Она не знала, будут ли эти кадры удачными, слишком у нее самой тряслись руки и горела голова. Но то, что ощущение этого момента сохранится в ее памяти и, редко-редко, но она будет вынимать его и вспоминать, вся загораясь - она знала. И у нее было ощущение, что не только она.
- Костя… Ты не устал?
Костя внутри себя даже хохотнул слегка, но поддержал игру: Да нет. Мне бы еще руки зафиксировать как-то, чтобы не держать их, я бы даже вздремнул.
Его руки. Он почти их уже не чувствовал. О чем она говорит? Но прекратить это? Неет. Он, само собой, может в любой момент просто уйти. Но так … интересно. Неужели ее это заводит? Его это однозначно заводит. Боже. Он никогда никому не признается в этом. Но эта игра, пожалуй, самая интересная игра из тех, в какие он играл когда-либо.
- Привязать?.. А… да… неплохо было бы. По крайней мере, тебе затруднительно было бы уйти, и я смогла бы фотографировать сколько захочу.
Оу-оу-оу. Родионов с интересом покосился на свою бывшую преподавательницу. Блин, всегда такая тактичная, демократичная, ни разу никаких проявлений власти над беззащитными студентами, а тут - такое. Даже непонятно, как это воспринимать.
- И что? Вам было бы все равно, что мне через пять минут уходить надо? Меня ведь ждать будут.
Да, это интересненько, а еще Родионову стало вдруг интересненько, чего он сам хотел бы больше, заведомо гарантированного секса с Настей после ужина в ресторане, или продолжения вот этой неясной игры. Блин… о чем она сейчас думает?
А Леля думала примерно следующее: …А вообще… я могла бы вынуть у него из джинсов ремень… И этим ремнем привязать его руки к перекладине… Он не сможет ни возразить, ни сопротивляться, ведь это было его предложение. Посмотрела бы я тогда, как ты у меня поспал, Костя Родионов. Блин, нет, чур меня… Ты не это имел в виду со соей фиксацией. Ты имел в виду именно то, что ты сказал. Мозгам пора уже обратно на место. Иначе это все кончится невыносимым конфузом. Перед глазами так и встает видение, как лицо Родионова становится строгим и непонимающим: "Елена Сергеевна? Что Вы вообще делаете?" Лелю аж в дрожь бросила, когда она представила, что Родионов сейчас думает о чем-нибудь в подобном ключе, пытается с легким раздражением и брезгливостью решить: не чокнулась ли его бывшая училка от недотраха.
В действительности Костю в этот момент гораздо больше беспокоило собственное душевное здоровье, он с ужасом ощущал, как трещит, расползаясь по швам, его представление о том сексе, который ему нравится. А значит, он становится… извращенцем? Мама с бабушкой этого не вынесут… "Блин, ну я точно, псих" - обреченно рассуждал Родионов, не в силах противиться картинке широкоформатно раскинувшейся перед его внутренним взором. Вот она расстегивает на нем ремень, тот плотно сидит в пряжке, тоненькие пальчики не справляются, но она вот с этим серьезным, даже суровым лицом, пыхтит, но не останавливается.