И отец Иринарх снова склонился над гильзами, но благочинный сказал:
— Пойдем-ка почивать. Ты, батюшка Иринарх, ложись в спальне, чадушки пусть в горнице располагаются — место всем найдется. А мы с Малашей, скажу с откровенностью, любим на чердаке спать-почивать. Там у нас веники да разные травы лечебные. Такое благовоние! У-ух! Ты завтра до обеда погуляй с детушками, ну а после обеда продолжим сборы. Послезавтра полетим на морской шлюпке через Авачинскую губу к мысу Лопатка. Зверья там!
У гостя испуганно вытянулось лицо.
- Опасно!
- Я тебе еще раз говорю: охотники будут из Старого острога. В глаз попадают...
- Против мыса, на острове, японцы. Сегодня видели. Из пушки палили. Ихний офицер на палубу к нам поднимался.
- Эка-брека, этакая напасть! Там крещеные айны жили... Говоришь, японцы объявились? Эта нехристь на все способна, может нам подлость устроить, — струхнул благочинный. — Придется к восточному берегу на конях двигаться, там тоже неплохая охота. Правда, после езды немного раскоряками походим.
В избу зашла Меланья. Взяла с печки чайник, долго пила через носик, довольно причмокивая.
— Во рту сохнет. Пошли, отец.
Благочинный вытер руки о холщовый передник.
- Ты, отче, утром деток на Култушное озеро своди полюбоваться божьей птицей, там и позавтракаете на свежем воздухе. Благодать! Ой! — вдруг он схватился за щеку.
- Чё, Неба, опет щеку прикусил? Давно бы вырвал кривой-та зуб, мучает он тебя, — посочувствовала мужу Меланья. — Тогдысь на службе закричал на всю церковь...
- Не мели! — остановил ее благочинный. — У меня этот зуб в левой стороне один. Вырву, чем жевать буду?
Отец Иринарх долго не мог заснуть: неумолчно звенели комары, шуршали тараканы, то и дело над головой поскрипывала балка.
Накатывались думы о судьбе детей.
Сашу оторвал от учительской школы.
И года не проучилась.
Кого ей Бог пошлет в мужья?
Камчадала-дикаря?
Купца-хитреца?
А купцы все больше инородцы, да заморские.
Господи, помоги!
А тут еще охота.
Батюшка уснул только к рассвету.
НА БЕРЕГУ ОЗЕРА
Проснулся отец Иринарх от настырного стука в дверь.
- Это вы, благочинный? — спросил отец Иринарх спросонья.
- Это мы с дядей Дамионом, — ответила за дверью Саша. — Вчера пообещали нас утром поводить по городу.
- Ой-ой, простите, детки! А утро-то, утро! Какое чистое! Вы идите пока на улицу, я тут мигом облачусь.
Наскоро одевшись, отец Иринарх взял Катю с Лизой за руки и повел их по склону Петровской сопки к Култушному озеру, месту отдыха горожан.
Саша с благоговением созерцала дикую красоту Камчатки.
Горделивые величественные горы, витые каменные березы, безумолчно гремящие ручьи — все здесь возвышалось над людьми.
Здесь природа поражала человека, властвовала над ним.
Саша чувствовала дыханье необычной весны.
- Смотри, папочка! Дядя Дамион, смотри! Вон утки! Утки! — дети вырвались из рук отца и побежали к берегу.
По всему Култушному озеру плавало неисчислимое множество пернатых. К ним со свистом опускались новые стаи. В пестроте прилетных уток с трудом можно было различить хозяек — чаек.
- Что-то такое творится, батюшка?! - изумился дьякон. — Дичь сама в кастрюлю просится, а пошто ее все стороной обходят? Уток-то, уток — хоть палкой колоти!
...Продолжение в следующей части.