Октябрь робко поглядывал на людей! И решив, наконец, что никто не собирается его прогонять, засветился теплым осенним солнцем, раскрасив деревья и кусты еще более яркими и насыщенными красками.
Наступили долгожданные выходные. Маша и Катя бегали среди сосен на краю лесопарка, изредка поглядывая на маму, которая что-то увлеченно рассказывала своей подруге. Девчонки очень долго ждали этого момента. Будучи известными в узких кругах модницами, они мечтали, как поедут с мамой в лес, и она сделает много красивых фотографий на фоне осенней листвы и будто пылающих огнем кустов барбариса.
И вот, они здесь! Было тепло, светло и беззаботно. Фотосессия прошла весело. Извалявшаяся в листве и сосновых иголках, бесконечно довольная мама поставила своих кукол возле большого камня и, наказав им вести себя тихо, ушла к друзьям.
Да, Маша и Катя были куклами. Красивыми испанскими куклами. Мама их часто называла «породистыми».
Сначала девчонки стояли тихо и не шевелились. Потом, сообразив, что на них никто не обращает ни малейшей капельки внимания, осмелели и стали носиться по лесу. Со стороны маминых людей доносились какие-то отдельные фразы, остро приправленные непонятными и неприятными человеческими словечками: «протокол», «овердрафт», «акцепт». Первое слово показалось Кате особенно страшным, потому что ассоциировалось с проколом и дыроколом.
«Надо же, - подумала она, - такие приятные люди, а такое болтают!».
«А может, люди так ругаются? Утром мама поругалась со своим большим человеком. Он часто ворчит, что у нее очень много кукол. Кажется, мама даже не обиделась, но с большим человеком больше не разговаривала. Даже сейчас не разговаривает. Или обиделась? И чем ему не угодили куклы?»
Катя стряхнула с себя остатки мыслей о людях и тут же бросилась догонять Машу.
- А давай в прятки? – Маша придумала что-то новое.
- Ну… Давай!
- Я буду прятаться за деревьями, а ты меня ищи. Хорошо? – захлопала в ладошки Маша.
- Договорились! – сказала Катя и подумала, что искать Машу в осеннем лесу – задача не из легких. У Маши были огненно рыжие волосы, россыпь таких же огненно рыжих веснушек и ярко-зеленые глаза, обрамленные веером густых и, как вы могли догадаться, огненно рыжих ресниц. Среди всех маминых кукол Маша была самой яркой. А еще очень стройной, за что очень ценилась мамой.
В тот же миг Маша спряталась за толстый ствол сосны.
- Я видела, куда ты спряталась. – Сказала Катя и побежала к дереву.
Заглянув за дерево, Катя удивилась. Маши там не было. Краем глаза она уловила, как желтая Машина шапочка мелькнула в листве барбариса.
- Машка! Так не честно! Я вижу тебя! Теперь твоя очередь! – Катя тут же нырнула в кусты вслед за подругой.
- Ну… хорошо, теперь ты. – Улыбнулась Маша, прищурив один глаз и сдув с личика прилипший локон волос.
Катя спряталась за первую же попавшуюся сосну и с замиранием сердца стала ждать Машу. Но той все не было. Катя выглянула, все еще держась за толстый ствол дерева. Маша крутила головой по сторонам. Ее глаза были полны ужаса!
- Катя, мы где? Мы заблудились!
- Маша, ты шутишь?! Ты у нас просто мастер по всяким розыгрышам… Машенька, миленькая…
Маша замерла. Катя не смотрела по сторонам. Она смотрела прямо в глаза своей подруги и пыталась уловить хоть что-то, что могло бы указать на то, что Маша шутит. Но в Машиных глазах был только страх.
Катя никогда не видела подругу такой напуганной. Машка, мамина любимица, всегда такая смелая, всегда такая озорная, она придумывала игры, она была самым настоящим лидером, она всегда знала, что и когда нужно делать.
- Маша, Маша, успокойся! Мы что-нибудь придумаем! Вот увидишь! Давай посидим на пенечке, может, нас найдут…
Маша заплакала. «Кто их найдет? Когда их найдут? Их никогда не найдут! Она больше не будет стоять на полке и смотреть, как мама приходит с работы, как обнимает своего маленького человека и того, что на две головы ее выше. Она больше не почувствует тепло маминых рук, когда она берет ее и вдыхает кукольный ванильный аромат. Она больше не услышит, как мама говорит подругам, что на фабрике Машу звали Кристи, и что купила она ее не случайно, а потому что очень любит рыжих.»
Маша уже не плакала, она судорожно всхлипывала. Какое теперь имеет значение, насколько она классная, по мнению мамы, кукла. Мамы теперь нет. Они заблудились. Им придется провести в лесу остаток своей кукольной жизни.
- Пошли! – Маша вскочила с пенька, взяла за руку Катю и потянула ее за собой.
- Куда? – спросила Катя.
- Искать выход из леса, искать маму.
- Маша, мне кажется, ты тянешь меня не в ту сторону. Да и не кажется ли тебе, что лучше сидеть на месте, чтобы нас быстрее нашли?
- Нет! А вдруг нас найдет кто-то еще и заберет себе.
Катю такой аргумент устроил, и она засеменила за Машей. В отличие от своей подруги, Катя была очень скромной и молчаливой девочкой. Мама всегда восхищалась ее спокойным взглядом серых глаз и белыми, как молоко, волосами. Мама любила Катю, и Катя об этом знала.
Катя помнила, как она появилась в доме. Мама купила ее в магазине, сообщив перед этим всему миру, что о-боже-какая-красота и фабрика-таких-не-выпускает.
Куклы не знали, сколько времени они шли по тропинке, протоптанной тысячами человеческих ног за много-много лет, они не знали ни счета времени, ни расстояний.
Начало темнеть.
Вдруг из кустов выскочила белка. Упитанная лесная белка. Скорее всего, месяц назад она была такой же рыжей, как и Маша. Но сейчас на белочке красовалась новенькая серая шубка.
- Куда путь держим, барыни? – поинтересовалась она.
- Маму ищем. – буркнула Катя.
- Маму? А где ж вы ее потеряли? – не унималась зверушка.
Маша рассказала вкратце, как они прятались за деревьями, как забежали в кусты, как потерялись.
- Ну-с! И давно вы идете? – белка напоминала профессора, принимающего экзамен у студентов. Очков не хватало.
- Не знаю. Но когда мы заблудились, было еще светло, и солнце было вот там. А сейчас уже темнеет. – Пожала плечами рыженькая и сморщила носик. Кажется, в этот момент ее веснушки тоже выразили недоумение.
- Странно, что белка разговаривает. Да ведь, Маш? – усомнилась Катя в реальности происходящего.
- Странно, что куклы ходят по лесу. Да ведь, Маш? – передразнила ее белка и тут же продолжила. - Глупые куклы! Если вы никуда не сворачивали с тропинки, то идете не в ту сторону. Я вас выведу. Негоже куклам бродить по лесу. Чего доброго, окончательно потеряетесь и одичаете. Был тут один случай…
Белка поскакала по тропинке в обратную сторону, и девочки побежали за ней. По пути белка рассказывала какую-то неправдоподобную историю про куклу, которая сбежала от хозяев, поселилась в лесу и живет там до сих пор. Белки и птицы зовут ее Бабайкой.
- Кстати, Бабайка пахнет так же, как и вы. Выглядит только иначе.
Через 10 минут Маша и Катя вынырнули из кустов барбариса почти в том же месте, где их и оставила мама.
Их родительница сидела на бревнышке и тыкала палкой в затухающие угли от костра. Девочки замерли. Мамин большой человек, который выше мамы на две головы, сидел рядом. Он обнял ее и поцеловал в висок:
- Ты только не расстраивайся, мы завтра пойдем и купим тебе три куклы. Или четыре!
- Я надеюсь, что мои найдутся. Ума не приложу, куда они могли запропаститься.
- И твои найдутся, и еще купим! Лишь бы ты улыбалась.
Мама улыбнулась.
«Помирились! - подумала Катя. – Мы, куклы, умеем и мирить, и объединять людей».
Белка прошелестела листвой и ускакала вверх по сосне. Мама подняла глаза. Куклы стояли у того самого камня, где она их и оставила. Ей очень захотелось потереть глаза кулачками, но побоялась, что это мираж, и он исчезнет.
Она вскочила с бревна и пулей подлетела к куклам. Маша была лохматая, шнурки на одном ботиночке развязались, комбинезон испачкался. Катино белое пальто тоже не светилось чистотой.
- Где ж вас носило то? – прошептала мама, не ожидая услышать ответа. – Я чуть с ума не сошла.
Большой человек облегченно вздохнул.
Катя и Маша прижались к маме и переглянулись: «Интересно, а кто такой Бабайка?»