Продолжаем разбор боя у села Харсеной
После рассеивания колонны боевиков передовая группа разведотряда соединилась с основными силами. Очевидно, что уничтоженная колонна двигалась к месту крупного скопления боевиков. Поэтому было принято решение усилить передовую группу, так как сейчас разведотряд состоял всего лишь из 6 человек. Это было весьма рискованно. Доподлинно неизвестно, кто решил пойти на такой шаг — командир группы или же командир роты. Не исключен тот факт, что решение и вовсе было вынужденным.
Версия одного из участников событий
По информации, которую распространял одно время некто Анатолий Давыдчик, участник двух Чеченских кампаний, некогда прикомандированный к 231-ой группе спецназа сапером из 145-го отдельного инженерно-саперного батальона, атака на колонну боевиков и вовсе не проводилась. Давыдчик был как раз среди тех 10 человек, которые остались на соседней высоте вместе в 233-ей группой и благополучно избежали столкновения с боевиками. Анатолий рассказывал свое видение произошедших событий, но у автора нет оснований доверять Давыдчику из-за некоторых особенностей его биографии. Он приписывал себе различные заслуги, а также отличался редкостным непрофессионализмом. Например во время первой кампании он продемонстрировал незнание своей ВУС, в результате чего военнослужащим срочной службы одного из отдельных разведбатов пришлось обучать Анатолия банальным вещам, вроде минирования местности противопехотными минами с натяжным взрывателем. Со слов Давыдчика, группа нарушила все мыслимые и немыслимые предписания, а также правила маскировки во время движения по маршруту. Они громко переговаривались на привалах жгли костры по ночам, тем самым выдавая свое местоположение боевика. Давыдчик был уверен, что группу с самого начала «вели». Попутно он утверждал, что никакого боя с боевиками и уничтожения двух грузовых машин не было: машины были, но уже брошенные. Вполне вероятно, что кто-то из офицеров решил просто поставить их себе в зачет, считает Анатолий.
Информация Давыдчика, легко опровергается тем, что если бы боевики вели группу спецназа так плотно, то у них было несколько идеальных возможностей для нападения, особенно учитывая места стоянок, общее состояние группы, и даже погодные условия. Кроме этого, информация об уничтоженных грузовых автомобилях боевиков подтверждается задокументированными доказательствами, добытыми во время расследования об уничтожении групп спецназа в результате боя. А учитывая его личностные качества, напрашивается простой вывод: Давыдчик просто решил в очередной раз принизить чужие заслуги. Любопытно, что это он делает уже не в первый раз.
Гибель спецназа
Мы возвращаемся к событиям в день гибели группы спецназа. Последними, в 11.30 на точку к передовой группе, приходят бойцы 234 РГ. Итого на высоте оказывается 35 человек, из которых 8 были приданными от мотострелков (корректировщики и, возможно, саперы). В это время 233-я группа вместе с большей частью 231-ой остается на месте, в районе отметки 892,0. Еще с утра (по другим данным с 10:30) в сторону высоты из урочища Малый Харсеной пешим порядком выдвинулись мотострелки из 752 полка в составе двух рот. По плану командования мотострелки должны были прибыть к селу Харсеной 21 февраля к 12:00, сменить разведывательные группы 700-го отряда и осуществлять дальнейшее походное охранение колонны. Но в связи с бездорожьем и снегопадом подход подкрепления и колонны войск задерживался. На тот момент связь с полком у разведчиков еще была, хотя рации уже садились. Мотострелки при этом точно так же третий день шли по непролазной смеси из тающего снега и грязи. По некоторым данным по разведчикам полка также был нанесен артиллерийский удар (даже пишут про Град), что тоже сильно затормозило продвижение полка. Так или иначе мотострелки к месту боя не успели и только слышали массовую стрельбу из автоматического оружия и гранатометные разрывы. Это также подтверждает командир спецназа Минюста, у которого разведчики ранее оставили двух своих бойцов. Бой они слышали, он происходил относительно близко от них (менее километра, если двигаться по прямой), но не было приказа на выдвижение: командование требовало больше данных, а связаться с ведущим бой спецназом не получалось. Сигналы при помощи ракет также не получили ответа. Кроме этого, быстро преодолеть такое расстояние по снегу не получится, не зная диспозиции и не имея связи со своими. Подниматься в лоб на склон было плохой затеей: слишком уж велика вероятность попасть под перекрестный огонь своих и боевиков.
В 12:45 командир разведгруппы 231 с высоты 947.0 обнаружил выдвижение боевиков с направления села Харсеной и занятых ранее им окопов в опорном пункте в 300 метрах южнее высоты 947.0 в 12:45 командир РГ СПН НР 231 доложил по радиостанции командиру отряда - «веду бой, прошу ударить по тропе с вырытыми окопами». В 13:05 был проведён пристрелочный выстрел ствольной артиллерией по цели, после чего поступил доклад «Разрыв вижу», с этого момента связь с ним прервалась, и артиллерия стрельбы больше не вела. Разведчики заметили движение на опорном пункте боевиков (видимо, заполнение его лс) и запросили артиллерию, а в это время другая группа боевиков обошла поляну с двух сторон и ударила сверху по находящимся на отдыхе бойцам, избежав при этом контакта и обнаружения.
Бой начался внезапно. По расположившейся на высоте группе спецназа численностью в 35 человек, боевики открыли огонь из гранатометов и РПО. Личный состав был измотан маршем, было много простуженных и обмороженных. Оружие у многих стояло в пирамидах, люди сушили вещи и отдыхали, кто-то достал сухой паек, поэтому огневой налет боевиков был для них совершенно неожиданным. Бойцы, к сожалению, просто были не в состоянии обеспечить себе охранение. К тому же, батареи на радиостанциях были на исходе. Хватило лишь на один сеанс связи. Утром 21 числа, было передано сообщение, что батареи садятся, и радиостанции выключаются, чтобы сэкономить оставшийся заряд, для срочного сеанса связи. Когда бой начался, плотность огня была очень высокая. Все сидели по два-три человека, метрах в двадцати друг от друга, поэтому площадь поражения от оружия боевиков была эффективной. Кроме этого, далеко не последнюю роль сыграл эффект неожиданности.
По описанию выжившего в бою радиста, огневой налет боевиков выбил большую часть личного состава, после чего на несколько минут наступило полное затишье, раздавались лишь стоны раненых и отрывистые команды. После чего огневой налет продолжился уже с применением стрелкового оружия. Видимо силы боевиков стягивались для синхронного удара с разных сторон. Кто-то из офицеров отдал приказ выпустить в небо красную ракету, сигнал тревоги, но вместо красной была запущена осветительная. Неизвестно, повлияло ли это на что-либо, или нет. По окончанию огневого контакта боевики прошли по высоте, собирая оружие у убитых и тяжелораненых разведчиков. После чего, скорее всего после оказания помощи своим раненым и складирования трофеев, вернулись примерно через двадцать минут, для добивания выживших. Бой был крайне скоротечным и возможностей для помощи у командования любого уровня и соседних подразделений не было никаких: артиллерия могла случайно ударить по своим, авиация так быстро не реагирует и тоже требует точного целеуказания, а ближайшие подразделения находились слишком далеко. К тому же, факт отсутствия радиосвязи после запроса пристрелочного выстрела по позиции боевиков, приводит к выводу, что радисты либо были убиты в первые минуты боя, либо радиостанции и вовсе были уничтожены.