До Нового Года оставалось две недели. Мы наряжали ёлку, извлекая из закромов квартиры коробки с разноцветными шариками, спутанными гирляндами и шуршащей мишурой. Старательно расправляли залежавшиеся ёлочные ветки из зеленого пластика, расчесывали синтетическую бороду деда мороза и развешивали на дверях венки с бубенчиками и цветные носки для подарков.
Наличие в доме котов накладывало на приятные предновогодние приготовления ряд обязательных условий и ограничений. Владельцы этих хвостатых елочных агрессоров меня поймут.
Во-первых, новогоднее дерево в нашем доме уже много лет как искусственное. Купленное в сетевом супермаркете за весьма небольшие деньги, оно с тех пор присутствует на всех наших встречах нового года. Затем разбирается, укладывается в картонную коробку и целый год мирно дремлет в чулане. Искусственная ёлка уже давно ничем не пахнет и, как следствие, коты потеряли к ней интерес. Не пытаются попробовать елку на зуб или насадить на коготь.
Во-вторых, у нас нет никаких стеклянных игрушек. И вообще ничего, что может разбиться и поранить мягкие подушечки горячо любимых лапок.
В-третьих, никакого струящегося тонкого дождика из фольги. Я начиталась страшных историй о том, как коты его глотают, а потом мерцающие лучи фольги торчат у них из-под хвоста.
Выбор места для ёлки тоже требует тщательных расчетов и размышлений. Чтобы, если вдруг пушистый охотник решит его атаковать, падение было не столь разрушительно для ёлки и всего, что вокруг.
Но как бы ни было это сложно, результат стоит всех усилий и предосторожностей. Наша пластмассовая зеленая красавица гордо стоит в углу гостиной, сверкая синими щариками и мерцая светодиодной гирляндой. Бабай с Филей заняли позицию зрителей на диване и заворожено наблюдают за мигающими огоньками. Для Бабая это уже четвертый новый год с нами. Он прекрасно знает и ёлку, и каждую игрушку на ней. Есть у него и любимые. Когда нас не будет в зоне видимости, Бабай улучит момент и изо всех сил долбанет лапой по зеленому оленю с золотыми рогами.
Для Фили это первый новый год и первая ёлка. Хотя, если учесть, что нашему младшему коту примерно три года, можно предположить, что и елки, и встречи нового года в его жизни уже были. Вот только вряд ли в его прошлой жизни кто-либо наряжал ёлку, думая про Филю. И празднование нового года его, скорее всего, не касалось.
Люди, сдавшие Филю в приют, сделали это как раз после новогодних каникул. В канун праздника под названием Старый Новый Год.
Чёрного кота породы мейн-кун звали тогда не Филя. В самом начале уходящего года он оказался в приюте, в железной клетке в комнате с табличкой «Карантин».
Те, кто его принесли, зарабатывали себе на жизни разведение котят элитных пород. Мейн-кун – порода более чем модная и элитная. Продав одного котенка, можно сытно питаться пару месяцев. Вот только черного котенка никто не хотел покупать. Он родился слишком маленьким и не соответствовал стандартом породы. Более крупные и шустрые братья отгоняли его сначала от мамы-кошки, а затем от миски с едой. Питался тем, что они не доедали. Иногда перепадала пара кусков человеческой еды, упавшей со стола. Давали облизать пустую банку из-под сметаны.
Когда из котенка он превратился в угловатого подростка с пушистым хвостом-метёлкой, стало понятно, что никто его не купит. Решили дорастить до взрослого возраста и использовать в племенном разведении. За вязку с породистым котом владельцы породистых кошек готовы заплатить хорошие деньги.
Но кошки его не любили. А он их боялся и прятался под ванну или залезал за газовую плиту.
У владельцев питомника несуразный, никому не нужный черный кот с пушистым хвостом не вызывал никаких чувств, кроме раздражения. В него могли кинуть пультом от телевизора. Или нечаянно прищемить дверью. Детей не ругали, если они наступали коту на лапы или таскали его за хвост.
Кот старался все чаще сидеть под ванной. Выходил на кухню во время обеда или ужина. Рискуя получить по голове поварешкой, он сидел под столом в надежде, что кто-то уронит на пол кусок котлеты. Голод бывал сильнее страха физической боли.
В конце концов стало понятно, что ни рубля на этом коте не заработать. Наоборот, его кормить надо, а если он заболеет, то и лечить придется.
Отпраздновав очередной новый год, кота посадили в переноску и повезли в приют. Вместе с ним решили сдать еще и кошку породы британская голубая. За свои пять лет она успела раз семь родить котят, которых успешно продали. Рожать кошка уже больше не могла, а кормить её просто так не желали.
Так черный кот породы мейн-кун оказался в клетке в приюте. Ему было страшно, от любого резкого звука он забивался в угол и таращился на людей широко раскрытыми жёлтыми глазами. При попытки себя погладить испуганно прижимал уши. Еще у него оказались больными практически все зубы, от чего он не мог до конца закрыть рот.
Красивая черная шуба из-за колтунов напоминала старую паклю.
Но всё-таки это был мейн-кун. Молодой породистый и красивый. Вот только красоту и породу надлежало раскрыть, отмыть и отогреть.
Этот процесс был долгим, трудным, требующим терпения и энергии. Нам всем было не просто. Бабай не слишком обрадовался незваному младшему брату. Первые три дня он просто его игнорировал. При попытки приблизиться, шипел.
Младший кото-брат, к тому времени уже нареченный Филей, бегал за старшим как верный подданный, зычным мяуканьем просясь с ним поиграть.
Больные зубы не позволяли Филе аккуратно есть из миски. Половина ее содержимого оставалась на полу, затем разносилась по всей квартире. Этот вопрос мы решили, поставив кошачьи миски на большой пластиковый поддон с бортиками.
Филя не умел мурлыкать как все прочие знакомые мне коты. Он боялся приближения человеческих рук, потому как ничего, кроме затрещин, он от них не получал. Мы постепенно приучали его к ласке, легонько почесывая пальцем кошачий подбородок.
У Фили никогда раньше не было собственных игрушек. Он не знал, зачем бегать за игрушечной мышкой и как следует прыгать за лазерной указкой.
Постепенно он входил во вкус кошачьих забав и веселых командных игр со старшим котом. Тот, в конце концов, снизошел до младшего брата и принял его в семью.
Недоброе прошлое все еще давало о себе знать и являлось Филе в кошмарных снах. Вспоминая то, что так хотелось забыть, кот грыз свой хвост. До кровавых незаживающих ран.
Мы регулярно ездили к ветеринару, читали специальные форумы. Давали Филе специальное кошачье успокоительное под названием «Кот-Баюн». Бинтовали израненный хвост. Я пожертвовала собственные чулки и гольфы, из которых делала футляр-повязку для хвоста.
Каждое утро, уходя на работу, я говорила Филе, что мы его любим, он нам нужен и мы не сделаем ему ничего плохого. Все плохое закончилось. Не надо грызть хвост.
Он нам поверил. Перестал терроризировать свой хвост и научился мурчать, с удовольствием подставляя голову для почёсывания.
Прошло полгода, прежде чем Филя поверил, что кошачья еда в нашем доме не переводится. Он продолжал кидаться на дверцу открытого холодильника и пританцовывал при виде банки сметаны.
В начале осени мы сделали Филе операцию, радикально решив проблему всех больных зубов. Две недели после операции мы делали ему уколы. Строго по часам. Моя жизнь в эти дни целиком зависела от филиных уколов и промывания послеоперационных ран. Экскурсии я заканчивала так, чтобы успеть к очередному уколу. А иногда не заканчивала, обещая закончить завтра. У меня дома больной кот. Бразильские туристы меня понимали и сочувствовали Филе. Оно и понятно, Бразилия занимает первое место по числу домашних кошек на душу населения.
У Фили осталось семь относительно здоровых зубов. Остальные пришлось удалить во время операции. Но это не мешает ему с аппетит есть и радоваться всему тому, что раньше было недоступно. Играм со старшим котом Бабаем. Гонкам по вертикали в погоне за лазерной указкой. Мягкой диванной подушке и своему законному месту под боком у хозяина.
Научившись мурчать, Филя готов не замолкать часами. С особенным удовольствием он мурчит, встречая нас каждый вечер у дверей.
Весной он впервые увидел птиц, прилетающих на наш балкон. С тех пор он каждое утро запрыгивает на подоконник, ожидая их появления. Затем неподвижно сидит, задрав к верху голову с большими ушами, и наблюдает за жизнью по ту сторону стекла.
Филя научился есть с руки и полюбил смотреть сериалы на компьютере за компанию со мной.
Он набрал почти два кило, распушил свою роскошную черную шубу.
Филя очень многому научился за прошедший год. И очень многое приобрел.
Но самое главное, он научился доверять людям и верить в добро. Верить в то, что кто-то что-то делает ради него. Не для собственной выгоды, а просто, чтобы ему, черному коту породы мейн-кун было хорошо и спокойно.
Наряжая в этом году ёлку, я думала, что делаю это ещё и для Фили. Чтобы он увидел мерцающие огоньки гирлянд, потрогал лапой пластиковые ветки и еще раз убедился, что чудеса случаются.
Подводя итоги уже почти прошедшего года, я думаю, что мы прожили его не зря. Мы подарили никому не нужному черному коту уют желанного дома, где он научился мурчать, бегать за игрушечной мышкой и ждать прилёта птиц на подоконнике. Целый год любви, тепла и заботы для одного живого существа – разве это мало?