Она бывает в каком-то сомнительном обществе, ходит в рестораны и клубы вполне определенного толка, из ночи в ночь ее нет дома. И все больше отдаляется от меня.
Мать смотрела на него с недоумением.
- И ты это допускаешь? Он улыбнулся.
- Допускаю. Именно благодаря этому мы и живем.
Она молча закрыла глаза. Eе молчание зияло как открытая рана. Наконец она прохрипела:
- Я тебя не понимаю!
- Да,- согласился он, — понять это немыслимо, и тем не менее все обстоит именно так. В свои тридцать три года я не способен заработать ни гроша. Я офицер, я умею стрелять. Меня научили убивать людей, а больше не научи- ли ничему. С такими познаниями в мирной жизни делать нечего.
- И теперь твоя жена содержит тебя, шляясь по ночам?
Он пожал плечами.
- Ее это не смущает, она говорит, что это самая легкая и высокооплачиваемая работа.
- А у тебя кусок, который она тебе швыряет, не встает поперек горла? У тебя не осталось ни капли гордости!
- О нет, гордость у меня есть. И это неприятнее всего.
- Господи, твоя святая воля! Ну так соберись с духом, постарайся изменить свое положение.
— А как? Я уж все перепробовал, и все напрасно. Больше мне ничего не приходит в голову. Разве что удавиться.
Мать задрожала, глаза ее медленно наливались слезами. Он взял ее руку и проговорил успокаивающе:
- не плачь. Я же еще жив. И вообще не могу умереть, поскольку я и так уже мертвец.
Лицо его осунулось, побледнело, Глядя мимо нее, он говорил:
- Иногда мне кажется, что я умер. Я так опустошен, я весь как будто высох. Во мне живо только отвращение. Но это пройдет, поверь мне.
- я благодарю бога,-сказала мать, - что он наконец привел тебя сюда, благодарю бога, что я еще жива и могу помочь тебе.
Он продолжал усталым голосом:
- Недавно мы поссорились. У нее хватило бестактности и пошлости поставить мне в пример деловые качества другого человека. И это прозвучало как приказ. Я понял, мне необходимо к тебе. Я был так ужасающе одинок...
Она погладила его по щеке.
- Бедный мой большой мальчик, — проговорила она, я ведь тебя тогда предостерегала. Но ты не желал ничего слушать. Ты взял за себя эту женщину, хотя она совсем тебе не ровня, ты взял ее, хотя знал, какую боль мне причиняешь, И вот теперь стряслась беда. Она стянула тебя в пропасть. Ты должен с ней развестись, если не хочешь окончательно погибнуть.
Он задумался. На лице его отразилась мука, пальцы блуждали по столу.
- Она говорила, что, если бы не я, она бы пропала.
Мать решительно взмахнула рукой.
- Это все слова! Такая не пропадет! Она в своей стихии. Держу пари, она чувствует себя как рыба в воде.
- Похоже, она впуталась в какую-то историю. В темную историю, как я подозреваю, только еще не понимает этого. Кто знает, чем все кончится... А вдруг в один прекрасный день я ей еще понадоблюсь...
- Возможно. Но в таком состоянии, как сейчас, ты ей не помощнИк.
- Ты права, - согласился он.
-Опять передо мной стена. Человек без гроша в кармане бессилен. Бедная Лилли! Я вижу только один...
- Единственный..
- Да, единственный путь-назад. И тогда вдруг станет тихо. Совсем тихо и совсем темно... Сперва- отвращение, потом-приказ, и вот теперь -тишина. Я слышу ее, как чей-то голос.
Оба они сидели недвижно, словно бы прислушиваясь и щуря глаза на коптящее пламя свечи. Дождь перестал, только по кровельному лотку еще стучали капли. Онемевшая ночь объяла дом великим молчанием и чернотой.
- Так что же ты намерен делать?-спросила мать.
Он громко зевнул и прикрыл рот ладонью.
- Спать,- прошептал он,-спать сколько влезет! Может, тем временем этот мир рухнет ко всем чертям..