После школы собрались во дворе за стекляшкой на Плеханова. Всего восемь ребят: пятеро местных и трое с Перовчанки. Обычно так далеко не забирались, но Колька Крейцер, переведенный в Витин класс из внезапно расформированной школы, позвал его еще двоих одноклассников на «взрослые», как он выразился, посиделки. Пожав всем руки и представившись, Витя с приятелями сдали старшему в компании рыжему Олегу по мятому рублю, он прибавил их к добытым из кармана таким же потрепанным купюрам и, перейдя детскую площадку с большой черепахой и центрифугой, скрылся за снабженной надписью: «Посторонним в.» металлической дверью служебного входа продуктового. Пока ждали успели сыграть в ножички, разделив двухметровый круг на относительно равные сектора. Складные ножи, обязательный атрибут каждого уважающего себя школьника старше 10 лет, вонзались в землю, отмечая новую границу владений метающего и уменьшая территорию соперников до тех пор, пока одному из игроков негде было встать для следующего броска. Олег выглянул минут через десять, свистнул Кольку, тот подбежал к двери и вместе они вынесли и притащили на площадку тяжелый серый ящик. Поставили звякнувшую тару на лавку. Олег сделал широкий приглашающий жест: «Байкал, товарищи пионеры!». Все сгрудились вокруг непривычного количества дефицитного богатства и одновременно громко сглотнули слюну. Пластмассовый тарный ящик представлялся каждому какой-то новой мерой объема, ступенькой во взрослый мир, границей, отделяющей мальчишку, покупающего бутылку лимонада для мгновенного удовлетворения жажды от самостоятельного человека, всерьез думающего о друзьях и о будущем. «Я вообще-то больше Дюшес люблю» - нарушил тишину Антон. «А я – Буратино» - это был Вовка, самый младший. «Не в ресторане» - отрезал рыжий, -«Кто не хочет, может не пить, нам же больше достанется».
Олег вытащил две бутылки и с ловкостью, свидетельствующей об изрядном опыте, подцепил одной пробкой другую. Первые пузырьки освобожденной углекислоты лопнули в прогретом майском воздухе, дополнив его сладковато-темным ароматом зверобоя. Все последовали его примеру. У пары ребят даже получилось открыть бутылки, не пролив напиток. Восемь пол-литровых телескопов уставились вверх. Горлышки задергались узкими перемычками песочных часов, пропуская далекое, полное неясных надежд небо через щекотание нёба в приятную сладковатую тяжесть в животе и возвращая обратно длинный рокочущий выдох. Пустые бутылки вернулись в ящик, освободив руки для следующих, которые пились уже медленнее, отдавая дань уважения каждому шипучему глотку.
Вовка собрал валяющиеся пробки. «Для коллекции» - пояснил он. «А я вот читал про одного мужика» - рассказал Витя, - «который собирал пробки от газировки, и когда собрал тысячу, то вместо того, чтобы получить приз, просто растворился – газировка оказалась ядом». «Я тоже слышал» - авторитетно кивнул начитанный Коля – «только это не у нас было, а в Америке, он Фанту пил как воду, и у него кости все размякли». «Фанта» - мечтательно протянул Вовка, - «вот бы попробовать». «Я пробовал» - сказал Витя, - «дядька в прошлом году из плавания привозил, вкусная, конечно, но пузырьки слишком крупные. Мне Байкал больше нравится». Так за разговорами ни о чем допили по второй и располовинили оставшиеся бутылки. В животах уже прилично булькало, но никто бы не отказался от добавки. Полный пустого стекла ящик стоял перед лавочкой живым напоминанием об обещании уже завершенного праздника. Вовка ушел домой на настигший его с девятого этажа зов матери. Макс и Димка, пришедшие с Витей, тоже попрощались, сославшись на необходимость делать уроки. Коля что-то вычислял на пальцах, потом внимательно оглядел всех и, бросив «Я за добавкой», подхватил ящик и звякая пустыми бутылками, пошел в арку, ведущую на улицу. «Я с тобой» - побежал за ним Олег. «У него тетка в продуктовом работает» - пояснил Антоха, «если ящик не вернет, больше таких посиделок не будет». «Понятно» - сказал Витя и, чтобы размяться, показал катание на центрифуге «по-пластунски»: раскрутился и на максимальной скорости, держась за поручни руками, отпустил ноги и распластался этакой секундной стрелкой, нарезающей воздушный столб со скоростью 40 оборотов в минуту. Когда мир вокруг перестал вращаться и можно было сделать шаг в выбранном направлении, не боясь закружиться и упасть, из арки показались сияющие Олег с Колькой. Между ними трепыхался все тот же тарный ящик, из которого виднелись головы десятка бутылок.
«Колька - гений!» - провозгласил рыжий и предоставил гению слово. «Байкал стоит 40 копеек» - Коля спешил поделиться ходом своего открытия, - «пустая бутылка -20, ближайший пункт приема стеклотары на Перовской и уже закрыт. Но, мои юные друзья!» - он театрально поднял вверх указательный палец – «можно прямо в магазин сдать пустые бутылки если в обмен берешь полные. Вуаля – еще пол-ящика в нашем распоряжении». Раздались сдержанные аплодисменты. Гений скромно поклонился.
Компания поредела, так что каждому из оставшихся досталось еще по две бутылки, допитых уже не без некоторого усилия. Отказываться от продолжения посиделок казалось Вите признанием своей слабости, а благовидного предлога не находилось, он успел похвастаться, что уроков не делает из принципа, предпочитая вместо домашки читать книги не по программе.
Новый поход в магазин, совершенный теперь уже Колькой и Вите, добавил каждому юному телу еще по пол-литра тонизирующего газированного веса. Антоха, приплясывая, убежал домой по срочно вспомненному делу, да так и не вернулся.
Еще по полбутылки на каждого, одна пустая в уме, и компанию покинул Лёня. Он вообще ничего не стал объяснять, просто в какой-то момент лицо его побагровело и он, сорвавшись с места, убежал в неизвестном направлении.
Обменяв две последние бутылки на одну полную, Витя вернулся на лавочку и выставил на нее последнюю добычу. Олега не было. Колька сказал, что тот ушел относить тетке ящик. Подождав минут десять, ребята поняли, что рыжий уже не вернется. Можно было бы и разойтись. «Оставь себе» - сказал Колька. «Лучше ты себе» - парировал Витя. Поборовшись взглядами, оба обреченно вздохнули. Колька открыл бутылку при помощи своего ножа и сделал большой глоток. Передал сосуд Вите. Допили и поднялись, чтобы идти, как вдруг Колькин взгляд упал на отставленный за лавочку остаток деления пяти на два. Колька посмотрел в глаза Вите и понял, что тот тоже понял. Посидельцы поплелись в магазин. Там, получив последнюю на сегодня порцию праздника, незаметно превратившегося в изнурительное соревнование, они добили ее прямо у прилавка, стараясь не совершать лишних движений. Опустив емкость в пустой тарный ящик, ребята вышли из магазина и, обменявшись еле ощутимым рукопожатием, разошлись в разные стороны. Как Витя преодолел двадцатиминутную дорогу домой, он не помнил, придя же надолго уединился в туалете.
Когда вышел, родители собирались ужинать. Отец открыл холодильник: «Я твоего любимого Байкала купил» - и выставил на накрытый стол целые две запотевшие бутылки.