Рассказ об одной актрисе
Электричка Дубна-Москва Савеловская. Напротив меня – элегантная немолодая женщина Людмила Арсеньевна. От нее исходит свет и даже черные стекла очков ему не преграда. Мягкость, интеллигентность, мудрость, время от времени она задорно улыбается. Такая задорная и одновременно застенчивая улыбка. Я ею любуюсь. Ей так идет ее бордовый пуховик и водолазка винного цвета. И эти стильные широкие очки-бабочка, за которыми скрывается ой как много…..
С Юлей мы познакомились в Сочи. Это был первый человек, которого я встретила в хостеле. Женщина, выглядящая на свои 40 лет (хоть и без единой морщинки), с дурацкими хвостиками-рожками на рыжей короткой стрижке. Ее одутловатое лицо покрыто загаром цвета жженого кирпича. На ней − белая майка с портретом Станиславского. Вела себя себя по-театральному нарочито, напускно, так что, к бабке не ходи, – актриса. Первое чувство, которое она вызвала во мне – стала жалость с толикой брезгливости. Всё из-за ужимок. Как потом я узнала, как раз в тот момент ей было жутко обидно, плохо, неловко, потому что ее как девчонку отчитали, как она выразилась, вручили «желтую карточку» за неподобающее поведение, ночные шабаши, кутеж, выпивку, громкий смех и всё, чем это сопровождается.
Я наблюдала за Юлей. Было понятно, что человек несет в себе какую-то трагедию, что она старается всех громче смеяться − лишь бы не расплакаться. В хостеле она общалась с компанией вдвое младше ее. Энергии у нее было под стать молодым и даже больше.
Однажды она угостила меня кусочком торта – совершенно неожиданно и так кстати. Представьте, сидишь полуголодный в холле общежития, а мимо тебя проносят аппетитнейший роскошный торт. Ты еще не успел слюну проглотить, как вдруг кусочек этого сладкого великолепия приносят тебе на блюдечке, а ты вроде, как и не надеялся…
Постепенно мы с Юлей стали сближаться. Я рассказала, что в сущности приехала в жаркий Сочи на море врачевать душевные раны, нанесенные несбывшимся романом, на который много возлагала. А Юля… Юля колесит, чтобы не сойти с ума, чтобы как-то продолжать жить. Она при трагических обстоятельствах потеряла любимого и маленькую дочь.
В общем обменялись телефонами. Созвонились в Москве. Сказали друг другу тысячу добрых слов в поддержку. Она рассказала, что работает в выездном детском театре, сколоченном ее родственниками. Играет снегурочек и принцесс для детей с Рублевки. Потом позвала меня в гости, в подмосковную Дубну, где жила последние пять лет с мамой.
…Мне не понравилось состояние Юли. Дерганая, нервная, взрывная…сразу же, прибежав на платформу, сообщила, что плохо себя чувствует, как будто намекая на неуместность моего прибытия. Пока шли до дома я успела оттаять, порадоваться, что все же приехала. Воздух пьянящий, вокруг сосны, симпатичные двухэтажные домики цвета мимозы. Юля сказала, что это так называемый профессорский квартал. В 50-е сюда заселялись ученые – сотрудники различных НИИ ядерной физики, соратники Курчатова и Мещерякова.
Уже дома она представила мне свою маму Людмилу Арсеньевну (Мусик), затем представила кошку и назвала ее дочей. Вся квартира была раскрашена Юлей красной, желтой, зеленой краской. В основном сигнальной красной. Гостиная, где живет мама, ядовитого ультрамаринового цвета – это одна стена, другая – с фотообоями – Альпы и алые маки на синем фоне. Не могла не выдать, что такие цвета убийственны для восприятия, давят на психику – по крайней мере, на мою точно. Юля неприятно удивилась моему замечанию, сказала, что все в стиле фильмов Альмадовора – испанского режиссера, а мама поспешила заметить, что синий – любимый цвет в интерьерах Булгакова.
Юля с большим трудом приготовила нам еду, всем видом показывая чего ей это всё стоит... Разве что вслух не досадовала, что меня пригласила. Потом позвала подругу-ровесницу – мать-одиночку 13-летнего сына – эмоциональную, артистичную, фонтанирующую Виту-Викторию, в прошлом – парикмахера и мастера по маникюру, в настоящем – торгового представителя конфетной фабрики, а еще начинающую актрису детских спектаклей, а еще без пяти минут дипломированного специалиста в области ядерной инженерии. Вита только что сдала госэкзамен и с восторгом делилась эйфорией исполненного долга. Сказала, что рада, что хоть и в 40 лет, но высшее образование получено, пусть и по специальности работать и не собирается. А еще мол подает пример сыну, что, если что-то начал – доведи до конца.
Пили шампанское, зажгли свечи. Размякли. Распелись. Я исполнила пару романсов. Из самого сердца. Юля меня обняла и поблагодарила, отметив, что вообще-то ненавидит и ревностно относится к пению чужих на ее кухне, потому что и сама прекрасно поет.
На следующий день мы очень хорошо гуляли по городу. Мороз и солнце, широкая набережная, белая ротонда, воздвигнутая в честь Менделеева, сосны, местный Дом культуры – в колоннах и огнях. Всё казалось зимней сказкой. Однако, периодически я ощущала, что раздражаю Юлю.
Старалась не принимать это на себя. Всё понимала. И мудрая интеллигентная Люся предупредила, чтобы я не вела речь о настроении – «это неэтично и насильно улыбки у человека не потребовать». «Потихоньку, потихоньку − вперед» − тоже ее мудрость. С мамой мы много говорили о театре, который она сейчас терпеть не может (видела, через что приходилось проходить ее дочери) и о Томске, где прошли ее студенческие годы в томском Политехе. Было занятно послушать о Томске 60-х, моем родном городе.
Запомнился кофе в исполнении Люси, белый батон вприкуску с кусковым сахаром, свежие простыни, в которых можно было утонуть. После соснового воздуха это было особенно вкусно.
В воскресенье с мамой Люсей вышли в 4.30 на первую электричку до Москвы. Обе на работу. В поначалу пустом вагоне и случился наш самый откровенный разговор. Говорили про самое болючее. И я, и она. Несложившаяся на сегодняшний день судьба дочери – ее многолетняя заноза. И в этом некого упрекнуть. Так скорректировала жизнь. Сказала, что не знает, как Юля еще живет, что она при ее обстоятельствах уже не смогла бы. Вот если б дочку подхватил мужчина, но мужчинам, по ее же замечанию, сложные женщины со сложной судьбой не нужны – непосильна ответственность. Подсказала мне в интернете найти спектакль, где Юля в главной роли и она же прима одного из популярных столичных театров. Там она блистательно и искрометно играет молоденькую талантливую актрису французского кабаре, у которой, несомненно, большое, красивое, праздничное будущее. По сути да, праздников для чужих жизней в жизни Юли предостаточно.
_______________________________________________________________
Вагон заполнялся людьми. 5.30 − уже битком. Оценила, что могу себе позволить спать до 7.00. И еще наказала себе – быть счастливой, пока жизнь позволяет… Пока жизнь позволяет.