В детстве я была той еще разрушительницей. Сидеть на месте – вообще не мое, и, как говорила мама, шило во мне родилось раньше меня.
Но ладно бы я была просто шустрой и неусидчивой! В добавок к этому я оказалась еще и жутко неуклюжей! Ну, знаете, из тех, кто спотыкается на ровном месте и ломает ногу, асфальт и стоящие в двух метрах деревья. Такой маленький тайфунчик.
К 14 годам во мне было сломано все, что могла ломаться. Руки, ноги, пальцев вообще никто не считал – тот же мизинец на ноге я ломала раз 10 – ударялась об тумбочки и все выступающие поверхности. А синяки с меня почти никогда не сходили до конца. Мама предлагала купить мне большой шарик для хомячка, только под мой размер, но это она шутила, конечно. Те, кто знал мою семью и меня лично, не удивлялись моему по жизни побитому виду.
Но вот школьная учительница несколько раз приходила к нам домой с проверкой, потому что думала, что меня родители бьют. И никакие слова не работали, пока я на ее глазах не вошла в квартиру. Точнее влепилась через порог и своротила вешалку, которая упала мне на голову и попутно разбила настенную лампу. Тут-то, отряхнувшись от осколков, она поверила и посещать наш гостеприимный дом перестала. Еще пару раз новые соседи пытались со мной поговорить, но тех уже бывалые жильцы предупреждали, что рядом со мной нужно быть готовыми или быстро прятаться, или меня ловить на каждом шагу – в зависимости от степени собственной порядочности.
Тех, кто ловил, было больше, что на самом деле приятно. А дальше толи возраст свое взял, толи я сама просто освоилась со своим телом, но травмы и увечья становились все реже. Нет, супершпионом в перемещениях я не стала, и вазы передо мной ставить все так же было опасно, но по крайней мере падала я не на каждом шагу. И даже стала носить юбки, потому что мои ноги перестали напоминать полотно импрессиониста.
Окончательно от неуклюжести мне помогли избавиться… каблуки. Не знаю, кто подсказал маме поставить вечно падающую девочку на каблук, причем довольно высокий, но этому кому-то надо поставить памятник за находчивость. Именно каблуки стали той опорой, которой мне не хватало. Я вообще перестала падать и спотыкаться, да и координация значительно улучшилась. Причем, как только я и снимала, магия улетучивалась и вещи продолжали валиться мне на голову. Так что каблуки я не снимала почти никогда, даже домашние тапочки у меня были с каблучком.
В 17 лет я познакомилась с парнем, и мы съехались. Он так-то иногородний и жил в общежитии вуза, а у меня была отдельная квартира – мне родители на почти совершеннолетие подарили. Ну и в целях экономии времени на отношения мы решили пожить вместе. Потому что свидания, романтика и все такое – это, конечно, хорошо, но ничто не показывает характер человека лучше, чем совместная жизнь.
Костик никак не мог понять, зачем я, как он говорил, гроблю свое здоровье шпилькой. Я пыталась ему объяснить, но он почему-то был уверен, что дело во внешности и в том, что я хочу быть все время секси-телочкой, даже дома. Ну, и выбросил весь мой обувной склад на улицу, вроде как приревновал. Видимо, к домовому, потому что больше не к кому.
Я – девочка послушная, так что, если моему парню не нравится – так тому и быть. И начались мои приключения в роли девочки для битья. Я билась обо все попадающиеся предметы и падала через пороги, поскальзывалась на плитке в ванной, сносила шкафы и технику, летала по дому на реактивной тяге и повреждения получала соответствующие. Костик уже и сам был не рад, что все затеял, даже потащил меня покупать новые туфельки.
Вот только слухи по подъезду, а потом и по двору уже пошли. Кто-то видел, как я прикрывают синяки на руках – на меня свалилась полочка, да так неудачно, что все мои лапки от локтя до запястья превратились в сплошную синь. То к нам скорая зачастила, то у меня под глазом синяк размером с вселенную. И вообще, бросать его, такого садиста, надо и бежать. Правильные в общем-то вещи, но… Я попыталась вякнуть, что вообще-то меня никто не бьет, но меня только по голове погладили и сказали, что в случае опасности я могу бежать к ним. На Костика стали коситься. Бабушки трясли ему вслед палками, женщины перешептывались, а мужики угрожающе терли кулаки при его приближении. Двор оказался дружным и совершенно не слушающим саму «жертву», то есть меня, и мои объяснения. Костик откровенно испугался за свою жизнь и свалил в закат. Правда стоимость всей выкинутой обуви возместил и несколько раз извинился, но сказал, что не готов строить семью с миной замедленного действия. Я его поняла и отпустила.
Синяков на мне не стало и народ посчитал, что общественное порицание победило семейное насилие. Я ничего больше объяснять не пыталась, просто жила спокойно. А мой следующий парень против каблуков ничего не имел, так что новых синяков и травм у меня не появлялось