У Него полетел комп. Совершенно внезапно. То ли слетела система, то ли еще что похуже, Он не был специалистом по устройству компьютеров. Просто глядя на черный экран, Он чувствовал бессилие и раздражение – ведь в этом металлическом ящике всё! Его работа, его отдых, его развлечения, его поиски, мысли, наработки, какое-никакое литературное творчество. Да вся жизнь! Комп, по большому счету, его друг, товарищ и брат! Его окно в мир. Теперь мир сузился до размеров двухкомнатной квартиры. Пусть не очень маленькой по нынешним меркам, но все же замкнутого пространства, составляющего 57 квадратов полезной площади.
Промаявшись день с поиском мастера по починке, но, в конце концов пристроив комп на ремонт, Он провел пустой и никчемный вечер и лег спать раньше обычного.
А на дворе стояла осень. Уже промелькнуло яркое бабье лето, отхлестали неистовые холодные ливни, и даже однажды срывались с белесого неба первые робкие снежинки. Тем не менее, отопление еще не дали, и в квартире было промозгло, сыро и неуютно. «С компом этого не ощущалось» - подумал Он с тоской.
Пришли выходные. И Он совсем захандрил. Все валилось из рук, да ничего и не хотелось делать. Пролежав на диване часа два, бессмысленно глядя в потолок, Он встал, оделся потеплее, обмотал шею теплым шарфом, и, захлопнув дверь, вышел из дома.
Ему было все равно, куда идти – лишь бы сменить обстановку, лишь бы не сидеть в тишине квартиры.
Засунув руки в карманы куртки, Он двигался без всякой цели, не глядя по сторонам, и, в сущности, не замечая ничего. Да и к чему? Знакомые улицы исхожены несчетное число раз, ничего примечательного в них никогда не было и не ожидалось впредь.
Он шел по аллее, вдоль речной набережной. Деревья почти облетели, среди голых ветвей звонко чирикали стайки мелких птах. Ему было не до них. Вернее, их галдеж откровенно раздражал. Да и вообще, прогулка не добавила его настроению позитива.
И тут Ему на лоб смачно шлепнулась капля. Остановившись, подозревая, что дождь тут не при чем, и отпуская сквозь зубы в адрес птиц далеко не лестные эпитеты, он взглянул вверх. И увидел Ангела.
Кем же еще мог быть мужик, примерно его возраста, сидящий на толстенной ветке старого ясеня, и взиравший на него сверху вниз таким невыразимо добрым и виноватым взглядом?
-Михалыч, - проговорил он проникновенно. А надо уже сказать, что нашего героя звали Вадим, по отчеству Михайлович.
-Ты прости меня, я не со зла.
Вадим остолбенело смотрел на мужика.
-Не со зла я, - продолжал тот, - и не шутки ради. Просто, как я еще мог привлечь твое внимание?
Вадима вывела из ступора враз поднявшаяся волна возмущения:
-Ну да, больше никак, кроме как птичьим дерьмом! – проговорил он гневно, достал платок из заднего кармана брюк, вытер им зеленовато-желтую каплю и выбросил испорченный платок в стоящую рядом урну.
-Михалыч, ну прости, - извиняющимся голосом проговорил мужик, - просто ты мне был очень нужен.
-Я?.. А ты кто вообще? – Вадим начал сомневаться в своей первоначальной версии относительно высокого статуса неизвестного мужика с ветки.
-Я - ангел. Ты ж меня сразу признал. Да, - воскликнул он радостно, - мы ж с тобой почти тезки – меня Михаилом зовут, будем знакомы – широко заулыбался он.
-Будем - буркнул Вадим, не настроенный столь благодушно. Тем более, что сомнения его не оставляли. «Малахольный какой-то – вертелось в голове. – С психушки, наверное, выпустили, а у него сезонное обострение началось. Вот и залез на дерево, ангелом прикидывается».
-Михалыч, да ты не сомневайся, - заерзал на ветке мужик, словно услышав Вадимовы мысли. – Хочешь, докажу?
-Ну? – хмыкнул Вадим.
-Компьютер у тебя сломался.
Вадима это не впечатлило. Мужик, назвавшийся Михаилом продолжил:
-Жена год назад ушла.
Вадим напрягся:
-Знаешь, давай без этого…
-Ну что ж мне тебе такого сказать? – Михаил почесал в затылке. – А, вот, давай я тебе твой сон сегодняшний расскажу?
-Валяй, - секунду подумав, кивнул Вадим. Сон он помнил хорошо, в ярких подробностях.
-А снилось тебе, что плавал ты в море нагишом, а вокруг тебя русалки вились.
Прищурившись, хитро спросил – дальше продолжать?
-Хватит, - Вадим кашлянул в кулак, глянул исподлобья:
-Ну и чего тебе? Ты бы слез оттуда – добавил он.
-А, ну да, - спохватился ангел Михаил. – Извини, неудобно как-то: я наверху, ты - внизу.
Он оперся рукой о ветку, приподнялся и спрыгнул легко, мягко приземлившись, будто и не с 3-х метровой высоты. Отряхнул ладони, подал руку Вадиму:
-Ну, будем знакомы еще раз.
Вадим, чувствуя себя по-дурацки, пожал руку ангелу. Рука была обычная – крепкая, мужская, теплая.
-Так чего ты хотел-то? – скрывая смущение, напомнил Вадим.
-Тут такое дело, - начал Михаил озабоченно. – Понимаешь, во всем городе не найдешь никого, кто бы в гаджетах ваших нынешних не зависал. А тут ты идешь.
-Да вроде я не один такой, - развел руками Вадим.
-Да нет, не скажи! По улицам идут – в ушах наушники, а если нет, то в голове все равно суматоха или вообще бардак. Торопятся то на работу, то домой. А дома тут же в компьютеры нырнули, или в телефоне зависли – не достучишься ни до кого. А ты – свободный, сам себе предоставленный – Михаил посмотрел на Вадима почти ласково, улыбнулся своей широкой улыбкой.
-Да уж, свободный – невесело ухмыльнулся Вадим, вспомнив неуютную без привычного синего огонька системника квартиру. – И что это меняет?
-Мне связной нужен – проговорил Михаил, серьезно глядя в глаза, и Вадим снова подумал о психушке. Михаил, не отвлекаясь на это, продолжал:
-У тебя своя работа, а у меня – своя. Мы, ангелы, все при деле. Раньше-то как было? Подлетишь незаметно, шепнешь на ухо истину, и будь спокоен: человек походит, покумекает, но смысл воспримет, а потом и другим передаст тем или иным путем. И пошла гулять истина по свету, а у меня работа сделана не абы как. А нынче что? Да я говорил уже – махнул рукой в сердцах Михаил – не достучишься, хоть на голову садись. Ты вот один и нашелся, хотя и к тебе сквозь твои думы невеселые трудно было пробиться. Пришлось пометом пульнуть.
-Хорошо хоть не коровьей лепешкой, - съязвил Вадим, и Михаил залился таким совершенно искренним смехом, что и Вадим заулыбался.
-То есть я – избранный? – спросил он уже без язвительности, но и не без сарказма.
-Ну да.
-Да уж, - Вадим потер затылок, слегка крякнул, не зная пока как все это переварить. – И как мы с тобой будем эээ – он замялся, – работать? Будешь каждый раз с дерева прыгать?
-Да нет, это ж внештатная ситуация была. Ты, главное, не висни все время в своем компе. Гуляй побольше, вот как сегодня. Да, и настроение свое мрачное смени. Хотя, извини, это не мое дело.
-Ты прав, настроение действительно поганое в последнее время.
-Вот я и говорю: ты гуляй побольше, голову проветривай, дыши, птичек слушай. Ой, ты извини, - спохватился Михаил, вспомнив про помет, и так уморительно-конфузливо посмотрел, что теперь залился смехом Вадим, и Михаил, видимо, от природы смешливый, не отстал от него.
Вадим с удивлением отметил, что давно не смеялся так легко, от души.
Все еще посмеиваясь, с глазами, искрящимися от смеха, Михаил спросил:
-Так что, по рукам? Договорились?
Вадим, еще не в силах сдерживать улыбку, ответил:
-Давай попробуем. По рукам.
-Тогда бывай, - Михаил протянул руку с широко открытой ладонью – мне пора.
-Как? – Вадим растерялся – Уже улетаешь?
-Ну да, у меня инструкции – видно было, что Михаил не шутит и не рисуется.
-А как же истины? Ты же мне ничего не сказал! – Вадиму вдруг отчаянно не захотелось расставаться.
-С этим всё в порядке, ты не переживай. Главное, мы с тобой договорились, а остальное приложится, придет.
-Михаил, - Вадим, пожимая его руку, серьезно глядя в глаза, тихо сказал – ты прилетай, ладно?
-А как же! Ты же теперь связной, и связь не прервется, если сам, конечно, не захочешь.
-Я буду ждать…
Налетевший порыв ветра закружил вокруг них листву, и сжатая ладонь Вадима опустела, Михаил исчез.
Вадим оглянулся слегка потеряно, глянул вверх, на ветку ясеня, на небо, где в завесе белых плотных туч показался кусочек ярко-голубого неба, и оттуда упал солнечный луч.
И странное снизошло на него чувство – давно не испытываемого душевного покоя. Ему не хотелось задаваться вопросами: «А что это было?», «Не сошел ли я с ума?»
«Связной», - он усмехнулся про себя, но уже по-доброму, без сарказма. Вспомнил Михаила – его какую-то мужицкую, вроде деревенской, простоту, улыбчивые глаза.
На лоб снова капнуло.
-Боже, опять?! – Вадим со смехом радостно задрал вверх голову, ожидая увидеть Михаила. Но ветка была пуста, а на лицо шлепались одна за другой капли дождя. Вадим рассмеялся и пошел обратной дорогой.
А вокруг была осень. Вадим шел и улыбался ей, замечая яркие охряно-багряные мазки еще не облетевшей осенней листвы; и терпкий, с горчинкой воздух, вспомнив, что он любил его с детства; и фигурки спешащих по своим делам девушек; и о чем-то увлеченно, со смехом спорящих подростков; и стайку воробьев, отважно отбирающих у голубя кусок булки; и прошмыгнувшую мимо него собачонку – мокрую от дождя, с поджатым хвостом и испуганным взглядом.
Вадим приостановился, глядя ей вслед, подумал с жалостью: «Видать, потерялась». И тут же будто кто-то уверенно шепнул на ухо: «Найдется!» И Вадима окатило теплой радостью: «Вот же ж, ежкина мать! А ведь работает!»
Он засмеялся громко, не думая вовсе, что его примут за малахольного, упруго подпрыгнул, пытаясь достать нижнюю ветку сосны, и, не скрывая бьющей изнутри радости, легко зашагал домой.
Елена Ануфриева (на фотографии: батик Перелешиной Ирины, Ярмарка Мастеров)