В церкви всегда холодно. Исполин, глядящий на всех свысока, устремляющийся под самый купол, почти равнодушен к этому. Он властелин полифонии на концерте и слуга прихожан на богослужении. Он восхищает своей мощью и удивляет нежностью, он громогласно говорит и поет, он поучает и просит, он строг и великодушен, но не прощает ошибок.
Крошечный человек создал этого исполина, отдав ему часть себя. Крошечный человек одушевляет инструмент каждый раз, когда пальцы касаются клавиш. Под чутким руководством органиста странный музыкальный космический корабль отправляется в путь, полный неожиданных открытий, и забирает с собой слушателей.
Крошечный человек сидит за пультом органа, подвластного только ему одному. Только ему одному, знакомому со всеми особенностями огромного механизма. Механизма ли? Или живого существа, устремляющего свои помыслы только ввысь, выше купола собора, в темное небо?
И крошечный человек, забыв обо всем, играет уже не для людей внизу, не для слушателей, прихожан, пастора. Его душа вместе со звуками уносится в вечность, туда, где сквозь века, сквозь эпохи длится бесконечное дыхание органа. Бесконечное, как рождение и смерть, как радость и горе, как любовь, как все на бескрайних просторах Вселенной.