Инфляция сама по себе — явление для капитализма не новое, известное еще с XVII— XVIII веков.
Безработица родилась вместе с капитализмом как проявление свойственных этому строю объективных законов. Однако новым стало их параллельное возрастание.
Это совпадение в движении инфляции и безработицы представляется тем более новым моментом, что обычно они развивались в противоположных направлениях.
Раньше буржуазные правительства при помощи инфляции «взбадривали» капиталовложения, что приводило к росту спроса на рабочую силу, к сокращению безработицы.
Когда же они стремились избежать опасного «перегрева» конъюнктуры, правительственные расходы сокращались и число увольнений резко возрастало.
Так и работал этот «механизм», ставя капиталистическое общество то перед инфляцией, то перед безработицей.
На рубеже 60—70-х годов волны инфляции и безработицы слились в один грозный вал. Так, число безработных в США с 1969 по 1971 год увеличилось с 2,8 до 5 миллионов человек, в Англии — с 581 тысячи до миллиона, в Японии с 570 тысяч до 640 тысяч и т. д. Всего же в развитых капиталистических странах около 8—10 миллионов безработных.
О нарастании инфляции свидетельствует повышение стоимости жизни. Если индекс потребительских цен 1965 года взять за 100, то в 1971 году он достиг 198,3 в США, 136 в Англии, 138,7 в Японии, 146 в Испании и т. д.
Обычные методы маневрирования инфляцией против безработицы и безработицей против инфляции ныне отказали.
Правительственные расходы оказалось невозможным больше увеличивать из-за роста ассигнований на военные нужды. Например, ежегодные военные расходы стран — членов НАТО за время его существования увеличились в 5 раз.
Рост же капиталовложений в условиях автоматизации не только не при водит к заметному увеличению спроса на рабочую силу, но и уменьшает в ней потребность.
Свои расходы на новую технику монополии перекладывают на потребителей. Отсюда одновременный рост и безработицы и цен.
Этот параллельный процесс демонстрирует неспособность капитализма ни к продуктивному использованию всей рабочей силы общества, ни к достойному вознаграждению занятых.
Отсюда прямое влияние безработицы и инфляции на дальнейшее обострение классовых противоречий. Рост напряженности в отношениях между трудом и капиталом выражается во взрывах классовых сражений. Среднегодовое число стычек в 60-х годах утроилось по сравнению с 50-ми годами.
С 1965 по 1971 г. в США число забастовок увеличилось с 4405 до 4980, во Франции — с 1,7 до 4,8 тысячи, в Англии — с 1,9 до 2,2 тысячи, в Японии — с 1,2 до 3 тысяч и т. д.
Вся история империализма сводится к соперничеству между его главными центрами, издавна борющимися за мировое господство: Англией, Францией, Германией, США. В современных условиях эта роль все явственнее переходит от отдельных государств к их объединениям и блокам.
«К началу 70-х годов, — отчетливо определились основные центры империалистического соперничества: это США — Западная Европа (прежде всего шестерка стран «Общего рынка») — Япония»
США претендуют на роль лидера всего североамериканского континента, Япония — на лидерство в огромной «зоне процветания» (куда наряду с Японией входят Австралия и Новая Зеландия).
Что же является той материальной силой, которая, несмотря на межгосударственные противоречия и распри, стягивает различные империалистические страны в гигантские блоки?
Такой силой стал процесс концентрации капитала и обобществления производства, достигший ступени всесторонней интернационализации производительных сил, которым становится тесно в узких границах национальных государств и рынков.
Это противоречие решается путем расширения экономической и политической экспансии за границу.
Монополии увеличивают вывоз капитала, расширяют экспорт своих товаров, лицензий, патентов.
У 80 из 200 самых крупных американских корпораций свыше четверти оборота приходится на операции за границей. В ответ на экспансию партнеров по мировому рынку каждый участник борьбы усиливает свою активность, идя на соглашения и блоки.
Таким образом арена межимпериалистических противоречий расширяется.
Какую сторону жизни со временного капитализма ни возьми — внутреннюю или международную, всюду обнаруживается, что любое новое явление в его развитии представляет собой новый источник антагонизма.
Разумеется, было бы ошибочным полагать, что империализм идет к некоему автоматическому краху. Напротив, он мобилизует все ресурсы для защиты своих позиций, перестраивает стратегию, идет на самые изощренные маневры. Прогрессивным силам мира еще предстоит упорная борьба за реализацию антиимпериалистической программы действий, выдвигаемой марксистско-ленинскими коммунистическими партиями.