В мае 1980 года я исчез из нашего мира на неделю. Семь дней и семь ночей никто не знал, где я. Друзья, товарищи, учителя и даже полиция начали разыскивать этого беглеца, которого уже считали мертвым или внезапно пропавшего на плохих улицах.
Неделю спустя полицейский в штатском подумал, что узнал меня: описание пропавшего мальчика было последовательным. Подозреваемый бродил по станции Франции. Агент подошел ко мне. Он спросил , могу ли я называть себя Оскар Драй. Я кивнул.Помню отражение станции в его очках.
Мы сидели на скамье подсудимых. Полицейский спокойно закурил. Он сказал мне, что есть множество людей, которые ждут меня, и что они будут задавать мне вопросы,на которые я должен был подготовить хорошие ответы. Он посмотрел мне в глаза, изучая меня. «Иногда, - сказал он, - говорить правду не очень хорошая идея, Оскар. Он меня попросил позвонить директору школы-интерната.Подождал, пока я закончу, потом дал мне денег на такси и пожелал удачи. Я спросил его, откуда он знает, что я больше не исчезну. Он долго смотрел на меня. «Исчезают только те, кому есть куда пойти», - сказал он.
Я взял такси до школы-интерната, где, как я предполагал, меня ждал расстрел.
В течение четырех недель учителя и школьные психологи атаковали меня вопросами, чтобы я мог раскрыть им свой секрет. Я солгал и сказал всем, что они хотят услышать или что они могут принять. Со временем все в итоге притворились, что забыли этот эпизод. Я последовал их примеру. Я никогда никому не говорил правду о том, что случилось.
У всех нас есть тайна, запертая в глубине наших душ. Вот моя.
Тогда я был пятнадцатилетним мальчиком, томившимся между стенами школы-интерната.В то время этот район все еще выглядел как небольшая деревня на берегу мегаполиса.
Я провел свои дни, мечтая о чуде, которое происходило ежедневно в пять минут девятого. В этот волшебный час звонок объявлял об окончании занятий.
Это был мой любимый момент. Обманывая сторожа, я отправился осматривать город. Я приходил в колледж как раз к обеду, гулял по старым улицам и проспектам, когда вокруг меня наступала ночь. Эти длинные прогулки дали мне ощущение опьяняющей свободы.
Однажды, я решил отправиться в один из проспектов, которые я еще не исследовал.Позади были остатки древнего сада, отмеченного десятилетиями заброшенности. Сквозь растительность можно было увидеть силуэт двухэтажного дома.Наступала ночь, и место казалось немного зловещим. Наступила смертельная тишина.Я понял, что вошел в один из «мертвых» районов. Все еще колеблясь между здравым смыслом и болезненным обаянием, которое это место оказало на меня, когда я увидел два желтых глаза, сияющих в тени. Мое горло сжалось.Серый и бархатный плащ кота неподвижно стоял перед воротами дом. Серебряный колокольчик висел на шее кошки. Его глаза изучали меня несколько секунд. Затем он обернулся и проскользнул между металлическими прутьями.
Видение этого надменного зверя, который, казалось, бросил мне вызов, поразило меня. Я чувствовал, как моя кровь очень сильно бьется в моих висках, как будто он знал что-то, чего я не знал.
Когда я сделал первый шаг внутрь, луна осветила яркие лица каменных ангелов фонтана. Они смотрели на меня. Я ожидал, что эти существа прыгнут со своих баз и превратятся в демонов, вооруженных волчьими когтями и змеиными языками. Ничего из этого не произошло. Небесный звук распространился, словно духи, по тени сада. Я слушал этот шум и различил песню, сопровождаемую на пианино. Это был самый замечательный голос, который я когда-либо слышал.
Мелодия показалась мне знакомой, но я не мог ее распознать. Музыка пришла из дома. Я следовал за его гипнотическим следом. Голос женщины. Не думая о том, что я делаю, я удивился, войдя в галерею, плененный этим узником сирены граммофона. . На столе, который нес аппарат, я различил блестящий и сферический предмет. Это были карманные часы. Я взял его и осмотрел при свечах Чуть дальше большое кресло повернулось ко мне лицом к дымоходу, над которым я мог разглядеть фотографию женщины в белом. Его большие серые, грустные, бездонные глаза доминировали в комнате
Внезапно чары разбились вдребезги. Из кресла встала фигура и повернулась в мою сторону. Длинные белые волосы и глаза, светящиеся как угли, блестели в темноте. Мне удалось увидеть только две огромные белые руки, протягивающиеся ко мне. В панике я бросился к двери. Я побежал в сад, чувствуя, как эти руки касаются моей рубашки. Я бежал снова и снова, пока сильная боль не разорвала мои ребра, и я понял, что едва могу дышать. Когда я, наконец, остановился, я был покрыт ледяным потом, и огни колледжа светили в тридцати метрах.
Я проскользнул через дверь кухни, которая никогда не охранялась.Я начал успокаиваться, когда кто-то постучал в дверь комнаты.
«Оскар, пора спускаться на ужин», - сказал голос отца учителя, который действовал для меня как опекун.
- Сразу же, отец. Секундочку
Я поспешил надеть куртку и погасил свет в комнате. Только тогда я понял, что все еще держу часы в руке.