. Я разожгу огонь, и сквозь него, буду поливать их бензином сверху, как из шприца. Сколько успею. Должно воспламениться. Заранее намочу пару стогов, и когда у них будет хаос, сначала подожгу стога и выкачу, а потом подожгу весь амбар. Думаю, вид костра высотой метров шесть простимулирует их всех разбежаться. За это время нам нужно добраться до дома, до него и пятисот метров нет. Очухаются они не раньше, чем сгорит амбар. Ну и, если рядом есть выжившие – нас точно заметят.
– План безумен, но не лишен смысла. – Алексей посмотрел мне в глаза – Это опять игра ва–банк. С горящим амбаром нам обратно бежать некуда.
– А куда деваться? У нас нет ни еды, ни оружия. Ничего нет. – Я оглядел амбар. – Волки странные, другие бы уже убежали, а эти сидят и ждут. В окно их уже два десятка видно, как ходят, или более того. Я другого выхода не вижу. Если только ты не настроен посидеть тут с одной банкой тушенки пару дней, пока волки сами не убегут.
– Убегут, это факт. Но когда? – Леша посмотрел на свою ногу – Придется рискнуть. Если станет хуже, я могу окончательно потерять мобильность. Нога распухнет и все – я здесь и останусь, ты меня далеко не унесешь. Когда начнем? Когда стемнеет или сейчас?
– Сейчас. В ночи, конечно, эффект был бы лучше, но бегать по темноте не хочется. – я присел у костра – если все получится, как мы задумали, то в основном доме мы окажемся еще засветло и сможем там осмотреться. В темноте много не осмотришь. Ты как, сможешь помогать?
– Если только не нужно бегать и резко двигаться. Из меня сейчас плохой помощник.
– Хорошо, тогда жди в низу и отдыхай. Как все завертится, будь готов выложиться.
Первым делом я достал канистру и принюхался. Солярка. Для трактора похоже. На морозе она горит плохо. Придется разогреть. Я залил в наше единственное ведро солярки. Примерно на три четверти ведра, и поставил на огонь. По моему плану она разогреется и будет лучше гореть. Пока она готовилась, я снял чехлы с двух снопов и поставил их на бок, в виде больших колес. Ткань разорвал с помощью косы и намотал на вилы, себе и Лехе. Зачем? Ткань я решил пропитать соляркой, какое-то время это будет горящая пика. Подарок тем из волков, кто не поймет нашего намека с первого раза. Пока я возился, от солярки уже пошел пар, и я решил провести сначала «учебные» стрельбы. Шланг насоса отрубил топориком, оставив лишь небольшую часть металлической трубки, на которую крепилась резина, набрал аккуратно жидкость и прицелившись сквозь костер в стену амбара что есть силы нажал на ручку насоса. Струя горячей жидкости мгновенно воспламенилась и пролетев через весь амбар ударилась о противоположную стену. Отлично! Я быстро снял куртку и сбил пламя – еще рано поджигать сам амбар.
Приоткрыв окно, я осторожно выбросил слегка подогретое содержимое банки с тушенкой, а затем и саму банку. Волки, почуяв близкий запах вкусной еды, не обращали внимания на легкий дымок, вырывающийся из окна – я поджег одну из тряпок и подвесил ее на торчащий гвоздь, сгорит быстро, но мне хватит. Как только волки собрались в кучу, рыча и повизгивая, попытались съесть скудную приманку, я, выбрав самого крупного из них, выстрелил из импровизированного огнемета ему прямо в морду. До цели было не больше десятка метров, да и стрелял я вниз. Так что струя горящего топлива плотно залила морду и спину животного, Бешеный визг раздался на все окрестные леса. Но я не смотрел – сразу метнулся к дымящемуся соляркой ведру и перезарядил свое оружие. Прошло не более пары секунд, но волки уже разбегались в панике, я лишь обдал из огнемета одну из замешкавшихся особей и наслаждался картиной разбегающейся стаи. Такого эффекта я не ожидал, но его нужно закрепить. – Поджигай!
Пока я спускался по лестнице, с насосом в одной руке и ведром в другой, Алексей уже поджигал вилы и пропитанные стога сена. Насос у меня заряжен на случай непредвиденной встречи. Внизу уже хорошо занялись стога. Пора! Поджигаем облитые топливом стены амбара, и я готовый к нападению ногой снимаю ворота с задвижки. И тут понимаю, что в плане дыра. Я не могу открыть и выкатить стог одновременно, кто–то должен открыть ворота и кто – то другой выкатить их. – Толкай створки! Я выкачу! – я подбежал к стогам и уперся в первый вилами. Тот уже изрядно разгорелся, и пламя неприятно жгло лицо. Алексей подбежал к воротам и вилами же их оттолкнул в сторону. Не мешкая ни секунды, я, уперев ноги в земляной пол, со всей силы придал импульс горящему колесу огня. Первый пошел! Теперь так же со вторым! Колеса откатились совсем недалеко, снег остановил их буквально в пяти метрах от выхода, но это гарантировало нам безопасный выход. Я убедился, что волков поблизости нет, а амбар только начинает разгораться, как смог перелил остатки горячей солярки в канистру – пригодится.
Мы выбрались на улицу, волков уже нигде не было видно, но тушить амбар я не видел смысла. Мы спокойно собрали наши вещи, прихватив и насос, и солярку и с вилами наперевес, отправились к цели. Волки не беспокоили нас, хотя где-то на середине пути, когда амбар вовсю пылал, я видел вдалеке их силуэты, – подходить ближе они явно не решались. В последние сто метров я намотал последние тряпки на почти погасшие вилы – волки могли показаться из–за укрытий. Дом был к нам ближе всего, за ним были другие строения, но они нас не интересовали.
Мы шли к дому, как экипаж судна во время бури пытается попасть в тихую гавань, из последних сил и на грани фола. Мы уже почти дошли, как силы покинули Алексея, ноги его подкосились, и он упал сначала на одно колено, а затем и лицом в снег. Когда я подошел, он смог перевернуться на спину, но лежал с закрытыми глазами. Вилы его лежали рядом и шипели в снегу. Черт возьми, почти дошли же. Я бросил вилы, канистру и насос, и только оставив топорик на веревке, взвалил друга поперек плеч и максимально быстро пошел к парадному крыльцу. Я видел, что волки делают большой крюк, оббегая страшный участок с полыхающим амбаром, и заходят на нас со стороны дома: догадались твари. Если дверь капитально закрыта, и я не успею попасть внутрь – все усилия зря – они возьмут числом. Поднявшись на крыльцо, я аккуратно положил Алексея к стене и стал осматривать дверь. Не может быть! Дверь, закрывавшаяся обычно на внутренний замок и на навесной, была просто прикрыта, а навесной замок был вставлен, но не защелкнут. Я откинул в сторону замок, дернул ручку и посторонился на случай ловушки – ничего! Дверь просто открылась! Я, не веря своей удаче, немедленно втащил товарища и захлопнул дверь, закрыв на засов. Замок еще не успел щелкнуть, как я уже повалился от усталости на пол. Адреналин начал откатывать и меня начал бить озноб и застучали зубы, я как мог успокоил дыхание и повернувшись смог сесть, оперевшись спиной о стену.
Леха лежал в полубессознательном состоянии, повязка его вся промокла от крови, мокрые от пота волосы слиплись на сильно побледневшем лбу. Забег дался ему ценой последних сил. Я с трудом поднялся на ноги, и пока еще были силы, потащил Алексея подальше от входной двери. Взгляд еще с трудом фокусировался от усталости и заливающего глаза пота, я лишь положил его на толстый ковер, Леша ойкнул и открыл глаза. – Пить. – Прошептал он еле слышно. – Поищи попить. – И снова закрыл глаза.
Сейчас дружище, я раздобуду нам воды. В доме было заметно теплее, чем на улице, пар изо рта не шел, и я скинул мокрую от пота шапку, вытер лицо и пошатываясь от усталости отправился на обыск нашего нового убежища. Внешне дом выглядел просторным, добротным. Из того, что я успел разглядеть, подбегая, это два одинаковых деревянных этажа по десять метров примерно каждой стороной и капитальный подвал, я даже думал попытаться укрыться в этом подвале, если пробиться в дом не получится, но это был план «б». Сейчас я ходил по первому этажу, осматриваясь. Классический канадский дом, дверей внутри нет – все единое пространство. В центре стоит камин из натурального камня, с красивой полкой – на ней одна фотография, похоже ее забыли, уезжая, ни за что не поверю, что здесь могла лежать всего одна фотография. На фотографии семья: мать, отец и трое детей – два парня и девочка. Ребята постарше, тинэйджеры как говорят на западе, а девочка еще первоклашка. Вся семья огненно рыжая, мать, отец и дети, отец еще и с бородой, в клетчатой рубашке выглядит как классический канадский лесоруб. У камина лежал ящик дров, принадлежности и небольшой топорик, более декоративный, чем функциональный, но разрубить небольшое полено на щепки его хватит. Напротив камина журнальный столик и диванчик с двумя креслами, на креслах мягкие накидки, все аккуратно, за одним из кресел лампа для чтения. Уютное гнездышко, одним словом. Сзади в углу деревянный шкаф. Внутри оказались разные настольные игры, пазлы и коробка свечей! Похоже, свет здесь иногда отключали. Я осмотрел и коробки с играми – картина дружного семейства, зимними вечерами играющего за столом в дженгу, при свете свечей и камина, так и предстала у меня перед глазами. Странно, что они покинули дом, я бы ни за что отсюда не уехал. Я вернулся за другом и осторожно переложил его на диван. Пусть пока здесь полежит. Справа оказалась кухня, Холодильник. Газовая плита. Микроволновка – все как обычно. Открыл кран – воды нет. Осмотрел холодильник – не работает, да и света нет, но холодильник неисправен, черное пятно нагара под ним все рассказало само за себя, микроволновка и телевизор тоже со следами возгорания или оплавлены. Все понятно – вся техника накрылась, осталась плита, попробовал зажечь – Заработала, выключил. Сколько газа и где баллон мне пока неизвестно, не стоит зря расходовать ценный ресурс. Воды на кухне так и не нашлось, холодильник и морозилка были пустые. Осмотрел кухонные шкафы, из кухни забрали не все, а только то что можно легко приготовить в походе, мука, например, осталась, специи, консервов не осталось совсем, как и ни одной пачки макарон, зато остались детские завтраки, мюсли, пара десятков яиц еще лежали в сгоревшем холодильнике вместе с начатой банкой нутеллы и коробкой мороженного. Я хоть и не был особо верующим, но тут реально возблагодарил бога. С голоду мы теперь точно не умрем, так что я продолжил осмотр дома. Туалет и душ, тоже не работают, но вот одна идея оправдалась. В бачке унитаза еще осталась вода. Я сходил на кухню и кружкой вычерпал воды в кастрюлю и поставил на плиту, чайник в доме был электрический и толку сейчас от него не осталось.
Пока готовилась вода, я осмотрелся, по всему выходило, что первый этаж был общим, здесь был санузел, кухонный блок и гостиная, ночевали же жильцы на втором этаже. Я поднялся по красивой резной деревянной лестнице и зашел в первую комнату.
Тут явно жил подросток. Разбросанные вещи, постеры из фильмов и афиши рок групп. Ну, хоть не хипстер. Осторожно ступая, я осмотрел комнату, – особо ничего интересного не было. Кровать, стол с компьютером, вещи раскиданы по всему полу. В шкафу, за одеждой я нашел непонятный колчан со стрелами, с виду вполне смертоносными – это уже было интересно. Осмотрев комнату еще раз, я заглянул под кровать и вытащил оттуда заметных размеров ящик. В ящике лежал разобранный арбалет, а стрелы оказались болтами. Кроме самого арбалета была стопка мишеней, перчатки, очки и инструкция. Неплохо, я насчитал десять болтов, потом опробую.
В следующей комнате было почти то же самое, на двери висела табличка «не беспокоить», но внутри был немного другой дизайн. Вместо компьютера стоял оплавившийся ноутбук, на стене треснувший телевизор и рядом валялась приставка. Я все тщательно обшарил, но увы – особо ничего интересного не нашел.
Третья комната оказалась комнатой девочки. Внутри был аккуратный стеллаж с книгами, кукольный домик, кровать с плюшевыми игрушками, уютно и аккуратно. На столе лежали обломки розового ноутбука. На стенах – картины с пейзажами и несколько фотографий. Я не рассчитывал здесь ничего найти, но по привычке все обшарил и под кроватью нашел деревянную коробку, похожую на большую шкатулку. Шкатулка была закрыта на небольшой замочек, и явно содержала важные для хозяйки вещи. Я не стал мучать себя душевными терзаниями и без сожалений разбил шкатулку об край стола. Разочарование – внутри лежала книжка, напоминающая ежедневник, с надписью «дорогой дневник». Это уже интересно. Я полистал даты – дневник обрывается четыре дня назад. Любопытно. На досуге обязательно почитаю. Осталось еще три комнаты и ванна. Я сходил, проведал Алексея, убедился, что он в порядке, насколько это могло быть. Сняв воду с огня, чтобы остыла, я отправился дальше. Следующая комната была комнатой матери, ничего кроме шкафов с одеждой, полки с книгами и диванчика со стоящим напротив телевизора столиком там не было. Это женская гостиная, где мама проводила время или с детьми или сама с собой. Диванчик, столик, наборы для рукоделия, даже мольберт – все, чтобы спокойно посидеть с детьми, не удивлюсь, если картины из комнаты девочки сотворены на этом мольберте.
Следующим оказался кабинет – я рассчитывал найти стоящие вещи, но увы. Оружейный шкаф был открыт и пустовал, бар опустошен. Остался только письменный стол, и шкафы с книгами. Обидно. На столе я нашел лист бумаги. «Если вы это читаете, значит, вы нашли укрытие в нашем доме. Из – за последних событий мы вынуждены покинуть наш уютный дом, если бы не дети мы ни за что не покинули бы его, но риск слишком велик. Звери совсем потеряли страх и нападают даже днем, мы больше не можем здесь оставаться и уезжаем.
В доме вы можете найти пристанище и оказать себе первую помощь, провизия есть в подвале, там же мы оставили аптечку первой помощи. Бензина для генератора больше нет, но в бойлере еще примерно 150 литров воды. Газа в газгольдере много, он подается без электричества. Проводной телефон уже не работает, но нам поступил звонок от полиции о точке эвакуации, техника работает только примитивная, так что мы уезжаем на старом дизельном вэне.
Езжайте через перевал на материк, за перевалом вас встретят федеральные власти, сколько они там пробудут – нам не сказали. Когда будете уходить, оставьте часть припасов тем, кто еще может выйти к дому и пожалуйста, берегите наш дом, мы очень хотим сюда вернуться. Да поможет нам всем Бог» число, подпись. Джедсоны. Число трехдневной давности.
Таак, это уже интересно. Эти Джедсоны похоже золотые люди, раз тут так все оставили. Знать бы еще, где этот перевал – карты то нет, ну ладно, это уже дело десятое. Посмотрю дальше.
В спальне даже и смотреть не на что – кровать, красивая люстра, зеркальный потолок и тумбочки по бокам, все как в фильмах про Северную Америку. Напротив Ванна. С большой буквы, здесь ванна и душевая, и санузел. Рядом с зеркалом висела коробочка с красным крестом, открыв которую, я лишь разочарованно вздохнул – и здесь пусто. Похоже, отступление было спланированным, и жильцы забрали все, что могло представлять ценность в дороге, еду, оружие, медикаменты, надо поверить подвал на предмет подарка от прежних владельцев. Я забрал из спальни чистые простыни и спустился к товарищу. Вода была уже не так горяча и я, посадив друга, дал ему теплой воды. Алексей с жадностью выпил и слегка пришел в себя.
– Ну как, есть что полезное? – спросил он, вытирая губы рукавом. – Еда? Оружие? Лекарства?
– Сложно сказать. – Я разочарованно показал простыню – всю быстро приготавливаемую еду забрали, но голодать не будем, семья уехала организованно, из интересного только арбалет нашел, бар и оружейный сейф пустые, аптечка тоже. Нашел записку, жильцы оставили в подвале еду и медикаменты, надо сходить проверить и заняться твоей раной.
– Костер я сам разведу. Помоги подойти поближе к камину. Костер разведем, хоть воды согреем для промывки раны, да поедим при свете. – Он осмотрел себя – да и одежды нам бы неплохо раздобыть.
Я пересадил Алексея к камину, и мы достаточно быстро справились с задачей. Я взял свечи и отправился на поиски входа в подвал. Нашел не сразу, но это уже сказывалась усталость, посмотреть под лестницей я как – то сразу и не догадался. Двустворчатая дверь легко поддалась, и я увидел лестницу, уходящую в кромешную темноту. Свечей в коробке было около десятка. Я сразу зажег две и осторожно ступая, спустился в подвал. Подвал был невысокий, два метра примерно, так что я ходил, постоянно боясь удариться головой и инстинктивно пригибаясь. Подвал так же был разделен на зоны, одна – хозяйственная. Стояли стиральная машинка, сушилка рядом с ними трубы систем отопления и канализации. Котел, я не понял на чем работал, похоже на электричестве. В другом углу я нашел верстак и шкафы с инструментом. Набор был обширен, сверлильный станок, небольшой токарный, отрезная циркулярка. В самих шкафчиках еще инструмент – все это могло быть ценной добычей, будь здесь электричество, а вот бензоинструмента не было никакого, цепную пилу хозяева прихватили наверняка с собой, я бы на их месте поступил бы точно так же. Самое ценное из инструмента, что я нашел – рабочие ножи. Не очень длинные, но в ножнах и очень острые и крепкие, их был целый набор, похоже у каждого из мужской части семьи было по своему ножу. – два из них я взял себе, один сразу повесив на пояс. Так же на столе лежала красная коробочка, открыв которую я нашел аккуратно сложенные бинты, таблетки, пару шприцев и какие – то лекарства, коробку я сразу же забрал и продолжил осмотр. Еда оказалась сложена вдоль стены, в аккуратных деревянных стеллажах, вообще во всем доме, где касалась рука родителей, прослеживалась аккуратная педантичность, на каждой полке лежало свое, много разных овощей, так же несколько бочонков, видимо яблочные соки, в углу лежало несколько ящиков картофеля. Так же здесь была напольная морозильная камера, похожая на те, что используют в магазинах. Она, естественно, тоже была неисправна, и я думал, что она окажется пуста, но открыв, нашел несколько пакетов с надписями «курица», «кролик», «индейка». Не думаю, что они «пропали», я осмотрел один пакет – мясо было как из морозилки, и испорченным не выглядело, я забрал одну «курицу» и с добычей отправился обратно к раненому товарищу.
– Ну как? – Леха уже перебрался самостоятельно обратно на диван, в опустившейся темноте языки пламени из камина оставляли на его измученном и обожженном лице забавные, а иногда и зловещие тени.
– Я бы пошутил как. Но не сейчас. – Я ухмыльнулся – я слегка осмотрелся, еды тут валом, не знаю, что они уехали, надо дневник девочки почитать, может яснее будет. Сейчас перебинтуем тебя и будем ужинать.
– Дневник? Ты ничего не говорил. – Леха поднял на меня глаза. – Чей дневник?
– Младшей дочери, не знаю зачем она его тут спрятала, возможно посчитала что здесь он будет в более укромном месте, не исключаю, что он был тайным и она не хотела афишировать его существование. – Я достал из внутреннего кармана книгу и передал в руки Алексею. – Держи, твой английский получше, разберешься точнее.
Аптечка была что надо – старую повязку выкинули в камин, рану обработали перекисью, которую я опознал по формуле и знакомому запаху и наложили бинт. Лехе так же пришлось выпить антибиотики широкого профиля, как было указано на упаковке, наверняка заметной цены. Не взяли их, скорее всего из – за заканчивающегося срока годности, но нас скорее тревожили возможные последствия инфекций, чем побочные действия лекарств. Хотя рана не выглядела опасной и даже почти не гноилась.
Поужинали мы куриным бульоном с лепешками из муки и яиц, которые я пожарил на скорую руку. Получилось быстро и сытно. Ели молча, опустошенные морально и физически второй неделей тяжелых испытаний.
Горячая пища, чувство безопасности и тепло камина расслабили нас как никогда за последние дни. Приятная дремота почти сразу сразила Алексея, я же смог собраться с силами и перенести на первый этаж большой матрас и все одеяла что нашел. Лежанку устроил прямо у камина, на ночь закинул самые толстые дрова и перетащил Алексея под одеяла. Заснул я, уже полностью обессилев, даже не успев до конца положить голову на подушку.
Pieter Laas ©
