Как одни страны разрывают себя на части, в то время как другие держатся вместе? На самый важный вопрос, стоящий перед Великобританией, ответ, как мне кажется, кроется в старой книге. Я могу представить себе его бордовый позвоночник, черно-белая обложка фото трех торжественных азиатских джентльменов носить смокинг куртки и саронги, и что название так хорошо, это почти заклинание: Воображаемые общины.
Возможно, вы знаете это классическое исследование, за его влияние по-прежнему отражается почти 40 лет после его первого издания. В нем Бенедикт Андерсон анализирует, как производится национальная идентичность, так что кусок камня может вдохновить мужчин и женщин на убийство или смерть за это. Прописанный учителем университета четверть века назад, я почувствовал, что вещь практически жужжит со временем. Советский имперский ледник распался, и политики и ученые предполагали, что будущее мира лежит в состоянии нации. Тем не менее Андерсон утверждал, что то, что националисты видели, как нестареющие и неоспоримые было для ученых современных и confected. Нация, писал он, "представляет себе политическое сообщество" - коллективная мечта пробуждения подпитывается сравнительно последние технологии, такие как книги на родном языке и общее потребление тех же средств массовой информации. Читая те же газеты, что и соседи в поезде или в парикмахерских, они убеждались граждан в том, что их «воображаемый мир явно коренится в повседневной жизни».
Никола Стерджен потребует полномочий для референдума 2020 года
Читать далее
Каждое национальное государство стоит на грани смерти; сохранение его в живых требует постоянного подтверждения. И в то время как покойный Андерсон сосредоточился на Азии, его аргумент в равной степени относится к земле теплого пива и старых горничных на велосипеде к причастию. В своей истории, британцы, Линда Колли прибил Великобритании, как "изобретенная нация накладывается, хотя бы на некоторое время, на гораздо старше выравнивания и лояльности".
Хотя бы на время. Эти часы тикают, и время почти исчерпает. То, что было провозглашено в 1707 году , «единое королевство по имени Великобритании» медленно рассыпается на куски на наших глазах. Чип! На этой неделе Никола Стерджен обещает шотландцам еще один референдум о независимости к следующему Рождеству. Чип! На прошлой неделе это была колонка Телеграф с вопросом, действительно ли Британия нуждается в Северной Ирландии.
Та же куча spivs, дирижабли и yahoos chuntering на этой неделе о том, чтобы Великобритания велика снова, скорее всего, сократить его, что делает страну меньше, чем в любое время со времен династии Стюартов. За несколько недель до референдума 2016 года тогдашний премьер-министр Дэвид Кэмерон предупредил, что Brexit означает национальную «дезинтеграцию». Этим летом его предшественник Гордон Браун сказал: "Союз сегодня находится в большей опасности, чем когда-либо в 300 лет". Когда он, наконец, придет, близкихать причиной смерти Великобритании будет легко приписано: это будет смерть от жесткого Brexit. Однако глубокая теплая ванна взаимного поздравления погрузилась в комментаторов и backbenchers на потенциально провожает не-сделки Brexit, он не скрывает уродливые истины. Вестминстер по-прежнему заголовок из Европы, и предложенная Борисом Джонсоном сделка все труднее и хуже, чем один punted Тереза Мэй. Не в состоянии договориться ни о чем, кроме катастрофы грохот из ЕС, повстанческий альянс выиграл битву еще стоит быть совершенно маршрутистичен в войне.
Все, что осталось сейчас, это самый негативный способ сплотить нацию: воображаемого врага
Если Браун разделяет только одну вещь с нынешним руководством лейбористов, то это: оба подсчитают, что шотландские националисты победят оползень на следующих всеобщих выборах, стимулируя осетровых требовать нового референдума, что Вестминстер будет найти почти невозможно отказать ей. Отношения Вестминстера с ЕС уходят в четыре десятилетия. Союз с Шотландией насчитывает три столетия. В Stormont политическая арифметика гораздо сложнее, но политики должны принимать юридические консультации о том, что рамки соглашения Страстной пятницы позволяют Северной Ирландии покинуть Великобританию и вернуться в ЕС.