Долго ли коротко ли в никуда дорожка-тропинка вИлась-выгибалась, да только лес полем извернулся вскорости, немного светлее стало, не в душе, а во свету, во взоре и уткнулся Иван всей своей сущностью во камень-валун вещий-волшебный, на развилине путей-дорог лежащий. Камень вещий надпись являл затейливую: «Направо пойдёшь – коня потеряешь, себя спасёшь; налево пойдёшь – себя потеряешь, коня спасёшь; прямо пойдёшь – и себя и коня потеряешь».
Стоял Иван передо камнем, чесал затылок и надпись затейливую осмысливал, да и вслух рассуждал, чтоб самому себе понятие выказать: «Странный камень с диковинной фрескою – ведь, таки коня не имеется у меня с собою. И что делать – ума приложить нЕ к чему. Обсужу-ка я сю заминку-непонятку со Клубком-колобком, во кармане сидячИм». А Клубок уж из кармана глазами своими пУговичными мыргает, ждёт вопросу не сложногу.
- Что-то не возьму в толк никак я – куда повернуть-топать надобно коли нету лошади скаковой, да и любой-никакой не имеется, ты то, что думаешь Клубок-колобок, поведай, - спросил Иван попутчика своего шерстяного, но ответа совсем не ждая-ожидая.
Удивился Иван наличию ответу без запинки как по заученному ранее…
-Ох, Иван, вроде не болванчик ты глупый, раз самой Премудрой внимание затронул, а всё аки дитё малое веришь тому-сему, неизвестно кем написанному.
- Ну совсем не понял твоего рассуждения, поясни мне не глупому, - Иван насторожился намёкам Клубка.
- РекУ тебе правду горькую прямо в лицо: охлани душу-взор, налево пойдёшь, направо пойдёшь, прямо пойдёшь – конец всё равно один будет – кончина тяжкая-лютая, но чья, когда и где - не ведомо никому. Тута рядом и поодаль всё поле в холмах могильных. Этот камень заложен для богатырей былинных, да рыцарей заморских, что на верну смёртушку были-будут посланы. Кто за нОров буйный, кто за притязания не по чину, кто за просто так ни за что. А ты – другой, Иван – зла не желал не делал никому. Так и прямо ступай, как и шёл. Поверь Клубку шерстяному, не зря Баба-Яга тебе в попутчики меня определила.
- Слушай, Клубок, а можно ли, обойти этот камень окрУгом, будто и не видел-встречал его вовсе, - молвил Иван.
Смелая инициатива немало удивила Клубка шерстяного. И вот по такой-сякой причине. ВысОко-высОко в синем небе чёрной точкой парил огромный Ворон и наблюдал за развитием и просто течением абсолютно всех событий в окрУге, а опосля лёту высокого, докладывал Яге всё без умолку, что узрел-услыхал, и никто никогда не cмог скрыться-укрыться от его присмотру-созерцания. От о чём и поведал Клубок-колобок шерстяной, ничего не умалчивая.
- Не играй с Ягой, не обманывай, Ворон чёрный докладАет ей вся дела без утайки, она в отместку за обман, внеправду, нечистую в помощь позвать можети и ничто не откажет ей, а именно – аспид, вурдалаки, кикимора, кощей, лихо одноглазое, русалки, сирин, соловей-разбойник, алконост, злыдни, анчутка, индрик-зверь, бабай, леший, берендей, берегини, волколак, навьи, волот, трясовицы, упыри, гамаюн, хухлики, и ещё много чего, всю эту нечисть и не упомнишь. Тебе оно надобно, бои да битвы ратные вести, себя измождать, да кончину-смёртушку лютую не в срок принимать? – Клубок и сам поёжился от неуютства.
Иван поднял голову и окинул взором небо синее пытаясь высмотреть-выглядеть псису-шпиёна чёрную. Да только, точка блёклая, еле заметная, туда-сюда реяла. Вздохнул-выдохнул Иван от безысходности, да и прямо пошёл по тропе-тропиночке, ведущей через холмики в поле сразу к лесу другому чуть светлее, чем тёмному, по слухам к Кощеевой вотчине.
Через поле с холмиками шёл напрямик к лесу древнему. И послышались ему стоны-вздохи горючие, с под земли исходящие, имя его кликающие, да к себе зовущие. Жутко Ивану сделалось, охватило его неудобство душевное, вроде и помочь надобно, но, вот нЕкому только – не видно в окрУг ни одной живой душеньки.
Клубок-колобок в кармашке дрожал весь и пищал, что есть силы: «Закрой ухи свои, Ванечка, не слухАй ты обману гОлосов, иди не сворачивай, а то сгинешь так, за полушку без весточки, ну и мне рановато туда…»
Собрал силы и волю Иван в кулак свой, да как зажал енто с силушкой богатырскою, аж хруст по костям разошёлси. Клубок-колобок пищать перестал – почуйствовал в Ване волюшку несгибаемую и от неожиданности растерялси: кого страшиться теперь боле надобно - голосов подземных иль попутчика своёйного. Тем временем, поле кончилось, на опушку вышел Иван, да и дале в лес путь свой направил.
Край земли, конец моря – везде много горя, а железная воля — избранных доля. Дале - ещё мудрёнее...