Вообще моду на парики ввел король-солнце Людовик XIV. Есть разные объяснения такой любви к парикам сначала у короля, а позже и у его последователей. Считается, что так легче было бороться с паразитами-вшами: французы в это время мылись мало, и проще было прокипятить парик, нежели свою голову. Другие говорят, что подобным образом мужчины скрывали выпадение волос - одно из последствий сифилиса.
Но как бы то ни было, в Европе парики вошли в моду. Петр Алексеевич, которому очень нравилось все европейское, поначалу тоже пробовал соблюдать моду. Во время визита во Францию он оделся по последнему писку. Однако тяжелый парик невероятно давил на голову, кружева и манжеты утомляли энергичного царя, поэтому он быстро переоделся в свой обычный серый камзол и так по простому явился ко дворцу. Французам настолько понравилась простота царя, что некоторое время они переняли его наряд, между собой называя этот стиль "костюмом дикаря".
Но практичный Петр все же нашел применение парикам. Однажды во время второй поездки в Европу в 1716 году, он проезжал через Данциг. Заехав в город, царь обнаружил, что его улицы абсолютно пусты - на них нет людей. Остановившись у трактира, царь спросил у трактирщика, куда делись все горожане. Тот указал, что в воскресенье в главном храме совершается богослужение, и все горожане традиционно слушают проповедь, и жизнь в городе на это время замирает. Любопытный Петр, пожелав лицезреть богослужение, попросил трактирщика провести его в церковь, что тот и сделал.
В это время бургомистр города, который сам находился в церкви и через караульных был осведомлен о прибытии царя, встретил Петра у дверей церкви. Так как служба уже началась, то Петр попросил бургомистра тихо, никому не мешая, провести его внутрь, чтобы тоже послушать проповедь. Бургомистр тут же исполнил его просьбу: он провел его меж рядами верующих на первые места, где сидела вся верхушка города, в том числе и сам бургомистр.
Петр спокойно устроился на скамейке и стал слушать проповедь. Но почувствовав, что открытой голове его становится холодно в огромном костеле, он, ничего не говоря, снял с рядом сидевшего бургомистра напомаженный парик и надел себе на голову. По окончании службы он также молча вернул парик на место, т.е. на голову ошарашенного бургомистра.
Позже один из членов царской свиты попросил бургомистра не удивляться и тем более не обижаться, ибо русский царь не смотрит на мелочные церемонии, и когда в церкви его голове становится холодно, он просто снимает парик с князя Меншикова (или любого другого, кто оказался ближе) и надевает на себя.