«Скандал» вокруг книги Литтелла: как интеллигенция устроила бурю в стакане воды
К тому времени, когда эта заметка будет опубликована, все уже благополучно забудут, кто такой Литтелл, что это за «Благоволительницы» и почему их вообще обсуждали. Вовсе не потому, что там нечего было обсуждать, а потому, что это 2019-й: любое событие обсуждается не более 30 часов. А потом выкидывается на свалку истории, заменяясь следующим событием.
Я узнал о «скандале» с переводом «Благоволительниц», прочитав правый сайт «Горький» (притворяющийся левым сайтом), где за все время существования сменилось столько редакций, что свидетельствует о происходящем там хаосе. Главным редактором (который ничего не решает) остается Мильчин, не читающий не только книг, но и то, что на сайте публикуется. Когда-то мне предложили работу, и я спросил, откуда деньги. Мне ответили, что от Мильчина. Тогда я от работы отказался, чтобы продолжать на него ср@ть.
К «Горькому» позже присоединились другие медиа, падкие на просмотры и дочитывания. По горячим следам было состряпано столько статей о переводе романа, сколько все эти издания совокупно не опубликовали за год. Не случись ЧП с переводом, никакое «культурное» СМИ даже не удостоило бы одной строчки переиздание книги: всем им просто наср@ть на культуру, если из нее нельзя сделать кликбейт.
Благочестивая публика верховными судами твиттера и фэйсбука практически приговорила «Ad Marginem» к четвертованию. С праведным гневом даже восстал из пепла бывший кумир котельнической молодежи и надежда отечественного кинематографа товарищ Волобуев, заявивший что-то в духе: это мертвая рука совка дотянулась до нашей культуры. Гнев интеллигенции уж слишком отдавал продвижением персонального бренда, чтобы в нем нельзя было заподозрить некоего лицемерия.
Гнев интеллигенции уж слишком отдавал продвижением персонального бренда, чтобы в нем нельзя было заподозрить некоего лицемерия.
Я не видел на просторах интернета после этого «скандала» обычных для такого рода ситуаций призывов к бойкотам. Почтенная публика гневалась на господина Иванова, но при этом раздвигала жопу (вымаранную из перевода): нас на#бали, но от модных книжечек мы не откажемся (я перефразирую). Потребители продукции Ad Marginem как будто не догадываются, что их уже давненько имеют как раз-таки в @нус (тоже вымаранный). Когда издательство продает по цене слитка золота одно эссе, при этом покрывая все расходы грантами и прочими субсидиями, это называется нае%алово, но народ у нас рад обманываться. Тем более что все это делается под вывеской Гаража, а это практически святое для современного москвича.
Я не знаю, спланирован был «скандал» или «так получилось», но ровно в день скандала фэйсбук стал мне предлагать в ленте рекламу «Благоволительниц». Почти очевидно, что свежее переиздание книги нах#й никому не нужно: я купил свой экземпляр когда-то за две копейки у букиниста и уж точно не буду кормить господина Иванова покупкой переиздания.
Среди гневных голосов достаточно робко прозвучал вопрос товарища Сонькина: а почему за десять лет никто не заметил пропажу? Несколько наивный вопрос требует не менее наивного ответа: всем поср@ть. 90% читателей даже не заморачивается о том, что читает, а 10% условных профессионалов просто заняты и не имеют времени сличать переводы. Вряд ли же сам товарищ Сонькин каждый вечер садится в кресло и говорит: а не сличить ли мне сегодня перевод книги Y?
90% читателей даже не заморачивается о том, что читает, а 10% условных профессионалов просто заняты и не имеют времени сличать переводы.
Но все это мелочи и частности. Я был удивлен «скандалу» с романом Литтелла потому, что таких историй происходит сотни в год. О них просто никто не знает. Или знает, но не видит смысла обсуждать. «Редактируются» не только авторы вроде Литтелла, но и сам А.С. Пушкин. Сотни книг в год кромсаются, режутся, переписываются – по разным причинам, основная из которых – самоцензура (цензуры, напомню, у нас нет). И об этом никто не упоминает, ну потому что все ли, к примеру, падения людей на улице попадают в газеты?
Тут приходится согласиться с господином Ивановым (потирающим свои мерзкие ручонки): рядовой читатель роман съел. Восстановление кусков для того же читателя ничего не изменит. И к чему было устраивать эту бурю в стакане воды?
Ray Garraty