У Ксении в руках зазвонил телефон. Она посмотрела на экран. Это был звонок от ее давнего и близкого друга отца Валентина, который был иеромонахом и жил в монастыре. Они были знакомы уже пятнадцать лет. Ксения как раз собиралась поехать к нему. Она каждый год навещали его на праздник Пасхи. И они вместе радовались Христову Воскресению.
Ксения взяла трубку.
- Здравствуйте отец Валентин! Как у вас дела?
- Все хорошо, родная! Только я хотел тебя попросить, когда ты приедешь, мы не станем обниматься. А то, нас могут понять неправильно.
- Хорошо, отец Валентин! Обниматься мы может быть и не будем, но в моем сердце не станет от этого меньше любви к вам, как другу. Я надеюсь, что и в вашем тоже.
Ксении после разговора с отцом Валентином было очень грустно на душе. «И разве Бог кого-то из людей осудил за то, что они умеют радоваться друг другу и выражать свои эмоции. Я такого не помню. И сам отец Валентин мне когда-то сказал: «Я не холодный – я бесстрастный». Он разрешал себя обнимать и тут вдруг «нас неправильно поймут». Да, ведь всем на свете тонкости человеческих отношений не объяснишь. И страстные объятия вполне можно отличить от объятий дружеских, если присмотреться толком к людям. Но все горазды, только на поспешные выводы. Ничего не поделаешь с этим», - рассуждала Ксения.
Она как всегда поехала навестить своего друга. Но он не обнял ее при встрече, как прежде. А сложил руку в жесте и благословил. Ксении стало от этого совсем грустно. Она приезжала и потом навестить отца Валентина, но их отношения стали какими-то официальными за это время, в них больше не было прежнего душевного тепла. Что-то незримое от них двоих ушло. И это очень печалило Ксению. «Мне хочется, как и раньше ощущать, что он рядом со мной», - говорила она про себя, - «для меня просто необходимо, чтобы он меня обнял, хотя я его люблю просто как близкого друга и никак иначе. Мне нужен обмен теплом». Но сказать своему другу Ксения об этом не могла, боясь, что он ее уже не поймет. Только молилась перед иконой Пресвятой Богородицы.
Через несколько лет иеромонах Валентин сам приехал навестить Ксению. И заключил ее, как только увидел в крепкие объятия. Она от неожиданности замерла. И ей даже показалось, что сердце остановилось на мгновение.
- Значит, ты ничего не забыл?
- Конечно, нет, Ксения. Я сам тосковал по объятиям. И если я причинил тебе боль, прости меня.