В девятую яму Данте посадил пророка мусульман Мухаммеда, как распространителя ложной религии. И, наконец, девятый круг. Здесь томятся предатели, т. е. люди, совершившие, по мнению Данте, самое страшное преступление. В центре круга сам дьявол — Люцифер, грызущий Брута и Кассия — убийц Цезаря, и Иуду — предателя Христа.
Через чистилище, где томятся грешники, ожидающие либо прощения, либо осуждения, Данте попадает в преддверие рая, где его встречает прекрасная Беатриче. В раю не так много людей. Ведь грешников больше, чем праведников. Поднимаясь из одной сферы в другую, Данте, руководимый Беатриче, ведёт беседы с праведниками и, наконец, достигнув рая, созерцает мадонну и бога.
Такова фабула «Божественной комедии». В ярких образах Данте изобразил в ней средневековое христианское представление о мире, боге и о потустороннем воздаянии. Он подвёл итоги средневековым представлениям и сам выступает перед нами как человек тёмного и суеверного времени.
Но это только старая канва, на которой Данте — человек нового времени — вышил великолепные узоры будущего Возрождения. Даже в образах ада, чистилища и рая Данте предвосхищает художников и писателей последующих столетий. Тени, с которыми он встречается, путешествуя по пространствам потустороннего мира, — это не бесплотные, вымышленные образы. Это живые люди. Многие из них — недавно умершие, которых Данте знал при жизни, любил или ненавидел.
И Данте живописует их портреты рукой великого художника, спорит с ними, продолжает вести вместе с ними или против них яростную борьбу, полную страсти и непримиримости. Политический изгнанник из своей родины Флоренции; куда он так и не смог вернуться до самой смерти, Данте страстно ненавидит своих врагов и «наказывает» их в аду самыми невероятными муками.
Все исследователи великой поэмы отмечают, что в описаниях пейзажа потустороннего мира Данте дал великолепные реалистические картины природы родной Италии, предупредив в этом отношении художников XV и XVI вв.
Искусство следует природе,
как ученик её, за пядью пядь... —
говорит он в XI песне «Ада».
Данте написал свою «Комедию» на итальянском, а не на латинском языке. В своих скитаниях по Италии он внимательно изучал народные говоры и на основе своего тосканского наречия, обогатив его заимствованиями из других наречий Италии, создал литературный итальянский язык, который существует и до наших дней.
Данте мечтал о политическом единстве Италии и скорбел, видя её политическую слабость — результат политической разобщённости:
Италия! Раба! Приют скорбей!
Корабль без кормчего средь бури дикой,
Разврата дом, не матерь областей...
(«Чистилище», Песнь VI.)
И, наконец, как поэт, он сознавал своё величие, жаждал славы, единственного вида бессмертия для смертных. Вергилий говорит поэту («Ад», песнь XXIV):
Теперь ты леность должен отмести, —
Сказал учитель: — лёжа под периной
Да сидя в мягком, славы не найти.
Кто без неё готов быть взят кончиной,
Такой же в мире оставляет след,
Как в ветре дым и пена над пучиной.
Встань! Победи томленья, нет побед,
Запретных духу, если он не вянет,
Как эта плоть, которой он одет.
Жажда знания, интерес к жизни, природе, к человеку со всеми страстями, недостатками и достоинствами, всеобъемлющее чувство любви к Беатриче, интерес к себе как центру тончайших переживаний, к своей известности и славе — все эти черты свойственны человеку Возрождения, каким был Данте — последний человек средневековья и первый человек нового времени.
Первыми представителями Возрождения и гуманизма также были знаменитые итальянские писатели: поэт Петрарка и прозаик Боккаччо.
Франческо Петрарка (1304—1374), родом из Флоренции, большую часть своей жизни прожил при папском дворе в Авиньоне во время так называемого «авиньонского пленения» пап. Это было во второй половине XIV в., когда сильные французские короли заставили римских кардиналов выбирать угодных королям пап и приказывали папам жить в Южной Франции, где папам принадлежал небольшой городок Авиньон.
Петрарка был замечательным поэтом. В своих небольших произведениях (сонетах) он воспевал предмет своей любви — Лауру. И это чувство любви, заполняющее для Петрарки весь мир, было переживанием нового человека, для которого его собственные радость и скорбь, например восхищение и преклонение перед Лаурой, становятся предметом его поэзии, обращённой ко всему человечеству.
Петрарка был и остался католиком. Но это нисколько не помешало тому, что он относился довольно равнодушно к религии, а против папского Рима ополчился со всею силой своего красноречия. Рим — вертеп разврата, главное препятствие на пути к политическому объединению Италии, которое Петрарка, человек нового мировоззрения, считал необходимым для процветания родины.
