Почти 70 лет назад молодые супруги Морозовы получили от завода новый дом на тихой улочке Владимира. Тогда это было почти «элитным» местом – тишина, покой и природа.
Тогда жители современной Ивановской-Подгорной улицы даже помыслить не могли, что на этом месте через много лет будет проходить одна из главных городских артерий – Лыбедская магистраль, названная так в честь речки Лыбеди, когда-то протекавшей через эти живописные уголки старого Владимира. Теперь речку «заковали» в железные трубы и «спрятали» под землю, а сверху раскинулась четырехполосная автодорога.
Во Владимире о строительстве этой магистрали не писал и не снимал сюжетов только ленивый, а таковых среди местных журналистов точно нет. К открытию даже приезжал тогдашний министр транспорта.
И вот, сразу после открытия, первым же дождём на магистрали напрочь смыло пешеходную лестницу, ведущую с верхних улиц. Я поехал делать об этом репортаж, и неподалеку от «места происшествия» заметил крышу старенького домика, торчавшую из-за глухого металлического забора. Оглянувшись по сторонам, я убедился, что этот домик – единственное оставшееся здесь строение по обе стороны магистрали. Остальные дома давно пустили под снос. Как не тронули этот – загадка.
На лавочке у калитки сидела бабушка в сером ватнике. Рядом суетились две дворняги. Подошёл, поздоровался, заговорили с хозяйкой. Так мы и познакомились с Ефросиньей Васильевной Морозовой, которая предпочитает, чтобы звали её, как в девичестве – Фаиной Васильевной Тряпьевой.
- Живу я тут, - вдохнула престарелая женщина. – Вот две собаки, ещё две кошки у меня живут. Так впятером дни и коротаем…
С тех пор мне ещё несколько раз довелось побывать у Фаины Васильевны. Оказалось, что старое жилище не снесли, потому что оно каким-то непостижимым образом не попало в створ автомагистрали – все дома убрали, а этот вместе с престарелой обитательницей не тронули. Причем в мэрии заявили, что домик не аварийный, так что расселению не подлежит. Хотя после стройки подвал и огород по весне стало затапливать.
Так бабушка и жила здесь почти два года, пока тут рыли котлованы, укладывали трубы, возили щебень, растворы, арматуру – под грохот тяжелой техники справила и Новый год.
Уже следующей весной во время очередного визита к Фаине Васильевне, мне удалось узнать более подробную историю её жизни.
- Родилась я в 1932 году в деревне Погребищи. Было нас у мамы с папой пятеро. Когда началась война, отец погиб на фронте, тут я и решила, что пора самой начинать работать. И отправилась я на железную дорогу – сначала строила ветки от Москвы до Казани, а потом довелось тянуть линию до Владимира. Суровые были годы – жили мы тогда прямо на стройке, в вагончиках. Но ничего. А после войны я вернулась во Владимир, - рассказала Фаина Васильевна, разливая по чашкам жиденький чай. – Тут я очень мечтала устроиться работать на грамзавод, который теперь именуется «Точмашем». Наконец повезло – взяли меня в цех №13, где я и проработала до самой пенсии. Заводчанкой и с Юрой познакомилась.
Юрий Морозов – ныне покойный супруг Ефросиньи Васильевны. Вместе молодые люди как-то раз поехали на картошку – группа девушек от грамзавода, и группа парней от химзавода, там Юра Фаю и приметил. Стали общаться.
- А когда вернулись во Владимир, он стал ходить меня встречать со смен. Вскоре мы поженились. Очень хороший муж у меня был – работящий, никогда меня не бил, не обзывал, - вспоминает женщина.
Через некоторое время молодой чете Морозовых дали новый дом на живописной улочке Ивановской-Подгорной. Это произошло в 1950 году. В этом самом доме мы теперь и беседуем.
- Тут росли яблоки, груши, вишни, текла Лыбедь. Место тихое, спокойное, уютное. Держали хозяйство, поросят. Любили в лес по грибы ездить, - вспоминает бабушка. – Так и жили.
Но прошли годы, сыновья Морозовых повзрослели и уехали из отчего дома, а потом не стало и Юрия. После смерти отца один из сыновей, по словам женщины, вовсе перестал появляться. Другой приезжал периодически, но пожилую мать к себе не забирал. Зато старость подкралась незаметно…
Фаина ведет меня по комнатам – когда-то все три добротных комнаты были обставлены новой мебелью, тут царили тепло и уют. Теперь же мебель обветшала, краска на стенах потрескалась, обои потемнели. Да и холодно стало, неуютно. Телевизор, собаки и кошки – вот единственное спасение престарелой женщины. Вдобавок очень болят ноги, и редкий раз, когда Фаина Васильевна дальше своего огорода зайдет.
- Дали бы мне квартиру, я бы все вещи отсюда собрала, и поехала. Мне ведь предлагали дом в деревне – когда магистраль строить начинали, приезжали какие-то… Но я отказалась – меня же засмеют в деревне. Нет, лучше в городе, - пожала плечами Фаина и показала на две фотографии на стареньком шкафу.
С фотографий глядят цветущие парень и девушка – Юра и Фая Морозовы. Красивая пара навсегда ушедшего века. Последнее напоминание о былых годах.
- Посмотрю телевизор, и спать ложусь. Тогда ко мне кошки приходят. Только не сплю я – ноги уж очень болят. Так и на Новый год сидела одна – в окошко глядела. Кто подойдет к калитке – я выйду. Иногда милиционеры ко мне приезжали, я просила, чтобы они почаще приходили, - вздыхает Фаина Васильевна.
Не смотря на свою бедность, бабушка Фая беспокоится, чем бы угостить гостя – достает несколько старых конфет – это последние сладости в доме. Я же ругаю себя, что совсем забыл перед визитом зайти в магазин. Чтобы не обидеть Фаину Васильевну, беру конфеты, а потом незаметно кладу назад в вазочку.
Все это время рядом с нами крутятся дворняги – существа такие же добрые и неприхотливые, как и их хозяйка. Есть им доводится что придется, основной рацион составляют вареные куриные ноги, иногда перепадают остатки со стола. Кошки лакомятся «деликатесом» - сухим кормом.
- Ты приходи почаще, - говорит бабушка Фаина. Женщина на старости лет рада любым гостям.
Между делом Фаина Васильевна достает из комода узелок, в котором оказались удостоверение инвалида II группы, удостоверение ветерана Великой Отечественной войны, и пять медалей. А она ещё и ветеран труда, но никому об этом из скромности не рассказывает.
Позже в неоднократных беседах власти дали мне понять, что нового жилья бабушке-ветерану с Лыбедской магистрали ждать вряд ли придётся. Единственным, кто откликнулся на проблему пожилой женщины, оказалась уполномоченный по правам человека Владимирской области Людмила Романова. Вместе с ней мы следующей осенью в очередной раз пришли в гости к нашей героине. Долго стучались. Даже испугались – жива ли? Но, к счастью, вскоре раздался скрип калитки, и Фаина Васильевна, с неизменной палочкой, заметно постаревшая, вышла навстречу и радушно пригласила нас в дом.
На удивление, теперь здесь стало теплее и чище. Оказалось – теперь дом отпаливается газовым котлом. Его включает сын Фаины Васильевны, который регулярно приезжает проведать мать. Правда, включает его не очень надолго, так что к утру здесь опять холодно. Мы с Людмилой Валерьевной надеялись уговорить пожилую женщину поехать хотя бы в дом престарелых – там бы за ней ухаживали, было бы с кем поговорить. Но Фаина Васильевна на этот раз вдруг отрезала:
- Нет, не уговаривайте. Тут я жила, тут и останусь! Никуда отсюда не поеду!
Тем временем снаружи на домике мы обнаружили объявление: «Продаю». Очевидно, его повесил сын – больше некому. Сам он позже связывался с уполномоченным по правам человека. Говорят, ругался, что мы ходим, пишем статьи. Пусть это останется на его совести.
Мы в очередной раз пожелали Фаине Васильевне удачи, передали гостинцы, и снова пообещали «приходить в гости почаще». К сожалению, из-за постоянной нехватки времени это обещание выполняется плохо, чего греха таить…
А пожилая женщина так и осталась одна на Лыбедской магистрали, как живое напоминание того, что ушло отсюда навсегда – красоты, тишины и спокойствия тихой улочки середины легендарного XX века.