Сегодня мы расскажем историю анонимной учительницы физики, которая в 1953 году закончила университет. Об авторе мы знаем немного. Когда она начала вести дневник, ей было 22 года, она уехала по распределению в город Тайга, в Кемеровской области, в новую школу. Правда, не всё было радужным — дома не было электричества, школа была недостроена, а учителям приходилось работать грузчиками.
15 августа 1953. И вот я в Тайге, на месте моего назначения. Страх и тоска сдавливают сердце, слезы выступают на глазах, опускаются руки. Все невзгоды, кажется, падают на тебя и никто тебя не успокоит: Багаж не пришел, сижу грязная, денег нет, квартиру не найти, электричества здесь нет (вернее горит редко), школа не достроена, библиотеки нет, приборов по физике нет, очков нет, коллектива школьного нет, директор молодой, сам ищет поддержки, физик я одна, вести во всех классах, проводить политехнизацию, помощи ждать не откуда, в школу идти не в чем, район этой школы плохой, классы все формируются заново и главное нет друга, которому обо всем бы написал, кто понял бы тебя, кто поддержал бы в эту ужасно трудную минуту...
Правда, половина романтики улетает при взгляде на предстоящую жизнь. Зачем здесь песни, танцы, лыжи? — Придется день и ночь коптеть (и в буквальном смысле) над книгами и учебными делами. Одно утешает, что если я не умру и если меня не выгонят из школы, как негодный элемент, то за эти трудные годы я могу стать не только настоящим учителем, но и настоящим человеком. Пришло испытание моих сил, моего духа, моих знаний и я должна выдержать его.
19 августа. Уже 4 дня работаем в школе, правда не по педагогической линии. 2 дня переписывали школьников, познакомилась как живут мои будущие ученики...
2 дня мы работаем не учителями, а грузчиками. В школу привезли парты, шкафы, столы и стулья. Школа новая, все только организуется, рабочих нет, или директор их не нанимает, так сгружать и разгружать пришлось нам с небольшой помощью. Конечно, для спортсмена, как я, это была бы только тренировка мускул, но некоторые молодые учителя почувствовали значительную физическую усталость, я же не приветствовала это начинание с одной стороны потому, что неудобно учителям выполнять такую работу в данных условиях, с другой — неудобно за директора. Или он экономил деньги, посылая нас на эту работу, или не сумел найти рабочих и организовать подвоз. Можно бы организовать учеников будущей школы. Мы, подразумевая второе, обмолвились, что неудобно таскать стулья на большое расстояние, на что он обиделся, не сдержался и взорвался. Мне было жалко его за то, что, как мужчина, он проявил свою слабость и немного совестно за то, что может быть мы ошиблись и за все его старания отплатили так жестоко.
Молодая учительница оказалась одна в незнакомом месте — все её друзья и родственники были далеко, ждать поддержки не приходилось. Правда, потом она подружилась с сожительницей по комнате, с коллегами, но её всё ещё преследовало чувство разочарования:
24 августа. Когда я собиралась на работу, уехать далеко, построить жизнь самостоятельно, я знала, что будет трудно на работе. Но я мечтала о хорошем отдыхе. Я хотела жить у реки, вставать и ложиться с музыкой, встретить настоящего молодого человека, моего идеала: симпатичного, спортсмена и музыканта, не курящего, не пьющего и любящего меня. Сейчас мои мечты рушатся и в душу закрадывается сомнение: не рано ли я думаю о такой жизни? Может быть это возможно только при коммунизме? А сейчас надо довольствоваться маленькой, неотделанной квартирой, совсем без музыки, без реки, без зелени, без лыжных прогулок зимой и молодым человеком который меня любит, но который не спортсмен по здоровью, вообще слаб здоровьем, не музыкант и не особенно симпатичный… Вероятно жизнь, о которой я мечтаю возможна только при коммунизме, когда условия жизни создадут здоровых, веселых, трезвых, красивых людей, а в каждом доме будут царить любовь и музыка.
Первые уроки для молодого учителя — ни что иное, как «боевое крещение». Сначала учительнице повезло, дети не срывали уроки, но вскоре «пророчество» коллеги Валентины Петровны сбылось, и работа в школе стала испытанием для автора дневника.
1 сентября. Сегодня я испытала свое боевое крещение в школе. Провела 4 урока по физике: 2 в 6-х классах и 2 в 7-х. Несмотря на то, что уроки не были сорваны (я объяснила весь материал и даже время осталось) первый день не принес мне удовлетворения. Правильно сказала Валентина Петровна, что в первый день все сидят тихо, не знают еще учителя, изучают, а как найдут слабые стороны, так и развернут свою деятельность. На этих уроках у меня с дисциплиной все обошлось благополучно, одного моего взгляда было достаточно для успокоения, за дальнейшее же я боюсь…
Кроме дисциплины я боюсь за содержание. Сегодня на каждом уроке оставалось много времени, несмотря на длинный организационный момент, и я едва выкручивалась из этого положения, особенно на последнем уроке у меня осталось 15 минут совершенно свободного времени, пришлось выезжать на показе брошюр и выполнении письменного домашнего задания. В-третьих я боюсь за свои знания. Уже сегодня встретила таких ребят, которые хотят знать очень многое и к ним надо применять индивидуальный подход, занимать их, иначе они будут баловаться. Сегодня я, правда, ответила на дополнительные вопросы, но они были очень легкими: при объяснении темы «Элементарные сведения из теории строения вещества», — «А молекулы никуда не исчезают?», и еще «А тело человека тоже состоит из молекул?» Но этот же ученик на уроке задал и такой вопрос после описания опыта со спиртом и водой «А сколько градусов должен быть спирт?» На что я очень быстро реагировала ответом «Безразлично». Остальные заулыбались в его сторону, дескать получил.
4 сентября. Вчера давала 8 уроков: 4 в 8-х классах, 2 в 7-х и 2 в 6-х классах. Устала ужасно, еще пришлось писать акт на физические приборы. Пришла домой, ничего не стала делать, легла спать и проспала с 9 час[ов] вечера до 7 часов, даже готовиться пришлось мало, только сегодня утром к сегодняшнему уроку...
Вчерашний день показал мне, что ничего педагогического во мне совершенно нет, все это была выдумка и фантазия. И я не могу быть не только хорошим физиком, а вообще никем. Слишком слабый голос не позволит мне быть литератором, биологом и т.д., а моя небольшая комплекция совершенно не внушает строгости.
Еще 1 сентября наш физкультурник индивидуально беседуя со мною дорогою сказал, что у меня мало строгости, что нужно иной раз и погрубить и стукнуть кулаком. Как я мечтала стать педагогом, действовать новыми методами, пробуждать сознание у учеников! И вот все рухнуло. Кричать и стучать я физически не в состоянии, а сознания у многих школьников совсем нет. Вчера урок в 6 «б» классе был {бы} сорван, если бы не пришел директор, сегодня в 8 «б» целый урок большинство смеялось. Я жду, когда они успокоятся, а они занимаются своими делами, я стою, молчу, а они считают, что так и надо, что такое положение — это нормальное явление. Я люблю всех детей и теперь убедилась в этом еще больше. Ни один школьник, будь то хулиган или девчонка-пустосмешка не противны мне, поэтому я меньше всего считаю, что виноваты они. Дети есть дети и виноваты в их поведении одни воспитатели, в том числе и я.
Плохое поведение учеников ввело девушку в отчаяние. Она наивно верила, что возможно преподавание без криков и стучания по столу, но быстро поняла — это невозможно. Учительница осознавала слабые стороны своего характера, которые не соответствовали образу «эталонного» учителя и стали причиной конфликта с коллегами.
12 сентября. Вчера какой-то проблеск был в моей будущей жизни: 8 «б» хотя и плохо вел себя, т.е. время для объяснения осталось мало, но все-таки я могла на него действовать и они поняли необходимость учить физику... Сегодня не осталось и следа от этого приобретения. Полурока они стояли, разговаривали, потом кое-что могла объяснить из старого. 6-е классы меня вообще не слушают, 6 «б» весь и даже не подчиняются многие ученики моим замечаниям и взглядам. После урока я ничего не могла делать, кроме того, чтобы уснуть. Голова трещит, рухнула вся надежда на будущую жизнь. Сегодня в зеркале я увидела свое изображение: ни солидности, ни красоты — растрепанное чучело. Конечно никто не будет уважать меня, тем более слушаться. Если уроки проходят так плохо, чего же ждать от кружков? Да и в состоянии ли я вести их? Я пришла к выводу, что вообще я не выдержу на своей работе или умру или сбегу в тайгу. Зачем я родилась? — Первая ошибка, зачем пошла на педагога — вторая ошибка. Все будущее вычеркнуто из моей жизни.
7 декабря. Вчерашний день принес мне еще один удар. Зоя высказала мне все накипевшее в ее душе и в душе нашего педагогического коллектива. Все они считают меня пропащим человеком, т.е. у них сложилось общее мнение, что я всегда думаю только о себе и никогда об окружающих меня людях. Я сама вызвала Зою на этот откровенный разговор, обвинив ее как раз в этом недостатке, а он обернулся против меня... Весь коллектив просил Зою мне на этот недостаток с целью моего исправления [указать], с чем она и справилась отлично. Все это очень хорошо.
Но я не чувствую сама за собой этой вины и не знаю, что мне нужно исправить в поведении. Вот если бы у меня был настоящий друг, который знал бы всю мою подноготную, я бы рада была каждому его замечанию. А эти люди, хоть и коллектив, могут ошибаться. Я к ним относилась ко всем хорошо, они мною и моей жизнью совсем не интересовались, не знали и не знают чем я мучаюсь, что у меня не получается…
Директор тоже ругает меня. Я его теперь боюсь и он всегда создает во мне угнетенное настроение. Зоя Ивановна была лучше всех. Ее беседа со мной после посещенного урока так окрылила меня. Я надеялась увидеть в ней старшего друга. Сама приходила делиться впечатлениями. А теперь она не приглашает, а я не смею к ней идти, может быть она мной тоже не интересуется.
Следующие два года для героини прошли кошмарно. Она не пользовалась уважением ни среди учеников, ни среди коллег. Всё осложнялось запутанными отношениями с парнями.
сентябрь – октябрь 1955 года. Пришла из школы. Настроение дрянь. Хоть сейчас беги из школы. В моем 6-м классе меня абсолютно не слушают, уроки алгебры срывают. Все убедительно говорит о том, что в школе мне не место. Как бы продержаться до конца! Быть учительницей — это значит не иметь сердца, а с моим чувствительным сердцем и носа нельзя показывать в школу. Итак, решено — это последний мучительный год. Наберись терпенья и мужайся!
Но всё изменилось, когда она вернулась домой. Учительницу направили в деревню Поддубки, которая была недалеко от Калинина (ныне Тверь). Хотя и там были свои сложности, жизнь девушки изменилась, когда ученики стали проявлять к ней уважение.
Поддубская школа (старая) и окружающие ее ели так романтичны. Как не вспомнить ее ученикам, а они живут сейчас так не интересно. Я тоже отстала от жизни, мне казалось слишком много в ней грязи, лжи. Оно может быть так и есть, но можно жить честно и красиво.
Я почувствовала, как меняется мое плохое настроение, когда ученики проявят ко мне свое внимание. А можно жизнь их сделать намного интересней, и самой вечно жить с ними и быть такой же молодой. Тогда и останется от тебя в них крупица, которой ты будешь жить после смерти.
Я всю жизнь мечтала о своей семье и своих детях, но ведь если не будет хорошей семьи, не будет хороших детей. Нечего торопиться на этом фронте. Я неплохой человек, если буду хорошо работать меня оценят и полюбят, я еще посмотрю на жизнь и на людей... Мне улыбается работа сельского учителя в Поддубках недалеко от Калинина и Москвы. Если меня смущает работа математика, а интересует природа, попробую поступить заочно в Тимирязевку или на естественно-географическое отделение, тем более, что меня интересуют походы, встречи с новыми людьми и новые впечатления. В жизни многое можно сделать, если захотеть, и жизнь вокруг себя можно переделать...
Если я почувствую себя учителем, можно им и остаться, буду немного странным, тоже интересно, необыкновенно, не серо. Одеваться буду по своему вкусу, меньше говорить с учениками, а больше делать.
Дневник заканчивается намерением девушки поехать работать на строительство Братской ГЭС, когда закончатся 3 года распределения. Мы не знаем, как сложилась дальнейшая судьба учительницы, поехала ли она на «ударную стройку», но скорее всего, и эти планы провалились. Рукопись дневника была найдена на блошином рынке в Твери, поэтому, возможно, там педагог провела бóльшую часть жизни.
***
Дневник был подготовлен и опубликован на сайте «Прожито». Ознакомиться с текстом дневника можно по ссылке.
#истории