Это был мой самый лучший друг из всех друзей, которых я знал в детстве. У него было немного странное имя и такая же странная, нерусская фамилия.
Его звали Фока, по отчеству Фотида, фамилия— Каспика. Это был каспийский тюлень. Встретился я с ним впервые, будучи маленьким мальчиком. В раннем детстве я наслышался много рассказов от бабушки о том, что в «синем море» живут страшные морские чудовища, вроде «кита-рыбы», «морского волка» и «морской собаки».
Я ночи не спал и все думал, как бы мне побывать на «синем море» и послушать пение морской собаки, которая, по словам бабушки, выходит по ночам на льдины или камни и поет песню — зовет к себе, на дно морское, людей. Хотелось лично проверить, для какой надобности морские звери утаскивают малых ребят в морскую пучину.
И вот это время настало.
Отец мой за писался на промысел тюленя и взял меня с собой. Сначала мы ехали по железной дороге, затем сели на лодку-тюленку и отправились в море. Была поздняя осень. Вся северная часть моря покрылась льдом.
Я лежал, как мне казалось, уже несколько часов на льду и из-за снеговой кочки наблюдал, как тюлениха-мать кормила своего тюлененка. В нескольких шагах от меня находилась та самая загадочная морская собака, и я старался рассмотреть ее как можно подробнее.
Тюлениха была покрыта грубой копоткой шерстью темносерой окраски. Морда у нее была круглая, со щетинистыми усами во круг рта. Глядя на нее, я вспомнил своего дедушку. Но интереснее всего был тюлененок, беленький и похожий на щенка, но больше и жирнее. Глаза такие же, как у матери, большие и темные; он их прижмуривал от удовольствия и громко чавкал губами.
Лежа животом на снегу, я так увлекся своими наблюдениями, что совершенно не заметил, что ноги мои одеревянели от стужи и пальцы рук не гнулись, но уходить мне никак не хотелось. Вдруг я увидел, как тюлениха быстро перевернулась с боку на живот и неровными, уродливыми прыжками, таща задние ласты, бросилась бежать.
Так она добралась до проруби и со всего маху бултыхнулась под лед, а брошенный малыш жалобно визжал, ерзал вокруг проруби по мокоо- мх снегу. Я удивился, как это мать бросила своего детеныша. Но отец мне сказал, что белок (так называется маленький тюлененок) сам еще не может плавать и задыхается под водой и что мать будет возвращаться его кормить.
С этого времени жизнь моя изменилась. Я назвал белка «Андрюшкой» и целыми днями просиживал около нового своего друга, боясь, что мать за ночь уведет его куда-нибудь в другое место. Я изучил сроки кормежки тюленихой белка и, когда она приходила, прятался за льдинами и незаметно наблюдал за обоими.
Прошла неделя, а мы все стояли на одном месте. Крепкие морозы сковывали льды так, что лодка наша не могла сдвинуться с места. Я стал замечать, что беленькая шубка Андрюшки стала грязнее и шерсть на ней не так густа, как прежде. Еще через несколько дней я стал находить плешины на голове зверька и около передних ластов. Плешины все росли, и число их увеличивалось с каждым днем. Андрюшка из белка превратился в «тулупку».
Так называют тюленебойцы линяющую молодь тюленей. Еще через несколько дней вся белая шерсть вытерлась, а вместо нее выросла новая, более жесткая, блестящая, золотистожелтая, в темных пятнах. Андрюшка стал «сива- рем».
Время шло. На льдинах появились уже большие трещины и маленькие разводья, и наша лодка со дня на день собиралась уйти на новое место, чтоб добывать взрослых тюленей. С тех пор, как Андрюшка стал линять, его мать все реже и реже показывалась на льду, и он орал все громче и чаще. Из лодки был прекрасно слышен этот крик, и товарищ отца Сергей Иванович шутил надо мною: «Иди к своему другу, а то он от скуки плачет».
Скоро мать перестала кормить Андрюшку, и отец убил ее, подкараулив у лазки.' Та же участь ждала Андрюшку. Я подслушал об этом разговор отца и Сергея Ивановича и решил взять тюленя под свою защиту.
Рано утром, когда все спали, я притащил Андрюшку на палубу нашей лодки. Тащил по льду волоком, ухватив за задние ноги. На палубе Андрюшка первое время вел себя неприлично.
Он перелезал через борт лодки и два раза срывался на лед. Мне разрешили сделать ему на корме загородку из дров и ящиков. В маленький дворик я набросал Андрюшке побольше снегу и стал ежедневно, а иногда и дважды в день, обливать его прямо из ведра.