Показ произведений на отчетной выставке — всегда стресс и волнение
для художника.
Период ожидания в коридоре за закрытыми дверями-томителен. Прения по поводу картин — тайна.
Объявление, что творения приняты — радость! Картины смотрят на тебя — победа!
Победа, прежде всего над собой, что смогла написать задуманное и видимое только тебе, что твои картины понятны и приняты знаменитыми художниками.
Счастье, что они будут висеть на открытой выставке для людей!
Я люблю наблюдать за посетителями экспозиции: как подходят к картинам, рассматривают, рассуждают, иногда даже спорят друг с другом.
-Почему такое название?-с легкой небрежностью спросил молодой художник, картины которого висели рядом.
Как же ему ответить, чтобы он понял?
чем она ответила.
-Да так, просто взяла и назвала не думая, времени не было-как можно беспечнее ответила Инна.
- «И в этом вся я»...
-Странное название - «И в этом вся я» -непонимающе пожал плечами художник.
-Я бы назвал: «Найдите десять негритят!» и отвернулся беседовать с кем-то из знакомых...
-Почему негритят? Где он их увидел? -Инна внимательно посмотрела на коричневые эхинацеи на одной из картин.
-Может эти чуть увядшие цветы напомнили ему негритят? -она старательно искала хоть приблизительное сходство с чернокожими людьми, изо всех сил пытаясь понять логику мужчины. У одного цветка над сердцевиной забавно торчал лепесток. Она посмотрела на него: действительно, как из мультика... лысый папуас с пером».
Между тем к стенду приближалась молодая женщина, крепко держа за руку маленького ребенка. Она озабоченно следила за сыном и не обращала внимания на картины.
-О! Фейерверк! -внезапно остановившись около Инны, воскликнула она
-Даже не знаю, какая больше нравится! Потрясающе! Это астры? -показала на одну из трех.
- Нет. Хризантемы...
-Праздник!
Ребенок дёрнул очередной раз за руку, и женщина побежала за ним... Инна недоуменно посмотрела на картину. «Действительно, цветы похожи на торжественный салют» - согласилась она.
Подошли две подруги.
Поцелуи, объятия, цветы!
-Как ты так красиво рисуешь?-то ли вопрос, то ли восклицательное утверждение-не поняла Инна.
-А, наверное, краски импортные!
-Да, краски импортные московского производства-со смехом отвечала она.
-Как ты только всё успеваешь?!
-Да так, как-то получается, а впрочем—ничего не успеваю! Кручусь, верчусь как все.
Она встала сбоку от картин, освобождая центральное место для интересующихся людей.
Инна любила наблюдать за ними: как подходят к картинам, рассматривают, рассуждают, иногда даже спорят друг с другом. Она не любила проявления равнодушия. Расстраивалась, если возле картин не задерживались.
Союз в лице известных художников отобрал её произведения для выставки, увидев в них силу, энергетику, экспрессию.
— Как мне нравятся ваши картины! Какая внутренняя наполненность! Жизненность! Глубина! Цвет идет изнутри! —сказал энергичный мужчина, быстро подошедший к Инне. Он внимательно осмотрел каждый сантиметр огромных полотен, особенно остановился взглядом на сине-голубой картине с непонятными цветами, напоминающими ирисы.
—Это Вы нарисовали?
—Да. Я написала.
-Великолепно! —мужчина восхищенно смотрел то на картину, то на её платье, цветочный рисунок которого эффектно сочетался с центральным произведением, то на её лицо.
— А какая техника? Как добились такого эффекта?! —продолжал интересоваться неизвестный.
—Декоративная живопись. Холст. Масло. —смущенно произнесла она. Инна не хотела посвящать его в свои творческие приемы, во всяком случае, сейчас. Не рассказывать же ему, какие крупы насыпала на холст, чтобы добиться такого результата.
И, самое главное, не могла назвать фамилию художника, который дал дельный совет: выложить бакалейные изделия разных видов на полотно, и писать картину на полученной сложной фактуре.
Между тем ко мне подошла молодая девушка, пет двадцати пяти.
- Как мне нравится ваша картина! -проговорила она красивым голосом с милой улыбкой, преданно заглядывая в глаза.
- А вы знаете, почему она мне нравится?!
-Нет -также участливо, подражая ей, немного растягивая слова, игриво сказала Инна.
-Потому что я люблю сиреневый цвет! У меня вся одежда сиреневая! -при этом она показала на свою кофточку, как бы приглашая посмотреть и удостовериться, что ее бледно-розовая кофточка имеет такой же сиреневый цвет, как цветы на холсте.
«Где она увидела этот цвет?!» -подумала Инна, недоуменно рассматривая то восторженную девушку, то рукав кофточки, то свою картину. И, не найдя сходства, просто улыбнулась в знак согласия.
«Каждый видит то, что хочет видеть, -мысленно рассуждала она.-Какие разные взгляды на одни и те же вещи у мужчин и женщин. Одни видят смысл и глубину, другие-сходство цвета с одеждой». -заключила Алла.
Из глубины зала появилась известная художница, раскрывающая в своих произведениях философский смысл жизни. Всегда добрая и немного суетливая, она с волнением доносила до каждого человека содержание своих картин. Она любила свои произведения и очень огорчалась, если их не понимали и проходили мимо. Инне нравилась эта женщина, она всегда находила для неё приятные слова, восхищалась глубиной ее знаний о жизни.
Инна знала по себе, как ранит любое проявление равнодушия.
Коллега подошла. Инна подобралась. Приготовилась услышать интересное изречение.
- Как мне нравится Ваша картина! -Глядя на цветы душевно прошелестела она, растягивая каждое слово, как песню.
- А знаете почему?
-Нет. Не знаю, -также душевно нараспев, прошуршала Инна, боясь пропустить каждое слово.
-А потому, что я люблю сиреневый цвет, тихо пела философская художница
- У меня вся одежда сиреневая....
«Н-да, как-то неожиданно...две незнакомые друг с другом женщины, высказали абсолютно одинаковое мнение, совершенно далекое от истинного смысла картины», -подумала Инна.
И только одна художница, занимающаяся прикладным искусством, сказала: «Это три времени года. Три состояния души одной женщины. Она всегда разная, но неизменно притягательная».