На выступлениях Курского губернаторского камерного оркестра скучать не приходится. Однако концерт открытия сезона 5 октября превзошёл все ожидания. Это был первый опыт сотрудничества коллектива Сергея Проскурина с Ольгой и Святославом – звёздной четой из средоточия музыкальной элиты.
А теперь о самом концерте. Дело в том, что это был не обычный концерт классической музыки, которых на своём веку – в силу профессии – мне довелось посетить не одну сотню. Это было действо высшего разряда – настоящее алхимическое делание по добыванию философского камня.
Впрочем, то, что это не будет заурядный концерт, можно было предвидеть. Ибо я заранее знал, что будут играть Шнитке. Вопрос заключался лишь в том, насколько это будет удачным, органичным.
А началось всё чинно-благородно, но спокойно и вполне традиционно – с Моцарта. Произведениями самого яркого представителя классицизма, в котором в то же время в полной мере содержится и вся предшествующая эпоха барокко, Сергей Проскурин любит открывать и концерты, и диски.
На этот раз была исполнена симфония № 6 фа мажор, которую композитор написал в 11-летнем возрасте, а впервые она прозвучала 30 декабря 1767 года в чешском городе Брно. В память об этом концерте сегодня в Брно ежегодно проводят конкурс молодых пианистов до 11 лет.
А дальше – Бах. И здесь к деланию подключились московские гости.
– Уже в 5 лет я поняла, что Бах это какой-то космос, и с тех пор он меня не оставлял, – делилась перед концертом Ольга Дьячковская.
Обладательница прекрасного сопрано в сопровождении камерного оркестра исполнила 4 арии из кантат Баха, а в Концерте для двух скрипок с оркестром ре минор мы услышали – нет, не дуэль двух виртуозов, а органичное взаимодействие Карины Проскуриной и Святослава Мороза. После чего Ария из «Магнификата»: «Magnificat anima mea Dominum» – «Величит душа моя Господа, И возрадовался дух мой о Боге, Спасителе моем…» И если Моцарт – это золотой ключ от двери в мир классической музыки, то Бах – основа основ, лестница на Небеса.
И тут мы подошли к кульминации. Вознесшись вместе с музыкой божественного Баха в Небеса, чего можно хотеть ещё? Неужели кому-то захочется спуститься на грешную землю? Ведь после небесного света всё земное будет восприниматься как недостойная внимания пустышка. И тогда на авансцену выходит последний гений классической музыки.
Исполнялась ли в Курске его музыка раньше – это вопрос к местным знатокам. Но даже если когда-то и случилось такое, то это было так давно, что никто уже и не помнит.
Идея исполнить Сонату No.1 для скрипки и камерного оркестра А. Шнитке в сопровождении именно Губернаторского оркестра под управлением Сергея Проскурина принадлежит Святославу Морозу, лично знавшему великого композитора. Накануне концерта Святослав рассказал:
– Так получилось, что мои мама и отчим – Наталья Гутман и Олег Каган – часто исполняли произведения Альфреда Шнитке, когда он был под запретом в советское время. И они как бы его открыли для публики. Он это очень ценил, часто приходил к нам домой, посвятил маме известный виолончельный концерт. Я дружил с его сыном. В силу своего юношеского возраста с самим Альфредом я не мог общаться на равных, но он мне запомнился как потрясающий человек-космос. Хотя в общении он был очень замкнутым, тихим, очень скромным. А космос, целый мир человеческих переживаний находил отображение в его музыке. Каждое его произведение заканчивается уходом души в свет.
И всё то, о чём говорил музыкант, весь этот космос и мир в полной мере отобразился в том, что произошло на сцене Свиридовского концертного зала. В большом музыкальном делании Альфред Шнитке проявился как обратная сторона Баха, как выход к свету через деструктив – через душевные страдания, которые бывают намного острее страданий физических. И нет ничего удивительного в том, что весь зрительский зал оказался в состоянии какого-то гипнотического оцепенения, в течение всех 20 минут, сколько длилась соната, все сидели не шелохнувшись. И еще какое-то время молчали после завершения… после чего разразились шквалом аплодисментов.
Но и на этом концерт не закончился. Гениальность режиссуры проявилась в том, что после умопомрачительного модернизма Альфреда Шнитке, в качестве завершающего штриха прозвучало произведение удивительной судьбы – «Аве Мария» советского гитариста, лютниста и композитора Владимира Вавилова. Интересно, что при первом издании в 1970 году на пластинке «Лютневая музыка XVI-XVII веков» композиция была приписана анониму, а затем стали указывать имя итальянского композитора Джулио Каччини. Вот такая мистификация на уровне «Адажио» Альбинони, читай Ремо Джадзотто.
Под стать неземной красоты шедевру Вавилова оказался и голос Ольги Дьячковской.
