Разбавлю философские и остро-социальные опусы последних дней обыкновенной бытовухой спального района. Дочка ходит в сад чуть больше месяца, всё это время мы не оставляем её на дневной сон, забираем сразу после обеда. Мне кажется, что таким образом адаптация проходит мягче, хоть и приходится носиться туда-сюда, отрабатывать потерянные на работе часы (много часов) в выходной день (благо - есть такая возможность и работодатель идет навстречу). Так вот, о чем это я?
Еще в самый первый день в саду, когда привела девочку на час, я обратила внимание на то, какие разные подходы у наших воспитателей. Первая - женщина средних лет с огромным опытом работы, огромным арсеналом педагогических приёмов и огромными же габаритами (не спешите обвинять меня в фэтфобии, эта деталь действительно важна для понимания сути), она жонглирует детьми, строит их в кружочки, завлекает потешками и песенками-танцами, она уверенная и улыбчивая. Ну просто идеальный воспитатель, на мой скромный взгляд. Малышня Ольгу Константиновну обожает, всё-время просится на руки, обниматься и играть. О, игры! Наша воспитательница, не обращая внимания на вес, ползает на коленках, изображая лошадку, потом прыгает через препятствия вместе с детьми, кружится и танцует танец осенних листочков. Человек-праздник, так бы я охарактеризовала эту грандиозную даму.
Однако, мой ребенок уже при первом взгляде на женщину издал истошный вопль и наотрез отказался к ней приближаться...в голову закралась предательская мыслишка, что это связанно именно с размерами. Ну не видела дочка в своей жизни таких крупных представителей своего вида, не видела, и, уж тем более, с ними не обнималась. Стало неловко. Весь следующий день я проводила воспитательные беседы, пытаясь объяснить какая же Ольга Константиновна добрая и хорошая, какая она веселая и как Соне понравится с ней играть. Именно в это время на сцену и вышел второй воспитатель.
Девушка, только что выпустившаяся из педагогического колледжа, по специальности работать явно не желала. Всем видом она транслировала одну простую мысль: "Что я, мать твою за ногу, здесь делаю?!". В нашем родительском чатике возникали разные версии, например, что она отрабатывает какую-то обязательную практику или, что в этом же садике её собственный, рожденный лет в 16, ребенок и это - единственная возможность хоть что-то заработать. Сравнивали её то с коалой, то с коровкой, жующей траву, и вообще негодовали, как можно было пойти учиться на работника детского сада и всё это до такой степени не любить. На мелюзгу воспитательница обращала ровно столько внимания, сколько требуется для того, чтобы им не убиться и не покалечиться. Ни о каких песенках и играх речи вообще не шло. При всей своей миловидности, Ксения Александровна напоминала человека, бесконечно уставшего от бренности этого сумасшедшего мира. Однако, моя дочь, почему-то прониклась к ней странной симпатией. Она без криков шла в группу, едва завидев долговязую фигуру и копну роскошных пшеничных волос. В то время, как остальные малыши ревели и маялись без надзора, Соня увлеченно перебирала в углу книжки, или просто тихонько сидела и наблюдала за всеобщей истерикой. Изредка она подтаскивала к воспитательнице какую-нибудь игрушку и, получив лёгкий кивок и оригинальный комментарий в стиле "ага", шла играть дальше, тихо, сама по себе.
Конечно, я знаю, что у ребенка есть некоторая склонность к интроверсии, что она не выносит директивного поведения и вмешательства в личное пространство, но я с ней играю и занимаюсь и песенки пою, мы ездим в гости и она всегда настолько контактная и активная, насколько это вообще возможно при всех исходных данных маленького бирюка. И вот, когда активная Ольга Константиновна, словно каравелла, пыталась пришвартоваться рядышком с девочкой и втянуть её в очередную авантюру со смешариками или танцами маленьких утят, рев оглашал округу. Так происходило при любых вмешательствах: "Соня, давай руку, пойдем на горшок" - рев, "Соня, иди к нам в круг, будем хлопать в ладоши" - рёв, "Соня, давай я помогу тебе завязать шапку"... ну вы поняли. Она не разрешает ей себя одевать, обувать, кормить и даже приближаться на расстояние меньше полу метра. При этом безынициативная Ксения Александровна одним только движением глаз может заставить моего своенравного ребенка сплясать польку и съесть весь противный лук из супа. Может быть дело и правда во внешности? Или в отсутствии давления (даже с благими целями развлечь и научить и помочь)?
И когда я забираю свою дочку по уши в борще, с мокрыми после самостоятельного мытья рук рукавами, с растрепанными косичками, и нахожу в шкафу описанные колготки ("я сама взяла горшок и не сняла и они мокрые стали, мама") - я вижу спокойного и довольного жизнью ребенка...и флегматичный взгляд нашей воспитательницы Ксюши говорит мне, что день прошел просто зашибись.
При этом после дня, проведенного с идеальной на любой родительский взгляд "Аскотиновной" (так Соня величает свою нелюбимицу), чистенькая, умытая, с заплетенной головой и ни разу не намоченными трусами, она ревет белугой и целый вечер ещё катает мне концерты. Неисповедимы пути твои, Господи:)
На самом деле я очень рада, что адаптация проходит более-менее хорошо, вчера малая впервые осталась на дневной сон под "чутким" взглядом той самой "ниочемной воспиталки", а я уже не считаю её такой уж ниочемной и в родительском чатике никаких каверзных предположений не строю. Такие дела.