Найти тему
Лидия Алабышева

Елка в трубе и поросенок на крыше

Рисунок Александры Даниловой
Рисунок Александры Даниловой

(Из цикла "Истории Бабы Васи")

Вот, детонька, не успела оглянуться, опять год минул. Чем дольше живу, тем часики быстрее тикают… Вот уж святки-колядки. Как не знаешь, что такое? Разве колядовать не ходила?! И не гадала? Ну, милая, ты с какой горы?!
Я вот помню, девки в святки гадали: валенки на перекресток кидали — куда носком ляжет, с той сторонушки и суженого жди… По зажженной лучине узнавали, кто первой замуж выйдет… Шут его знает, сбывались ли предсказания… Нонче думаю, глупости все это…

А вот послухай, как мы колядовать ходили. Нарядимся в чужие платья, лица платком закроем, чтоб не узнал никто, даже мужскую одежу надевали, а парни — женскую. Или чучело какое из соломы соорудим… Как зачем? Ходили по деревням, дурачили знакомых. С гармонью, с песнями, частушками… Коляду без подарков из избы не отпускали, как бы примета: пожадничаешь в святки, не будет в доме достатку. Так что гостинцев помногу набирали.
Могли в святки и похулиганить: поленницы по цельному снежку раскатывали, да так далеко, что насилу соберешь. И ведь подумай, не лень было набрать охапку дров, нести подальше и не бросать, а стоймя втыкать в сугроб! Знаешь, детонька, бывало дрова-то не все собирали — по весне те вытаивали… Озоровали по возрасту, молодежь стариков не забижала — над ровней потешалась.

Вот, помню, парни у знакомого своего полпорося на крышу закинули. Ага. Лежало мясо в холодной пристройке, так шалопаи не поленились на дом его запехтерить. Хозяин порося утречком выходит, а мяса-то нет. Испугался, конечно, ну-ка, столько выхаживал скотинку. Потом уж ему пропажу показали. Как он его доставал, не скажу — запамятовала. Как под замок зашли? Какой замок, детонька?! В наше время деревянной вертушки на двери хватало: плашмя лежит, знать, нет никого дома, а отвернута — добро пожаловать. И не стучались, когда к соседям заходили. А в соседях — вся деревня. Ой, матушка моя, вот ведь как хорошо-то было!
Влюбленным выкладывали тропочку золой: от крыльца до крыльца. Разговоров пото-ом — на год вперед! Любовь-то на показ не больно выставляли. Ох, жонатые зольной тропочки опасались! Ну-ка, грех во все глаза. Да шила в мешке не утаишь… Как так, подумаешь?! Это тебе не нонешнее время! Тогда такие поведения — из ряда вон! Осуждалися на всех уровнях, начиная от бабушек на скамейке, заканчивая председателем...

Или другой случай: мужичку елку в печную трубу засунули. Он топить, а дым в избу. На мороз выскочит, отдышится и обратно в дверь ныряет. А ды-ыму! Пока разобрался, в чем соль, чуть не угорел… Ничего, оклемалси.
А еще бывало, двери входные за ручку к крыльцу привязывали — людям на работу идти или скот обряжать, а дверь того — наглухо привязана, а еще хуже, коли в святки мороз сильный: могли и приморозить, дверь-то. Полведра воды на порог, и готово! Потеха, да и только.

Чудно, не обижался, вроде, никто… Есть что вспомнить, да неча детям рассказать. А нонче не слышу чудачеств никаких, видно, не озорничают уж? Не мудрено — всяк сам по себе тапереча. Ну-ка, поозоруй, так возьмут, поди, под белы рученьки, отведут куда следовает? А? То-то. Хорошее, детонька, у нас время было. Веселое!

А в вашей памяти живут рождественские истории?