Это естественно-думать о себе как об одном человеке. В конце концов, у нас есть только одно тело, и мы откликаемся только на одно имя. Но внутри нашего сознания мы, по правде говоря, гораздо больше похожи на собрание голосов или – как мы могли бы выразиться в самом резком виде – людей.’
Мы могли представить себе наш разум как театр, Большая часть которого погружена в темноту, с ярко освещенной кафедрой и микрофоном в центре сцены. В разные моменты наших дней и ночей контрастные персонажи будут стремиться подняться, чтобы говорить и интерпретировать мир, разворачивающийся перед нашими глазами. Иногда это будет паникер, видная фигура, встревоженная всем, кто всегда знал, что все пойдет не так и быстро прибегает к рыданиям и стенаниям перед лицом даже незначительных трудностей. Иногда это будет самобичеватель, тот, кто говорит очень строго, настаивает на том, что все это наша вина и ругает нас, что мы, в конечном счете, не заслуживаем существования. Иногда это депрессивный человек, который знает, что существование-ужасная ошибка, что Надежда не может выжить и что наше направление-к гибели и катастрофе. Что объединяет этих персонажей, так это то, что они, по-своему, очень хотят говорить и очень бесполезны.
Но нам нужно иметь в виду удивительную идею, что у всех нас также есть – хотя мы не совсем осознаем этот факт и поэтому редко делаем что – либо, чтобы побудить их выйти вперед-взрослый внутри нас. Взрослые могут задержаться за кулисами, они могут сидеть в самом конце театра или в каком-нибудь темном извилистом коридоре за кулисами. Но они есть. Мы - в течение нашей жизни-все имели достаточно опыта общения с другими добрыми, впечатляющими взрослыми, чтобы этот характер сформировался и развил способность интерпретировать жизнь, даже если только в несколько приблизительной форме.
Когда мы можем позволить им выйти на сцену, взрослый приносит некоторые ключевые добродетели к микрофону в нашем сознании. Они, прежде всего, изобретательны. Перед лицом неприятностей, они ищут решения. Они знают, что может быть какой-то выход. Они не отчаиваются при первом же препятствии. Это может быть трудно прямо сейчас, но все будет работать в конечном итоге; они всегда делают. Более того, взрослые добры: они проявляют сострадание к нам за наши трудности: они знают наши беспокойные истории и то, как легко было бы кому-нибудь оступиться в нашем положении. Они могут привнести перспективу в вопросы: в более широкой схеме что-то может иметь лишь незначительное значение; взрослый применяет дистанцию к проблемам. Они имеют представление о том, как долго может быть жизнь и сколько времени у нас есть, чтобы восстановиться. Они также практичны: иногда они просто, но авторитетно говорят нам ложиться спать, не думать об этом до утра и убедиться, что мы едим правильно.
Хорошая новость заключается в том, что как бы мы ни были непривычны к тому, чтобы слышать, как взрослые говорят с нами на сцене нашего разума, их можно – с терпением – уговорить делать это гораздо более регулярно, чем сейчас. Мы можем понять, как часто и как громко взрослый внутри нас выносит свои вердикты. И более того, поощрение этого взрослого Голоса не требует особых технических навыков или тайной практики. Все, что нам нужно делать – в важные моменты, когда другие наши внутренние персонажи будут спешить добраться до микрофона ума, - это целенаправленно сдерживать их всех, глубоко дышать и задавать себе один простой, но категоричный вопрос: Что бы сказал здесь взрослый?
Например, в ходе трудного разговора с партнером наш вопрос к себе должен быть таким: что бы сказал взрослый...? Когда мы чувствуем себя подавленными и подавленными, мы должны знать, чтобы спросить: что сказал бы взрослый...? Когда кто-то не позвонил нам, мы должны прервать панику и прошептать: что бы сказал взрослый...?
Таким образом, немного попрактиковавшись, мы можем увидеть, что у нас всегда есть выбор, кто говорит внутри нас. Конечно, паникеры, депрессивные и самоненавистники всегда будут предлагать свои услуги, чтобы произносить длинные речи о наших неудачах и наших темных перспективах. Но у нас есть возможность назвать время на них и попросить кого-то еще выйти на сцену. Возможно, нам придется искать их немного более усердно, возможно, нам придется сделать определенное количество убеждения и обучения, чтобы помочь им найти свой путь вверх по ступеням в полумраке вовремя. Возможно, нам придется умолять их подняться прямо сейчас. Но это можно сделать. В любой трудный момент мы можем просто сказать: что бы здесь делал взрослый я?
И чудесным образом, в наших умах всегда будет ответ, потому что каким бы трудным ни было наше прошлое, мы накопим достаточно опыта взрослой жизни, чтобы собрать этот характер воедино. Теперь задача состоит в том, чтобы регулярно регистрироваться и следить за тем, чтобы у взрослого было как можно больше нашего эфирного времени. Это полностью в нашей компетенции, чтобы сформировать порядок работы того, кто говорит с нами и когда. Взрослый уже находится внутри нас, теперь нам нужно дать им сцену – и убедиться, что мы прислушиваемся к мудрости, которую они, а значит и мы, уже хорошо знаем о том, как вести оставшуюся жизнь.