Тихое ночное море едва слышно вздыхало усталой пологой зыбью, плескалось у бортов кораблей, терлось о замшелые сваи причалов. В угольно-черной воде иногда проплывали тусклые огоньки ночных креветок. Над спящим Севастополем развернулся бездонный звездный купол, перечерченный широкой лентой Млечного пути. Туманные глаза осенних созвездий смотрели в заштилевшее море. На рейде застыли черные глыбы крейсеров и эсминцев. Корабли, как и люди, устают и, постанывая перегретыми паропроводами, пуская ржавые слезы в трюмных отсеках, мечтают об отдыхе…
Среди приземистых силуэтов крейсеров одинокий линкор казался ископаемым монстром. Громада линкора “Новороссийск” возвышалась посреди севастопольского рейда. Флагман Черноморского флота только вернулся из очередного похода и стал на штатную бочку, обросшую ракушками и водорослями. Утомленная команда спала, получив долгожданный отдых. Дежурные вахты ожидали подхода танкера для пополнения запасов мазута.
В 01 ч. 30 мин. 46 сек. под килем “Новороссийска раздался глухой, но сильный взрыв, пробивший днище и все восемь палуб линкора. Второй еще более мощный взрыв огненным вулканом разворотил бак корабля. По отсекам уже звонили колокола громкого боя – аварийная тревога! Дежурный по кораблю штурман линкора Никитенко получил доклад из ПЭЖа (пост энергетики и живучести): “Взрыв в носу. Разбираемся. Пройти туда трудно”. Затем: “Есть убитые и раненые”. Сквозь огромную пробоину в носовой части правого борта площадью 150 м2 внутрь линкора рванулось ночное холодное море. Вода с ревом и грохотом заполняла отсеки, ломала и выгибала переборки.
В 415 утра “Новороссийск” сильно накренился, дифферент стал критическим. Испустив последний вздох пара, линкор перевернулся, уткнувшись мачтами и надстройками в илистый грунт… таким был конец жизни линкора, забравшего с собой в могилу 630 жизней моряков.
Жизнь линкора “Giulio Cesare” начиналась в далеком октябре 1911 года, когда он соскользнул со стапелей в родную стихию (был заложен на верфях завода Ансальдо 23 апреля 1910 г.). “Джулио Чезаре” (“Юлий Цезарь”) вступил в строй итальянского ВМФ 29 ноября 1913 г. Сконструированный в 1908 г. генералом Масди, “Джулио Чезаре” и два однотипных линкора были первым большим классом итальянских дредноутов (“Dreadnought” – первый в мире линкор с единым главным калибром (304 мм). Суперлинкор, обошедшийся британской казне в 1783 883 фунта стерлингов (половину суммы, потраченной на все построенные к тому времени линкоры!), обладал огневой мощью, равной совокупной мощи трех боевых кораблей. Спущенный на воду в 1906 г., этот линкор стал родоначальником нового поколения суперкораблей, которые назывались “дредноутами”).
“Джулио Чезаре” имел водоизмещение 29496 т, длину 186,4 м, ширину по миделю 28 м и осадку 9 метров. Силовая установка: четырехвальная, турбины мощностью 75 тыс. л.с. Линкор обладал хорошей скоростью (28, 2 узла) и маневренностью. Бронирование: борт – 218 – 203 мм (в средней части), 127 мм (в оконечностях), барбеты – 211 мм, башни 280 мм, боевая рубка (носовая) – 280 мм. Вооружение состояло из десяти 320-мм орудий главного калибра, двенадцати 119-мм орудий “противоминного” калибра, восьми 100-мм зенитных орудий и 36 пулеметов (до реконструкции линкор имел тринадцать 305-мм орудий).
В 1933-1937 г.г. “Джулио Чезаре” подвергся реконструкции, которая сводилась к помещению в старый корпус новой очень мощной и дорогой силовой установки. Понятно, что новые котлы и турбины, не рассчитанные на старый корпус, по соображениям прочности, не представлялось возможным использовать на полную мощность. Стволы артиллерии главного калибра попросту растачивались для его увеличения. В переборках прорезались дополнительные люки и горловины для облегчения службы.
В 1939 г. грянула Вторая мировая война, в которой Италия выступила на стороне нацистской Германии. Резкое ослабление британского флота (из-за Вашингтонского договора 12 ноября 1921 г., затормозившего военное кораблестроение) предоставило странам “Оси” шанс завоевать господство на море. Флот Великобритании в 20-30е г.г. сократился на 20 дредноутов (!) и состоял либо из устаревших, либо из очень неудачных кораблей и они физически были не в состоянии прикрыть территорию метрополии. Гитлер, обладая господством в воздухе над Ла-Маншем, не решился высадиться на Островах, поскольку его сдерживала иллюзия былой мощи британского флота.
Итальянский ВМФ обладал исключительно удачными крейсерами и эсминцами, а также новейшими линкорами типа “Littorio” (46698 т, девять 380-мм, двенадцать 152-мм орудий). Итальянцы могли завоевать неоспоримое превосходство на Средиземноморском театре. Это привело бы к блокаде Суэцкого канала и Александрии и вторжению вермахта в Ирак и Иран (дополнительные источники нефти). Распад мировой торговой системы поставил бы США на грань катастрофы…
Однако, события развивались иначе и итальянский флот ограничился лишь проведением малозначительных операций. Линкор “Джулио Чезаре” практически не принимал участия в боевых действиях, только один раз, в июле 1940 г. он попал под обстрел противника и получил легкие повреждения.
После окончания Второй мировой войны, в конце 1945 г. по специальному соглашению СССР, США, Англии и Франции был произведен раздел флотов поверженных государств. Процедура раздела происходила путем жеребьевки. В цилиндр опускались свернутые в рулончик бумажки с названиями кораблей и представители союзников поочередно доставали их (от СССР участвовал адмирал Гордей Иванович Левченко). Адмирал Левченко достал рулончик, на котором была надпись: “Giulio Cesare”. Так линкор оказался в составе советского Краснознаменного Черноморского флота.
На Черном море “Джулио Чезаре”, переименованный в “Новороссийск”, появился только в 1949 г. перед отправкой, линкор находился у англичан, а затем, уклонившись от маршрута, почему-то зашел в итальянский порт Аугусто, где стал на несколько дней в сухой док. Процедура прошла без осложнений и вскоре линкор поднял советский военно-морской флаг. Вплоть до своей гибели 29 октября 1955 г. “Новороссийск” нормально эксплуатировался, успешно выполнял поставленные задачи. К этому времени единственный советский линкор на ЧФ – “Севастополь” был уже выведен из боевого состава флота (с 24 июля 1954 г. линкор считался учебным кораблем), поэтому “Новороссийск” являлся крупнейшим кораблем ЧФ.
Русский Черноморский флот в первую мировую войну имел три суперсовременных дредноута: “Императрица Мария” (погиб 7.10.1916 г. на Севастопольском рейде от серии взрывов артиллерийских погребов. При этом погибло 228 человек. История очень похожая на гибель “Новороссийска”! Причина катастрофы не установлена, однако комиссия по расследованию гибели линкора, пришла к выводу о самовозгорании пироксилинового пороха в погребах боезапаса); “Императрица Екатерина Великая” (по приказу Ленина потоплен 18.06.1918 г. на внешнем рейде Новороссийска) и “Император Александр ІІІ” (ушел в Бизерту в составе эскадры Врангеля 14.11.1920 г.). Линкор “Севастополь” был переведен на ЧФ с Балтики в 1930 г. (тогда имел название “Парижская Коммуна”) и принимал активное участие в Великой Отечественной войне. Однако чрезвычайно удачная серия линкоров типа “ГАНГУТ” (проект КБ Балтийского завода, рук. И.Г.Бубнов, 1909 г.) попала под резак в середине 50-х г.г., благодаря преступному решению Н.Хрущева. Линкор “Новороссийск” не избежал бы этой участи…
Вернемся в ту роковую ночь 29 октября
1955 г. После гибельного взрыва на линкоре начинается борьба за живучесть. Взрыв погубил сразу 200 человек экипажа. Моряки в центральных и кормовых отсеках проявили мужество и не поддались панике. Стоявший рядом с “Новороссийском” нефтеналивной танкер получил серьезные повреждения и вскоре перевернулся. Севастопольская бухта заполнилась полуметровым слоем мазута. После опрокидывания днище линкора выступало над поверхностью воды примерно на 4 м, только к утру 30 октября оно скрылось под волнами. Вспомним, что ширина “Новороссийска” составляет 28 м, а перевернулся он на глубине 18 м. Как такое могло произойти? Оказалось, что башни и надстройки ушли в слой жидкого ила толщиной 17 м!
Вспоминает бывший пилот главкома ВМФ полковник в отставке А.Пятков: “Утром меня вызвали на аэродром до начала рабочего дня. Оперативный дежурный сообщил, что получено приказание лететь в Севастополь. На аэродром приехал адмирал С.Горшков, который в то время исполнял обязанности главкома вместо заболевшего Кузнецова. Затем прибыл председатель Госкомитета по новой технике В.Малышев и другое руководство.
По встревоженным и хмурым лицам нетрудно было понять – на Черноморском флоте произошло что-то серьезное. Когда мы подлетели к Севастополю, в кабину вошел Горшков и попросил пройти над бухтой на малой высоте. Мы снизились до бреющего и увидели страшное зрелище: на днище огромного корабля перевернувшегося вверх килем стояли люди, змеились нити шлангов. Ярко вспыхивали огоньки автогена”.
Весь день 29 октября шла борьба за спасение корабля и его экипажа. В спасательной операции принимали участие аварийные партии с крейсеров “Кутузов”, “Молотов” и “Фрунзе”. Водолазы тщетно пытались извлечь моряков из гигантской утробы линкора. Десятки обессилевших от борьбы за живучесть моряков “Новороссийска” захлебнулись в мазуте, покрывавшем поверхность воды. В 32 кубрике, не отмеченном на схеме линкора, находилось два матроса и, если бы водолазы случайно не обнаружили их, матросов ждала бы смерть от удушья…
Командующий флотом адмирал Пархоменко продолжал отдавать приказы на продолжение борьбы за живучесть линкора, хотя стало очевидно, что “Новороссийск” был обречен. Нелепый приказ на разгерметизацию (разрезание) корпуса линкора после его опрокидывания (вспомним слова полковника Пяткова о вспышках автогена на днище линкора) привел к ускорению затопления отсеков, в которых еще шла “борьба за живучесть”! Вскоре спасать было некого. Затонувший линкор погубил 430 молодых жизней в дополнение к двумстам погибшим при взрыве. Помимо собственно экипажа “Новороссийска”, погибли и аварийные партии трех крейсеров…
Гибель “Новороссийска” и результаты работы правительственной комиссии под руководством В.Малышева, занимавшейся расследованием причин катастрофы, были засекречены. Первые слухи о трагедии начались во флотской среде. Очевидцы событий выдвигали две версии: первая – “Новороссийск” подорвался на старой немецкой неконтактной мине; вторая – взрыв произошел в результате действий подводных диверсантов. По официальной версии линкор подорвался на немецкой донной неконтактной мине типа RMH.
Рассмотрим все версии случившегося более подробно. Версия первая: подрыв на мине. В годы Великой Отечественной войны, кроме обычных гальваноударных мин, немцы широко применяли донные мины неконтактного действия (их заметили в Севастополе уже в первую ночь войны). Немецкие самолеты сбрасывали их на парашютах. Одни мины имели приборы кратности, которые срабатывали не под первой жертвой, а под заранее определенным номером, например седьмым или пятнадцатым. Если мин устанавливалось несколько и в одном районе, то на них задавалось разное количество кратности. Такие мины держали экипажи кораблей в постоянном напряжении, поскольку было невозможно определить окончание траления (мины TBM/S и LMA/D).
В 1942 г. немцы применяют новый тип неконтактных донных мин. Они снабжались комбинированным магнито-акустическим взрывателем, который срабатывал только при одновременном воздействии магнитного поля и шума винтов корабля. После войны севастопольская бухта, обильно “нафаршированная” всевозможными минами, тщательно протраливалась. Адмирал флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов (в 1955 г. – главком ВМФ) записал в своем дневнике: “… До сих пор для меня остается загадкой, как могла остаться и отработать старая немецкая мина, взорваться обязательно ночью и взорваться в таком самом уязвимом месте для корабля. Уж слишком это все невероятно…” добавить к словам Николая Герасимовича нечего, “минная” версия может рассматриваться лишь как теоретическая.
Версия вторая: взрыв артиллерийских снарядов главного калибра.
История имеет обыкновение повторяться. Вспомним нелепую гибель новейшего дредноута “Императрица Мария” на Севастопольском рейде в 1916 г. Тогда, в разгар первой мировой, прессу захлестнула волна шпиономании. Гибель дредноута списывали на немецких шпионов. Однако комиссия под руководством видных ученых-кораблестроителей, при участии А.Н.Крылова (один из основателей отечественной теории кораблестроения), пришла к выводу, что причиной взрыва могло быть саморазложение пироксилинового пороха. Новые сорта пороха на основе нитрата целлюлозы были весьма восприимчивы к перепадам температуры и влажности…
В случае с “Новороссийском” можно предположить взрыв снарядов главного калибра, расположенных в носовых погребах. Именно этот взрыв мог разворотить не только днище линкора, но и бронированные палубы, и поперечные переборки. Из-за этого произошло быстрое затопление не только трюмов, но и верхних междупалубных помещений, создавших потерю остойчивости линкора.
По словам адмирала Г.М.Егорова, адмирал Н.И.Виноградов (в тот период зам. главкома ВМФ по вооружению), рассказывал о происшествии в арсенале ЧФ, где взорвался артбоезапас с линкора “Новороссийск”. Последовало распоряжение о немедленной выгрузке артбоезапаса с линкора. Но оно выполнено не было. Версия подрыва линкора на своем боезапасе комиссией даже не рассматривалась. На мой взгляд эта версия весьма жизнеспособна и может рассматриваться как основная.
Версия третья: действия подводных итальянских диверсантов.
В начале 30-х г.г. Муссолини и военное руководство Италии направили основные средства на развитие военно-морского флота. Подводным силам уделялось значительное внимание, в том числе и морским диверсионным средствам. В состав соединения, названного для секретности “10-й флотилией MAS”, вошли управляемые торпеды, взрывающиеся катера, а также боевые пловцы – диверсионные группы аквалангистов. Боевое крещение 10-я флотилия прошла в ночь с 25 на 26 марта 1941 г. Взрывающиеся катера потопили британский крейсер “York” (8382 т, шесть 203-мм, четыре 102-мм орудия) в бухте Суда (о.Крит). Против советского ЧФ 10-я флотилия MAS действовала неудачно. В мае-декабре 1942 г. она произвела несколько безрезультатных атак катерами типа MTSM советских судов, в том числе лидера “Ташкент” (строился в Италии по заказу СССР). Следует отметить, что вышеупомянутые катера MTSM водоизмещением около 3 т и скоростью до 32 узлов, могли использоваться также для скрытой доставки боевых пловцов – в этом случае вместо торпеды на борт брали трех диверсантов-подводников…
В ночь гибели “Новороссийска” по приказу оперативного дежурного флота брандвахтенный катер – большой охотник, охранявший вход в главную базу, был отозван со своей позиции в район Бельбека для обеспечения полетов авиации. Вернулся он на линию дозора лишь в 0 час 27 мин 29 октября, т.е. за час с небольшим до взрыва на “Новороссийске”. Весь день 28 октября вход в Севастопольскую бухту практически не охранялся, боновое заграждение было открыто. Идеальные условия для диверсантов были созданы из-за преступной небрежности командования ЧФ.
Однако, диверсанты не могли установить взрывное устройство большой мощности, способное привести к детонации погреба артбоезапаса. Значит, на линкоре было заблаговременно установлено мощное взрывное устройство (еще в 1945-1949 г.г.), на инициирование которого и были направлены действия подводных диверсантов. Возникает вопрос: как “Новороссийск” мог носить в своем корпусе мину? Попробуем разобраться.
В период модернизации на “Джулио Чезаре” произвели замену таранной части форштевня на двоякообтекаемый бульбовидный нос. В месте сопряжения старого и нового корпуса находился демпфирующий объем в виде герметичной цистерны, гасившей вредные колебания в конструкции линкора. Капитан 1 ранга в отставке Ю.Лепехов вспоминает, что во время приемки линкора в состав ЧФ на этой демпфировочной цистерне был обнаружен свежий сварочный шов! В трюмных отсеках с высокой влажностью корпусная сталь быстро покрывается налетом ржавчины и свежий шов должен был вызвать подозрения. Но линкор спешно вводили в строй, потому на какой-то шов серьезного внимания не обратили. А зря…
Подводные диверсанты беспрепятственно проникают в Севастопольскую бухту на управляемых торпедах-буксировщиках и, зная расположение мины в корпусе линкора, устанавливают на днище магнитное взрывное устройство с часовым механизмом. Затем диверсанты устанавливают время подрыва и покидают бухту. “Новороссийск” был обречен, но большую часть экипажа можно было спасти, отдав приказ покинуть уже погибший линкор…
В подтверждение “диверсионной” версии следует привести факт награждения командира 10-й флотилии MAS Боргезе вскоре после трагедии в Севастопольской бухте. Писатель-маринист Н.Черкашин, побывавший в 60-е г.г. в академии итальянских ВМС, видел в столовой огромную картину, запечатлевшую момент подрыва линкора “Новороссийск”.
Гибель флагмана ЧФ спровоцировала лавину кадровых перестановок. Практически все командование флота и эскадры было снято с должностей. Главком ВМФ Н.Г.Кузнецов решением Н.Хрущева снят с должности и в очередной раз понижен в звании (Николай Герасимович часто вступал в конфликт с генсеком, открыто обвиняя его в некомпетентности). Пост главкома ВМФ занял С.Г.Горшков, хотя именно он многие годы был командующим эскадрой, нач. штаба и командующим ЧФ…
Братское кладбище погибших на “Новороссийске” обдувается морским ветром в ярком южном небе часто мелькают изогнутые крылья чаек. Ребята с “Новороссийска” и других кораблей даже здесь остались вместе, они остались экипажем чужого линкора, погубившего их. Юлий Цезарь был жесток и мстителен…