В конце декабря SKOOKINY DETI дебютировали с альбомом «DETSKIY SAD», а уже на этой неделе опубликовали аудио-промо, в котором ненавязчиво поделились дальнейшими планами. Юля Лебедева побеседовала с уральскими музыкантами об отечественных исполнителях, коммерции и о том, что будут играть в следующем веке.
— Давайте для начала вы расскажете о себе: как познакомились, как пришла идея собрать группу? Насколько я знаю, раньше вы играли в одних группах.
Василий (вокал, гитара, клавиши): Я знаю пацанов ещё со школьной поры, но мы не особо общались из-за разницы в возрасте, а идея появилась внезапно, от скуки в прямом смысле. Вот Глебы (прим. лид-гитарист и барабанщик) работали в магазине виниловых звукозаписей, а мы с Кириллом в других местах, и Глебы придумали, почему бы нам не собраться поиграть, так как была мысль, что в городе нет хороших коллективов и следовало бы заполнить нишу.
Кирилл (бас-гитара): Все пацаны музыканты давно, все были заочно знакомы, а с одним из Глебов я знаком был с воспитательной колонии. Однажды одному из нас так надоело сидеть без выступлений, что космический импульс передался всем участникам, и нам приснился один и тот же сон, в котором мы сейчас находимся.
Василий: Мы хотим сказать, что все наши «приколы» про XXII-ой век и прочее родились не на пустом месте, собственно, это ключевые идеи, почему существует наш ансамбль.
— Выходит, что игра слов в названии вполне обусловлена вашей идеей играть от скуки, как было сказано выше, или в нём заложен какой-то иной смысл?
Василий: Оба варианта в точку. И идея, и скрытые смыслы, но этим оно обросло уже после. Изначально мы хотели украсть название у другой группы, но не получилось. Пришлось немного видоизменить, но так даже лучше. С появлением названия все обрело смысл.
Кирилл: Для меня это название имеет сакральный смысл, который обозначает мою личную борьбу с чем-то, что люди в России называют «системой», «повседневностью» и так далее. На самом деле со временем интерпретация этого названия мутирует со взрослением детей, коими мы являемся.
Василий: От названия суть не зависит, это всего лишь кислая вишенка на нашем спэйс-кейке.
— Раз уж было сказано о детстве и о взрослении. Я правильно понимаю, что это ключевые темы на альбоме?
Василий: Пожалуй, так.
— О чём вообще ваши песни?
Кирилл: Точно можно сказать, что трек «PSIXODELICHEKIE PARNY» не содержит в себе одно какое-то прямое высказывание.
Василий: «PSIXODELICHEKIE PARNY» — это на все три сотни процентов стёбный, в какой-то мере диссовый трек, являющийся антипропагандой нездорового образа жизни молодёжи и не только, но написанный с любовью. А «60E» — наш «кривой» респект калифорнийской психоделии. Довольно глупая песня, но со своим уверенным вайбом. Кстати, моя самая любимая.
Кирилл: Круче всего, когда слушатель сам находит для себя что-то в тексте и музыке. В некоторых песнях, как и в книгах и фильмах, лучше не искать так называемый смысл. Иногда, может, лучше просто почувствовать настроение?
Василий: Это факт. Вообще надо сказать, что у нас музыка на первом месте. Тексты — это побочный артефакт, который нам приходится использовать, чтобы не петь всякую чушь.
— Выходит, сначала вы пишете музыку и лишь затем накладываете тексты?
Василий: Сто процентов это так. Или это происходит параллельно, но с небольшим отставанием в пользу музыки. Мы не поэты, мы музыку делаем.
— А тексты вы коллективно пишете? Или за это кто-то один отвечает?
Кирилл: Я не пишу тексты.
Василий: На данный момент за этим делом замечены двое из команды.
— А кто же? Или хотите оставить это в тайне?
Василий: Давайте для ваших читателей оставим в тайне, как мы с Глебом Сергеевичем пишем тексты. Это шутка.
Кирилл: Могу познакомить. Они классные.
— По каким критериям оцениваете «удачность» трека? У вас есть материал, при прослушивании которого вы думаете: «Можно было и лучше»?
Кирилл: Совершенству нет предела, всегда можно лучше.
Василий: Да что угодно можно было сделать лучше, выгнать барабанщика, чтобы найти получше, самому уйти из группы, чтобы заняться чем-нибудь получше… Правда в том, чтобы найти баланс, когда можно сказать «и так сойдёт» и со спокойной душой двигаться дальше. Барабанщик у нас лучший на самом деле.
— А как вообще обстоят дела на уральской независимой сцене? Есть какие-то проекты, которые вам нравятся?
Василий: Инна Медведева – это хорошая музыка. шум. волн неплохие, но насколько они независимы, я не могу сказать.
Глеб (барабаны): шум. волн — топ! И они на 100% независимы. Самые непризнанные гении Екб, инфа 100%. Фирма-однодневка — кайф.
Кирилл: В нашем городе много талантливых коллективов, которые точно дадут просраться трендовым отечественным группам, и это касается не только рок-музыки. А выделять кого-то одного было бы слишком грубо.
Василий: Но, скорее всего, они распадутся до того момента. Это местный бич. У людей не выходит созидать.
Кирилл: Мне кажется, эта проблема исходит из того, что у нас нет работающей индустрии, и сами музыканты пока не готовы брать на себя вдобавок роль продвиженцев своей музыки.
Василий: Быть независимым — это очень относительное понятие, а в наших реалиях к тому же и пугающее. Хорошая музыка уже не работает как залог успешности, и музыканты не привыкли к этому. Поэтому и есть такая проблема, как несостоятельность и распад коллективов. Думаю, это случается не только на Урале.
— В нашей стране музыкальная индустрия почти не развита, и это факт. А как вы считаете, это вообще реально — быть успешным музыкантом и жить, условно говоря, не в Москве, а в небольшом городе?
Василий: Столица никому не нужна. Искренне надеюсь, что каждый город будет иметь свою уникальную сцену, и не будет этих глупых романтических грёз о Питере и Москве.
Кирилл: В эпоху интернета географическое положение в теории не так важно, но только в теории. Думаю, больше важен так называемый «движ» и музыкальное окружение.
Василий: В грядущем альбоме мы объявим войну этим стереотипам (если не городам вовсе).
Кирилл: Сейчас мы готовим новый релиз, который всех удивит, и, надеюсь, удивит нас самих.
— Как вы оцениваете то, что сейчас происходит с отечественной музыкой? Вот эти новые команды, новые исполнители, признание русской музыки западными изданиями.
Кирилл: Знаю только единичные примеры, когда российские команды были востребованы на Западе и они далеко не новички. Хотя, может быть, я просто не осведомлён.
— Примеров множество. Например, недавно на Bandcamp Daily вышла статья о якутской панк-сцене.
Кирилл: Я видел эту статью и думаю, что это больше не о музыке, а о диковинных вещицах. При всём моём уважении к якутскому панк-року. Такие примеры дают пинок людям заниматься делом в более комфортных условиях.
Василий: Блин, да круто на самом деле! Как говорим мы с Конфуцием: «Пусть расцветут все цветы, пусть будет всё в отечественной музыке». Рэперы — новомодные красавчики, рокеры — новомодные красавчики, все красавчики, а время рассудит, но в данный момент всё красиво. Как минимум, даже если ничего хорошего не выйдет, будет, что вспомнить.
Кирилл: А по поводу ситуации в целом, думаю, что российская новая музыка находится в стадии зародыша, при этом непонятно, что из этого выйдет.
Василий: У нас совсем недалеко от города есть городок Сысерть, и ходил слух, что это самый рок-н-ролльный город в стране, но никто об этом не знает. Либо это слух, либо никому это не нужно.
— Как вы считаете: заниматься музыкой, преследуя коммерческие цели, это нормально или в этом есть доля лицемерия?
Василий: Это настолько же нормально, насколько нормально жить. Без еды, говорят, можно умереть с голоду. И зарабатывать на музыке, не занимаясь ничем иным, что отвлекает — идеально.
Кирилл: Не понимаю, почему есть доля лицемерия в том, чтобы иметь цель заработать денег.
Василий: Если наш мотиватор — это деньги, то ради них и музыку сделаем отличную, чтобы продать подороже. Всё логично.
Глеб: Сейчас все погрязли в капитализме — это факт! Поэтому цель заработать деньжат любимым делом — достойная цель! Но на первом месте всё равно всегда должна быть музыка.
— Некоторые музыканты считают, что коммерция это зашквар.
Василий: Ну, вот они и ходят с дырками на штанах.
Кирилл: Они имеют право так считать.
Глеб: Мне тоже стрёмно просить деньги. Но это, скорее всего, из-за того, что я последние 4 года играл почти всегда бесплатно, и это для меня стало нормой. Плюс я уже привык, что зарабатываю я не музыкой. Но если бы музыка пополняла мой капитал, я был бы только счастлив и занимался бы ей ещё больше, не выживая как россиянин 2.0, работая на официальной работе и фриланся везде, где только можно.
Василий: Я лично не считаю музыку какой-то «высокой материей», которая растёт на почве из голода и жажды. Музыка — это кайф для ушей и тела, а за кайф нужно платить. Бесплатный сыр в мышеловке стоит дорого.
Кирилл: Почему-то здесь принято считать, что творчество это не работа и несерьёзно, и музыка, соответственно, не должна быть оплачена. Этот подход устарел.
Глеб: Самое охуенное, когда на концерты рэперов, которые поют под фанеру и минусовку, билеты стоят по 1000 и в гору, и куча детей туда ходит и такие: «Еее класс, пиздатый концерт!». Вот вся суть музыки современной.
Кирилл: А что, если людям больше нравится, как рэперы поют под фанеру, чем то, как играют джазмены в соседнем баре, и они просто готовы и хотят платить за это?
Василий: Но музыкальный кайф от этого они получают, пусть будет.
Глеб: Такое время, время рэпа и минусовок. Рок – музыка для аутсайдеров.
— Ну и напоследок вопрос про XXII век. Какую музыку будут играть через 100-200 лет?
Глеб: Рэпрок.
Василий: Никакую. Мы вымрем. А если нет, то спид-метал.
Кирилл: Мы это уже точно не сможем назвать музыкой. Люди разучатся играть на инструментах, музыку будет программировать искусственный интеллект и выдавать шедевры, лучше которых человечество ещё не знало.
Василий: С вами была группа SKOOKINY DETI, ходите в школу, а не на наши концерты.
Глеб: А лучше всего вообще никуда не ходить, покупать очки виртуальной реальности и жить только там, потому что скоро весь движ будет только виртуальным, вот увидите.