Единороги, единороги, единороги. Мифические однорогие существа вновь захватили наше воображение, ознаменовали новую разновидность эскапизма и (что немного парадоксально) стали символизировать индивидуальность, чем, конечно же, не гнушаются пользоваться маркетологи. Тем не менее сегодня ни для кого ни секрет, что единороги — выдумка.
В XVII же веке данное утверждение наоборот вызвало бы бурные дебаты. Ведь на карту было поставлено нечто большее, чем фантастические миры девочек-подростков и сентиментальных мужчин. Мифическое создание играло важную роль как в научной литературе, так и на рынке фармацевтической продукции.
Профессор Бернд Ролинг в эссе «Der Wal als Schauobjekt» указал на династию талантливых учёных, которая виновна в падении рыночной стоимости единорога по всей Европе.
Семейство выдающихся датский врачей, Каспар Бартолин, его сын Томас Бартолин и зять Оле Ворм, посвятили часть своих трудов изучению единорогов и целебных свойств их рогов. В 1645 году Томас Бартолин опубликовал «Новые исследования о единороге» (De Unicornu Observationes novae). Этот противоречивый трактат ускорил переход единорогов из реального мира в край мифических существ.
«De Unicornu Obses novae» пыталось ответить на вопрос, что такое единорог, ведь в те времена так называли всех животных с одним рогом. Сперва Томас в своём труде чётко выделил, что наличие одного рога не означает, что существо — единорог. Он верил в существование мифических созданий, а также в то, что их рога являются ключевым ингредиентом многих сильнодействующих лекарств. Томас пытался изменить традиционное европейское представление о единорогах как антилопах или лошадях, обитавших в экзотических джунглях Востока. Врач был убеждён, что единорогами на самом деле являются морские обитатели с Севера.
Почему Томас Бартолин почувствовал необходимость высказаться по этому поводу? Давайте сначала разберёмся, какое место занимали единороги в культуре и быту тогдашней Европы. В XVII веке у научного мира уже сложилось кое-какие представления о них: средневековые учёные систематизировали описания «единорогов», которые встречались у античных авторов: Ктесия, Клавдия Элиана, Аристотеля и Плиния.
В этот перечень входило много разнообразных животных: от недружелюбных носорогов до необычайно красочных антилоп или свирепых химер. Например, греческий врач Ктесий упоминает о них в труде «Индика», который, возможно, содержит самые ранние сохранившиеся свидетельства о единорогах:
«В Индии встречаются дикие ослы размером с лошадь и больше. Их тела белые, головы тёмно-красные, а глаза тёмно-синие. На лбу у них виднеется рог длиной около полутора футов».
Ктесий полагал, что его можно было использовать в качестве противоядия. Скорее всего, большинство авторов также описывали животных, которых они видели или о которых слышали от путешественников (с воспалённым воображением). Всех этих существ объединяла вера, что в их роге заключена великая сила.
На протяжении Средневековья отношение к единорогу менялось. Последний латинский отец Церкви Исидор Севильский, живший в VI веке, описал дикого однорогого коня, которого может обуздать только целомудренная девушка. Истории такого рода повмесестно встречались в лучших сборниках легенд, таких как «Физиолог», которые постоянно пополнялись новыми сведениями на протяжении многих веков. Некоторые издания включали рассказы о том, как единороги опускали рог в воду, отравленную змеями, и очищали её от смертельного яда.
Мифическое создание, волшебные свойства рога и уступчивость целомудренности воплощены на семи «Гобеленах о единорогах», которые, как считается, созданы на рубеже XVI века (сейчас они находятся в постоянной коллекции музея Met Cloisters в Нью-Йорке). В эпоху Возрождения единорог стал полноценным христианским символом. Образ зверя, убитого охотниками, отождествлялся с жертвой Христа, а его благородная покорность девственницам — с непорочной властью Девы Марии.
Экзотические и сакральные представления наделили рог единорога (другое название — аликорн) целебными свойствами. Долгое время дворяне трапезничали из посуды, якобы сделанной из него, чтобы защитить себя от ядов. Аликорн также считался мощным афродизиаком и эффективной панацеей: от лихорадки до ломоты костей в пожилом возрасте.
За десять лет до публикации «De Unicornu Obses novae» торговля порошком из «рога единорога» приносила огромную прибыль. Целебные свойства аликорна прославлясь не только классическими текстами и библейскими образами, но и более поздними научными трудами. Аптекари демонстрировали изображения единорогов или реальные образцы их рогов, хвалясь доступом к этим дорогостоящим и сильнодействующим компонентам. Спиралевидные бивни нарвалов, которые торговцы, коллекционеры и учёные считали аликорнами, выставлялись в кунсткамерах по всей Европе.
Порошок обычно изготавливался из бивней нарвала, на которых охотились в Скандинавии. Иногда в качестве рогов использовали бивни слонов и моржей. Однако некоторые эксперты научились отличать «оригинал» от «подделки»: один аптекарь утверждал, что «рог нарвала.... в отличии от слоновой кости имеет тонкие волокна», которые «намного прочнее и тяжелее».
Впрочем, только охотники на китов и торговцы знали, откуда на самом деле берутся эти рога. На возникшую путаницу зачастую жаловались писатели и аптекари. Например, французский врач и путешественник Пьер Мартен де ла Мартиньер прокомментировал трудности отличить настоящий рог следующим образом: «…существует уйма животных, которых греки называют monoceros, и а латиняне — uni-cornis: от мириады наземных четвероногих и «змей» до различных «рыб», например, «морского слона».
Но были те, кто сомневались относительно реальности существования единорога и целебных свойств его главного атрибута. В трактате французского врача Амбруаз Паре «О чудовищах и чудесах» встречается глава «О единороге», в которой его существование ставится под большое сомнение.
Исследования в Арктике XVI и XVII веков показали, что источником некоторых рогов был нарвал — странная «рыба», о которой раньше не слышали европейские учёные. И когда в конце XVI века английский мореплаватель Уильям Баффин впервые описал нарвала, вера в лекарственную ценность аликорна постепенно начала угасать.
Долгое время считалось, что любые рога облают магическими свойствами: утверждалось, что бивень моржа даже сильнее, чем аликорн. Подобные сравнения ещё больше угрожали завышенному предубеждению о роге единорога, поскольку вопросы о его происхождении омрачали его привлекательность. И тогда учёные Южной Европы всъерьёз усомнились в волшебных свойствах аликорна.
И тут слово предоставляется датскому семейству врачей. В начале 1613 года Каспар Бартолин преподавал медицину в Копенгагенском университете. Прежде чем занять эту должность, он много путешествовал по Нидерландам, Англии, Франции и Германии; следует отметить, в те времена это неслыханная роскошь. Он посетил одну из самых знаменитых в Европе Wunderkammern или кунсткамер. Изучив образцы аликорнов, представленные в этих коллекциях, он пришел к выводу, что они не имеют никакого отношения к антилопам или лошадям. Скорее всего, предположил профессор, рога принадлежат морским существам. Датчанин Каспар непонаслышке знал о нарвалах, поэтому быстро сумел отличить бивень морского млекопитающего от аликорна. Тем не менее врач не спешил со своим открытием.
Только в 1636 году зять Каспара, знаменитый антиквар и коллекционер Оле Ворм, подтвердил, что бивень нарвалов зачастую продают под видом рога единорога. Сравнив скелеты нарвалов с бивнями, продаваемыми в Европе под видом аликорна, он доказал, что это одно и то же: рог единорога оказался причудливым зубом морских существ (у нарвалов встречается два зуба: левый, как правило, развивается в бивень длиной до 2–3 м и массой до 10 кг, а правый обычно не прорезается — прим. пер.). Выводы Ворма перевернули всё с ног на голову. О чём тогда писали классические авторы? Существовали ли на самом деле наземные единороги? Насколько эффективен порошок из аликорна с медицинской точки зрения?
Томас Бартолин решил восполнить пробелы, которые остались после открытий его отца и дяди. Ему также удалось провести ряд экономических уловок для улучшения рыбной промышленности Дании. Его работа основывалась на авторитетности древних текстов с растущей тенденцией к экспериментам и прямых наблюдений.
Он обобщил выводы Каспара и Оле в работе «De Unicornu Observationes novae», заключив, что аликорны — бивни нарвалов, обладающие лечебным свойствами. Томас провёл, если использовать современные термины, своего рода ребрендинг: малоизвестный нарвал получил прозвище «гренландского единорога», целебные свойства бивня которого не поддавались сомнению.
Книга Бартолина, написанная на латыни, содержит анализ всех известных рогатых существ и различных «носорогов»: млекопитающих, змей, птиц, насекомых. Бартолин даже изучил несколько искусственых рогов, например золотые рога из Галлехуса — произведение искусства из чистого золота, датируемое пятым веком, которое обнаружили в Дании в 1639 году. (Все эти существа и предметы были проиллюстрированы в последнем издании 1678 года, выпущенном сыном Томаса, которого, как и его дедушку, звали Каспар).
В былые времена учёные руководствовались древними авторитетными источниками для описания мифического зверя, Бартолин также прибегнул к ним, чтобы придать своим работам научный вес. Он использовал древненорвежское «Королевское зеркало» (Konungs skuggsjá) — дидактическое сочинение, написанное в качестве поучения для молодого норвежского принца. Томас показал, что норвежцы не по наслышке знали об этих рогах и их великой силе. Ссылка на этот старый текст послужила весомым аргументом в мире, где традиции и древние знания были поставлены на пьедестал почета.
Томас также провел ряд экспериментов, чтобы подтвердить эффективность рога нарвала в качестве средства лечения многих заболеваний. Ролинг отмечает, что Бартолин «полагал, что с их помощью сумел остановить эпидемию лихорадки в Копенгагене». Наконец, врач признал, что у вымышленных единорогов, упомянутых в древних текстах, должны существовать экзотические аналоги в реальной жизни. Однако лечебный аликорн встречается только у морских существ из арктических вод. И только из Исландии.
Важной маркетинговой уловкой Томаса Бартолина было переосмысление нарвала как «морского единорога». Он защищал «лекарство», которое Бартолины продолжали втюхивать своим пациентам по завышенным ценам.
В то же время Бартолин сумел уберечь торговлю нарвальными рогами, которая играла важную роль в датской экономики. Переиздание 1678 года, наполненное иллюстрациями, помогло укрепить образ морского единорога в глазах общественности. В течение десятилетий после этого идеи Томаса продолжали обсуждать в научных дискуссиях об аликорне.
На короткое время в XVII веке «гренландский единорог» — необычное северное морское создание, которое видели единицы, — вытеснило своих экзотических копытных кузенов из Азии. Труды Томаса Бартолина поддерживали распространенное заблуждение о целебной силе аликорна до начала XVIII века.
Новые эксперименты показали, что порошок не настолько эффективен в качестве средства от яда и для лечения заболеваний. Легендарный естествоиспытатель Карл Линней в своей работе «Система природы» раз и навсегда забраковал название «гренландский единорог». Несмотря на это, научным названием нарвала до сих остается Unicornu groenlandicus.
Оригинал: Public Domain Review
Автор: Натали Лоуренс
Дата: 26 сентября 2019 года
Перевод: Александр Лоскутов