Проснулись мы, как и планировали – с первыми лучами солнца, наверно даже еще раньше. Часы показывали уже половину седьмого, когда мы у камина варили себе утренний кофе и грели завтрак. Дом держал тепло не лучшим образом, но справлялся – дрова пришлось подбрасывать всего раз за ночь, – я не жалел поленьев и закинул самых толстых, нам их все равно не с руки было бы нести.
– Ну что дружище, нас ждут великие дела? – я разлил кофе по чашкам. – Сейчас поедим, оденемся и в путь?
– А что, за ночь появились другие варианты? – Леха ухмыляясь, сделал большие глаза – Ну, конечно. Оденемся, снимем куртку и вперед. Как думаешь, за день дойдем? Все-таки перспектива отморозить себе что-нибудь меня не вдохновляет. Он откусил кусочек от булочки, внутрь которой для разнообразия положил подарочную шоколадку, – Я не теряю надежды, что мы справимся за световой день.
– Оставь надежду всяк сюда входящий, – я помешал сахар в кофе, – Или выходящий. боюсь тебя разочаровать, но придется. Если тут день или меньше ходу, здесь бы точно был бы капитальный кемпинг или турбаза. Идти точно далеко, так что одеваемся по - полной. Пакет на ботинки, Термобелье, свитера, их, кстати, в штаны надо заправить, перчатки, жаль рукавиц нет. Ну и предлагаю из шапок каждому по балаклаве сделать, типа одна шапка для лица, а другая на голову, благо у нас такие есть.
– Не спаримся? Как на северный полюс собираемся. Столько одежды будет сковывать движения, а нам еще скарб тащить.
– Жар костей не ломит, сам знаешь, и другие поговорки менее цензурные. Все, давай собираемся и валим отсюда. Нас жёны и дети дома ждут.
Собрались быстро: всю одежду, утварь и инструменты, импровизированные копья, забрали все. С балаклавами повозиться пришлось – отверстия для глаз вырезать оказалось не так просто – разрез глаз получился уж очень широким, ну это ничего, зато лицо закрыто. C учетом новых приобретений, получилось, что у нас два полных рюкзака и все те же три чемодана. Маленький был плотно привязан позади одного из больших и точно следовал по его следу, не создавая дополнительных помех. Ко второму большому подвязали пилу, доски и вязанку подсохших дров – мелких и средних, для быстрой затопки. Вышли в итоге не так рано, как планировали, но и не поздно, почти в 8 утра.
Мы закрыли за собой дверь и молча отправились в сторону тропы. Уже достаточно рассвело, и мы отлично видели нашу просеку и лес, который с каждым шагом становился все ближе, и вскоре полностью поглотил нас. Казалось, что сейчас мы единственные его обитатели – птицы еще спали либо не водились здесь вовсе, зверей не было ни слышно, ни видно. Тишину разрывал только хруст снега у нас под ногами и шуршание чемоданов. Шагать было легко и приятно, мороз пока не беспокоил нас, а толщина снега позволяла держать средний темп без надрыва. Мы шли, медленно спускаясь вниз, тропа иногда петляла, делала повороты, но солнце подсказывало, что мы держимся верного направления. Разговаривать лишний раз на морозе не хотелось, и мы шли молча, каждый погруженный в свои мысли. Я все больше думал о том, что простая двухнедельная поездка, которая, возможно, могла дать нашим семьям путь к лучшей жизни обернулась для нас настоящим испытанием и теперь неясно, увидим мы снова своих родных снова или нет. Потом думал, будь я сейчас на работе и ударь эта вспышка над Питером в этот момент. Там уж выбрался бы как–нибудь, не край географии, цивилизация. Здесь же мы топали через лес уже третий час, и пейзаж менялся только в худшую сторону, я остановился перевести дух.
– Мне кажется или идти стало тяжелее?
– Тяжелее, – Лёша огляделся, – снега уже до середины колена – Но до наших снегоступов еще рановато, как считаешь?
– Да, действительно, – осмотр окрестностей вывел меня из оцепенения, – еще немного и идти станет совсем трудно. Давай еще пешком пройдем, надеть лыжи всегда успеем. Я сверился с часами, солнцем – идем все равно в нужном направлении, еще пару часов и на привале решим.
И мы отправились дальше. Лес, в котором в основном преобладали осины и ели, становился все гуще, стали попадаться места, где снег доходил до колена, а просека почти исчезала среди деревьев. Приходилось держать дистанцию, чтобы ветка от впереди идущего не хлестнула тебя по лицу. Спустя полтора часа или два я понял, что видимость упала метров до пятидесяти, дальше, деревья уже плотно перекрывали обзор и было совершенно непонятно идешь ты вперед или ходишь кругами, – теперь главное солнце не потерять, оно наш основной ориентир.
– Я больше не могу различить тропу, мы или заплутали, либо дальше ее просто нет. – я оглянулся по сторонам – и идти стало совсем тяжело. Снег почти до колена.
– Уже третий час – Леха сверился со своими часами. – похоже, что тропа была не туристическая, а звериная и ведет она в никуда. Будем идти по солнцу. Как думаешь, стоит ли делать привал и разводить костер или обойдемся сух пайком и пойдем дальше?
– Пойдем, давай доски прикрепим, легче будет, а костер на ночлег разведем, сейчас только время потеряем. Доставай термос, я пока бутерброды приготовлю, ими перекусим и дальше пойдем.
Поели быстро, заодно достали наши импровизированные лыжи, или снегоступы? Мы так и не решили на что больше похожи доски, привязанные к ногам. Для лыж у них слишком шершавая поверхность, да и нос прямой, и самое главное крепим мы их обычным ремнем, просто перекинув через доску, а для снегоступов слишком узкие и длинные. Будем считать их лыжами, все равно я снегоступы видел только на картинке.
– Помнишь ты жаловался, что лишняя одежда сковывает движения? – я поправил веревку и встав на «лыжи» попытался сделать пару шагов. – Как тебе новый уровень «комфорта»?
– Помню. Ноги не проваливаются и хорошо. Идти можно. Главное не упасть – сам уже не поднимешься. Да и копья наши, только мешают, теперь с ними неудобно. И топор оттягивает – положу его в чемодан. Пойдем, усталость дает о себе знать, а нам еще идти и идти.
– Копья вместо посоха сойдут, ноги скользят по доске. ремни не держат. – я показал выскочившую из креплений ногу – надо веревку как – то закрепить. – я осмотрел доску – вечно мы с тобой задним умом крепки. Надо было еще в домике проверить, как оно будет.
– Что есть, то есть. И скользят и крепить не к чему. – неудобно. Варианты?
– Ты в школе на старых деревянных лыжах катался?
– Нет, конечно. Я колено повредил и на «лыжи» не ходил. А ты? – У меня были старинные деревянные, и крепление кожаное было с петлей и резинкой. Так что сейчас сделаем зарубки для веревки да обвяжем как следует, главное совсем уже крепко не делать, а то случись что и лыжи не снять будет.
Модификация лыж не заняла и получаса, и мы продолжили наш путь, уже не так проваливаясь в снег. Скорость передвижения, конечно, была чуть быстрее черепашьей, но сил требовалось значительно меньше для движения. Теперь шли только по направлению, ориентируясь на солнце – просека, наш главный ориентир, совсем растворилась, и сверяться нам было уже не с чем. Так и шли, примерно еще с час времени. Расстояние отмерить не получалось, но сомневаюсь, что мы проходили больше километра в час, думаю и того меньше. Нам бы так пригодились простые нормальные лыжи да санки. Мечты – мечты.
– Мне кажется, – я сверился с часами – Или темнеть начало подозрительно раньше обычного?
– Не кажется, я тоже обратил внимание, по идее до сумерек еще час, а до темноты два часа точно, смотри как небо заволакивает. – Леша осмотрелся – Ветер начинает ощущаться, похоже. погода приготовила нам подарочек.
Пока мы разговаривали, пошел снег. мелкий и колючий, видимость начала стремительно падать, похолодало, ветер взвыл и резко усилился, снег повалил хлопьями, небо смешалось со снежным морем. Все исчезло – началась самая настоящая метель. «Черт возьми», проскочила мысль, – «да мы сейчас прямо здесь умрем, и никто и никогда нас не найдет, весной наши кости обглодают волки с медведями. Надо шевелиться!»
– Блин, проморгали! – кричать приходилось практически в ухо – Теперь придется в спешке все делать, давай поскорее мастерить шалаш. – Я снял «лыжи», отцепил чемоданы и сбросил рюкзак.
– Давай ищи или дерево поваленное, или выбирай ель, что потоньше, камень может большой.
– А ты?
– Я пока выберу место. Далеко не расходимся, потеряться тут раз плюнуть.
– Погоди! Помоги связать веревки в одну, так мы не потеряемся!
Мы крепко обвязались наспех связанными ремнями и разошлись, потеряв из виду друг друга уже через пару шагов. Я побродил в радиусе метров двадцати и выбрал крепкую ель, сучковатую, как и хотел. Леха вернулся примерно через десять минут, вынырнув из метели.
– Есть поваленная сосна, большая, в один обхват, – Леша с трудом перекрикивал ветер – не меньше, ее похоже ветром выкорчевало с корнями, отсюда не видно, но она недалеко. Есть молодняк, но им придется заниматься, камней больших нет. Что лучше подойдет?
– Веди к поваленному, это лучшее что у нас есть. – Я смотал веревку и след в след пошел за товарищем. Сейчас нарубим лапника, и считай укрытие готово.
Сосна была что надо – ее повалило ветром и у корней она теперь возвышалась над снегом на целый метр, а снег был уже повсюду, так что нужно быстро расчистить ствол от лишних веток и поскорее сделать укрытию «крышу».
– Скорее, сложи все наши вещи у основания, – я притянул друга за веревку и кричал в ухо, чтобы меня было хоть немного слышно, иначе потеряем, и бегом помогать мне, – я взял в руки топор и стал обрубать, торчащие внутрь укрытия, ветви, когда я прошел уже метра три товарищ нагнал меня.
– Что мне делать?
– Сейчас я буду от соседних елей рубить ветки потолще, а ты накрывай ими шалаш с обеих сторон, делай крышу! Как метра три будет – зови меня, тяни за ремни.
Рубилось очень споро, не зря говорят – стресс прибавляет людям сил, – инстинкт выживания лил адреналин в кровь рекой и те ветки, что обычно мне пришлось бы рубить с двух, трех ударов я срубал в один, думаю и заточка топора сыграла в этом не последнюю роль. Счет времени потерялся быстро, снег больно резал глаза, ветер гудел, закладывал уши и сбивал с ног, но я рубил как одержимый, продолжая готовить материал для нашей крыши. Остановился лишь когда сообразил, что меня тянут – крыша готова. Я понял это только по Лешиной жестикуляции, голоса уже не было слышно. Забрав последние срубленные ветви, мы пробрались к шалашу – он был уже едва различим, хотя находился не далее, чем в десятке метров, – если бы не ремни и Леша, который за них тянул, я дорогу обратно точно не нашел бы. Шалаш уже обрел очертания, это было что - то вроде палатки или берлоги из крупных еловых ветвей, «хребтом» которой было поваленное дерево, вход оставался, не закрыт, но из-за наклона основного ствола был едва ли полметра высотой. Мы забрались внутрь и оказались в снежной норе.
– Теперь откапываем снег насколько сможем, нам нужно максимально прокопать до земли, снег выкидывай подальше, – мы принялись руками раскидывать снег, – где доски? Мы их не потеряли? – Я весь мокрый рыл снег, как крот, в кромешной темноте.
– Нет. Я понял тебя, сейчас подложу.
Мы выкинули снега сколько, на сколько хватило сил, подложили доски. Все ветки, что смогли отломать и те, что я порубил, пошли на выкладку для нас наста. Получилась нора метра три длинной и метр высотой. Вещи занимали порядочное количество места в конце норы, и были в сухости и сохранности. Над нами были слышны завывания ветра, снег валил со страшной силой, не знаю на сколько, но похолодало значительно, плюс мы оба взмокли и теперь лежали у чемоданов изможденные резким рывком в конце длительного пути и постукивали зубами.
– Однако классную могилку мы себе выкопали – Леха прислушался шуму ветра и перевернулся на бок – Если мы что-нибудь не предпримем, то переохлаждение и воспаление легких нам гарантированно. Кстати, есть еще кофе в термосе. Не горячий, но на пару чашек теплого хватит. Наливать придется на ощупь – я уже ничего не вижу, будешь?
– Ты еще спрашиваешь? Наливай и давай обустраиваться, надо докопать до земли. Как бы нам этого не хотелось, иначе нам костер не развести.
– Костер? Наша норка сгорит или мы задохнемся без вентиляции. – я слышал, как кофе наливается в крышку от термоса –, держи.
– Кофе как нельзя кстати, – я принял чашку и поскорее сделал пару глотков – Не угорим, сейчас переложим вещи к выходу, но до конца не затыкаем. А у корневой системы копаем до упора, до земли, как закончим – раздвинем крышу и затопим... будет земляная печка, поддувало в снегу прокопаем наружу, типа тоннеля – дырки, потом уже окультурим нору. Главная проблема – у нас дров на одну затопку... кому-то придется идти за дровами.
– Отложим эту проблему на потом. Чиркнула зажигалка, появился свет, – я свечки нашел. Немного света нам не помешает, давай пока вещи перетащу и разложу, а ты печь готовь, снег можно как раз под ветви выкидывать.
Снега оказалось прилично, чтобы откопать до земли лишний квадратный метр пришлось изрядно повозиться. На работу ушло до получаса точно, когда чемоданы и рюкзаки были разложены и организованы в подобие склада, мы получили у самых корней и вокруг около четырех квадратных метров пространства. В углу отодвинули немного веток и сделали подобие дымохода, сантиметров десять в диаметре, и уже стуча зубами от наступающего холода затопили костер. Дров было немного, они подмокли, но в целом сырыми не были, трут из салфеток дело свое сделал и в нору постепенно пришел свет от костра, осветив наше нехитрое убежище, а за ним потянулось тепло.
– Этих дров хватит ненадолго, что будем делать? Надо выходить и где–то брать еще. – Я грел руки у набирающего силу костра.
– Вот и пригодится сейчас нам пила. Можем привязаться и вдвоем выйти, один пилит – другой рубит, быстрее управимся. – Алексей снял мокрую шапку и отжав повесил на ближайшую ветку.
– Ага, один серый другой белый. Оба в супе. Нельзя, один будет сидеть в норе и затащит второго на случай непредвиденной ситуации. Пойдем оба – точно пропадем. Давай я пойду, я вокруг дольше ходил, припоминаю, где были осины – их нарублю наломаю быстро, и береза сухостойная есть рядом, я ее еще когда укрытие искал приметил. Если найду снова – ее надолго хватит, и она тут недалеко, уже поваленная, только доламывай да неси. – похоже адреналин еще был во мне и требовал выхода. Нужно не потерять настрой, пока еще есть силы.
– Нет. По одному не ходим. Обвязываемся между собой и этим деревом. Так и дорогу не потеряем и друг друга.
– Разумно. Тогда давай собираться, да пойдем.
Собрались быстро. В очаг бросили дрова, что были, смастерили на скорую руку опору для котелка из пары рогатин. Достали запасную сухую одежду: штаны, термобелье носки и свитера. Обуви запасной не было, но на пол постелили куртку вышло некое подобие ковра – и сидеть можно и лежать. Вместе с досками и лапником получилось вполне уютно: все было готово к нашему возвращению. Закинули в котелок снега, чтоб растопился к нашему приходу, обвязались и вышли в бурю.
Видимость упала еще сильней. Это был настоящий конец света, в прямом и переносном смысле, вытянутой руки уже не было видно. Снег резал глаза, а мгновенно промокшая одежда начинала неприятно холодить тело. Мы разошлись в стороны и сразу потеряли друг друга в этом снежном месиве. Я согнулся и практически ползал, чтобы рассмотреть, что и где лежит на снегу, рассчитывая на крупный валежник или поваленный ветром сухостой, но, как назло, ничего стоящего не попадалось, – я только тыкался, как слепой котенок носом, находя стволы стоящих деревьев, заготовка которых на дрова отняла бы у нас последние силы.
– Я нашел березу, – из молока появился изрядно запыхавшийся и весь мокрый от снега Алексей и помахал мне рукой куда – то в сторону, – там четыре бревна, мне повезло, ветер слегка поутих, и я успел в этот момент ее разглядеть, иначе так бы и прошел мимо. Помогай!
Вдвоем мы управились достаточно быстро, проклятая береза лежала всего в десятке метров от нашего убежища, но на ее поиск ушло почти полчаса, – наверняка ее повалил тот же ветер, что приготовил дерево для нашего укрытия. Случись нам идти на день позже и березу мы бы точно уже не нашли, а так за два подхода мы принесли все ее крупные части, которых вышло ровно четыре бревна примерно по два три метра и сложили у входа, – внутрь занесли лишь одно бревно.
Пока вдвоем разбирались с дровами, вода в котелке забурлила и мы, закинув туда макароны и тушенку – самая калорийная еда из той, что у нас была, пилили бревно на более удобные для использования части. Когда еда приготовилась, у нас уже было одно запасное бревно и запас кругляков, первый из которых выпуская пар, не расколотым уже начинал гореть в нашей печи. Мы как смогли, переоделись в сухое, изможденные, полулежа, устроились у костра и под бешеный вой ветра снаружи принялись за горячую еду.
– Похоже можно выдохнуть. До утра дожить есть все шансы, – услышал я от Леши, в перерывах между спорым звяканьем ложки – Этих дров точно до утра хватит, но вдвоем нам спать нельзя, сам понимаешь. Предлагаю тянуть жребий – Кому первому спать.
– Понимаю. Как сыграем? Соломинки, у кого короткая тот и спит?
– Типа того, только с веточками.
Выиграл, конечно, не я. Решили спать по три часа, Леша завернулся в куртку и отрубился, просто закрыв глаза, мне оставалось только молча ему завидовать. Сидя прислонившись к земляной стене напротив костра, я развлекал себя, засекая на сколько хватит той или иной палки, которую подкидывал в огонь, потом следил за снежинками, что пытались залететь через наш вход в нору, но это эти развлечения быстро наскучили. Тогда я стал перебирать в памяти события последнего полугодия. Приглашение Георгия в гости, отговоры жены, да, она как в воду глядела, говоря мне, что из этой поездки ничего хорошего не выйдет, женская интуиция? Наверное, я думал просто страхи, да и бросать жену с грудным ребенком, честно говоря, совсем не хотелось самому, но манила перспектива Кардинальных перемен в жизни. Собственно, их то я и получил по- полной программе. Когда пришла моя очередь спать, я прервал поток мыслей, как только принял горизонтальное положение.
Pieter Laas ©
