Я люблю ездить в поездах. Засыпать под монотонное покачивание, покупать на остановках пирожки, солёные огурцы, жаренную рыбу с картошкой, разговаривать со случайными попутчиками.
Ездил я в основном по Сибири. А также в Москву и к Чёрному морю.
Но однажды довелось мне поехать на поезде из Ташкента. И это была совсем другая история.
Плацкартный вагон был достаточно грязен, а проводница, которая, казалось, с трудом могла протискиваться по узкому проходу, считала уборку выше своего достоинства.
Как в сказке про Карлсона — не домработница, а домоправительница.
Эта проводница вела себя, как настоящая вагоноправительница. Поезд, кстати, был не российский, а узбекский.
В наших поездах тоже встречались нагловатые проводницы, но тут другой случай. Она просто командовала пассажирами, как хотела. Один узбек у неё подметал пол, другой — собирал деньги на прохождение казахской границы. Все скидывались и я тоже скинулся. Первый раз ехал.
Казахские пограничники, кстати, сняли с поезда двух барыг. Я это видел в окно. Вышли на перрон две женщины, а следом начали вылетать тюки, набитые, вероятно, одеждой или чем-то другим лёгким, но объёмным. Тюки образовали кучу выше человеческого роста и всё это, стало быть, был багаж двух женщин. Где оно всё поместилось в вагоне?
Потом, среди ночи, я проснулся от того, что поезд стоит, а все кругом бегают. «Пожар!» — была первая моя мысль. Я даже соскочил со второй полки, чтобы тоже бежать, но когда узнал в чём дело, то лёг обратно.
Пассажиры грузили в вагон дыни-торпеды. А вагоноправительница за этим наблюдала и считала. Люди грузили дыни прямо в свои багажные отсеки, под столы и, вообще, куда только можно.
Зачем они это делали? Проводница посмотрела в мою сторону. Я сделал вид, что сплю и отвернулся к окну.
Когда приехали в Сибирь я наблюдал обратную картину. На какой-то небольшой станции пассажиры выгружали дыни в прицеп трактора, который подъехал прямо на перрон. В этот раз я тоже считал. Лежа на полке, конечно.
Только с нашего вагона выгрузили около ста дынь. Навар с одной дыни я оценил в сто рублей. Получается, что вагоноправительница заработала за один рейс только на дынях около 10 тысяч рублей.
В другой раз уже под Новый год мы с женой снова поехали в Ташкент на поезде. Поезд снова был узбекский, а плацкартный вагон — грязный. Проводником был старый узбек. Он не то, чтобы не убирал в вагоне, он ходил по нему с зажженной сигаретой и ронял пепел на пол.
Мне бы было наплевать, но со мной ехала жена, которая не переносит табачный дым. Я сказал проводнику пару ласковых. Он на меня недобро посмотрел, типа я хозяину сделал замечание, что он курит в своём доме. Но сигарету погасил.
А потом он тоже стал собирать деньги на казахскую границу. Деньги небольшие, что-то вроде 150 или 200 рублей с человека, но мне очень не хотелось скидываться этому наглому узбеку.
И я не стал. Старик опять на меня очень недобро посмотрел, но ничего не сказал. Когда вошли казахские пограничники — в вагоне стало тихо. Казахи были серьёзные, в форме. Они сканировали паспорта и тут же пробивали их по какой-то своей базе. Или делали вид.
— Ну вот, зря ты не скинулся — шепнула мне жена на ухо.
Признаюсь, мне и самому стало не по себе. Особенно, когда проводник подошёл к главному казаху, что-то сказал ему и кивнул в мою сторону.
Казах тут же направился ко мне, взял мой паспорт, положил в карман и сказал — иди за мной. Вышли в тамбур.
Он полистал паспорт, потом, вдруг, широко улыбнулся и сказал — русские наши друзья! — И вернул паспорт. Потом добавил, — проводнику, если будет спрашивать, скажи, что деньги отдал мне.
Я напустил на себя расстроенный вид и вернулся в вагон. Поймал на себе злорадный взгляд проводника.
— Ну что там было? — шёпотом нетерпеливо спросила жена.
— Да всё хорошо, потом расскажу — ответил я жене, с трудом сохраняя расстроенный вид.
Другая история про поезд: Никогда не спи в общем вагоне