начало здесь. Читай и слушай
Огул-Гаймыш вдова Гуюка, была женщиной вздорной и правила недолго. Это не помешало ей настроить против себя всех. В умении заводить друзей, ханша ни в чем не уступала мужу.
Делам государственного управления, хатун предпочитала камлания, проводя львиную долю времени в компании шаманов. Отчасти это ее и погубило, благо монгольский двор банально устал.
Устал от бессмысленного десятилетия, когда женские интриги оказались важнее военных операций. От глупости, когда решения важнейших вопросов определялись шаманской пляской. От посредственности людей, возглавивших самую мощную империю в истории человечества на пике ее могущества, и не сумевших распорядиться властью.
Лучше всего, о ханше говорят ее поступки. В 1250 году в Каракорум прибыл Андре де Лонжюмо, посол французского короля Людовика IX. Неудачливый монарх, прозванный Святым, грезил идеей Крестового похода, собираясь подключить к нему монгол.
В Европе ходила расхожая легенда о царстве Пресвитера Иоанна, могучего государя, чья держава затаилась в глубинах Азии. Учитывая несторианскую принадлежность многих ханских жен и царевичей Золотого Рода, самые смелые энтузиасты посчитали царством Иоанна монгольскую империю.
Отправившись в 7-й Крестовый поход, король Людовик благоразумно искал союзников, отправив монаха Андре де Лонжюмо к Гуюку. Добраться до великого хана доминиканец не успел, прибыв ко двору вдовствующей Огул-Гаймыш.
Обращение, с которым она встретила посланника, стало притчей во языцах даже для монгол, считавших (и справедливо) себя владыками вселенной. Монаршии дары ханша посчитала данью, а предложение союза покорностью.
Не удовлетворившись догадками, она отправила посланника назад, написав сопроводительное письмо. В нем среди угроз и требований подчиниться, практической пользы не оказалось,. Не было ее и в других действиях ханши.
Едва успев схоронить мужа, она столкнулась с борьбой за власть. Оказалось, занятие это не из легких, а результат шаманской помощи с плясками и завываниями, крайне сомнителен.
От мужа Огул-Гаймыш унаследовала 2-х принципиальных соперников. Первый Бату, мгновенно собравший курултай по выборам нового хана. Второй Сорхохтани-беки, вдова Толуя, возглавившая его потомков.
Матерь драконов
Женщины имели схожие судьбы. Обе знатного происхождения, взяты в плен на войне, у обоих Чингисхан отнял отцов и братьев.
И та и другая стали наглядной иллюстрацией ханского понимания счастья:
Однажды Чингисхан спросил у Боорчи-нойона, бывшего главою эмиров, в чем заключается высшая радость и наслаждение для мужа.
Боорчи сказал:
"В том, чтобы мужчина взял своего сизого сокола, остававшегося на привязи и потерявшего за зиму свое оперение и теперь опять оперившегося, сел на доброго мерина, которого он содержал в теле и стал охотиться в пору весенней зелени на сизоголовых птиц и чтобы он носил добрые одежды"
.Чингисхан сказал Борагулу: "Ты тоже скажи!".
Борагул сказал:
"Для мужчины величайшее наслаждение заключается в том, чтобы выпускать ловчих птиц, вроде кречета, на бурых журавлей, с тем чтобы они ударами когтей сбивали тех в воздухе и хватали".
Затем Чингисхан спросил у сыновей Кубилая.
Они сказали:
"Наслаждение человека в охоте и пускании ловчих птиц".
Тогда Чингисхан соизволил сказать:
"Вы не хорошо сказали! Величайшее наслаждение для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами, в том, чтобы сесть на его хорошего хода с гладкими крупами меринов, в том, чтобы превратить животы его прекрасных супруг в ночное платье для сна и подстилку, смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать!".
Эти-то ягодки Потрясатель Вселенной сосал всю жизнь, не отвергали их и предприимчивые потомки. Кераитка Сорхохтани досталась сыну Толую, родив ему 4-х сыновей
Их сравнение с драконами не будет фигурой речи:
Мунке 1208-1259. Покоритель Дешт-и-Кипчак, Волжской Булгарии, Русских земель, начавший завоевание Южного Китая
Хубилай 1215-1294. Окончательно завоевал Китай, направлял армии в Индокитай и Японию
Хулагу 1217 – 1265. Бич исламских земель. Человек, поставивший под сомнение само существование мусульманской цивилизации.
Ариг-буга 1219 – 1266. Инициатор первой гражданской войны чингизидов.
Даже если бы, когда-нибудь на земле и родились драконы, сложно поверить что пролитая ими кровь превысила ту, что пролили энергичные сыновья Толуя и Сорхохтани. Детей своих она любила и будучи по выражению Рашид-ад-Дина
Умнейшей в мире женщиной
Сделала все, чтобы привести их к власти.
В ее описании еще красноречивее Джувейни:
В воспитании и обучении всех своих сыновей, в управлении делами государства ... в решении всяких вопросов ... с ней не мог сравниться ни один человек. И в любом деле, замышляемом Кааном ... он первым делом советовался с нею и спрашивал ее мнения и не допускал ни малейшего отступления или отклонения от того, что она предлагала
Похвала Джувейни тем значительнее, что летописец вообще был скептично настроен к женскому правлению, считая власть исключительной прерогативой мужчин.
Учитывая ум, проницательность, житейскую хватку Сорхохтани-беки, неудивительно, что она не собиралась уступать право первородства своих сыновей злобному Гуюку и какой-то заурядной шаманистке.
Золотой альянс
Еще сыновья Чингисхана, Джучи и Толуй неплохо ладили между собой. Обоих роднили полководческие таланты, запас великодушия, умение ладить с людьми и завоевывать любовь подчиненных. Так Субедэй связал судьбу своего рода именно с джучидами и потомками Толуя.
Детей Джучи он воспитал в седле, вскормив волчат кровью войны, а на толуидов сделал долговременную ставку. Лонг Субедэя сработал (как всегда) и его сын Урянх-Кадан (унаследовавший военные таланты отца), руководил практически всеми кампаниями в Южной Сун и Индокитае.
Сыновья Джучи и Толуя сохранили теплые отношения отцов. В Западном походе, царевичи Мункэ и Бучек сломали лед отчуждения между Бату-ханом и другими чингизидами.
Мункэ выражал двоюродному брату демонстративное почтение, подчеркивая его роль Джихангира (предводителя похода).
Позднее, когда Гуюк отправился на «большую охоту», именно Сорхохтани-беки и ее сыновья, предупредили Бату об опасности. В конце-концов, джучиды правят на Волге, а дальний враг всегда лучше близкого друга. История умалчивает, кто конкретно послал Гуюку роковую чашу, благо его смерть удовлетворяла многим.
Об услуге Бату не забыл. Совершив весь церемониал скорби и соболезнования по умершему Хану, он собрал курултай на подконтрольных территориях. На личной встрече Мункэ из вежливости предложил титул ему. Бату оценил предложение, но отверг его, довольствуясь титулом Ака (старший в роду).
Мнением Огул-Гаймыш и приближенных к ней царевичей, участники курултая не поинтересовались. Съезд ханов и нойонов дал предварительное согласие на избрание Мункэ, которому сердечный кузен Бату дал следующую характеристику:
Из [всех] царевичей [один] Менгу-каан обладает дарованием и способностями, необходимыми для хана, так как он видел добро и зло в этом мире, во всяком деле отведал горького и сладкого, неоднократно водил войска в [разные] стороны на войну и отличается от всех [других] умом и способностями.
Выбор пришелся не всем. Оппозиция в лице некоторых монгольских принцев Священной крови и стоявших за ними варлордов попыталась затянуть процесс, выдвинув кандидатуру Ширамуна. Любимый внук Угедэя, чье имя является монгольской вариацией имени Соломон. Судя по всему несторианские традиции, пустили в степи глубокие корни.
Подковерная схватка заняла три года. Партия Огул-Гаймыш не сумела одержать верх ввиду нескольких причин. Вдова и потомки Угедэя отняли у империи золотое десятилетие. Именно столько времени прошло между Западным походом и избранием Мункэ.
Ресурсы бездарно прожирались в бесконечных склоках, борьбе за благоволение ханш, придворных интригах. Можно только догадываться, как на всю эту свистопляску смотрели полководцы, оказавшиеся в положении вынужденного бездействия при наличии ресурсной базы.
Муки Тантала никогда не способствуют благожелательному отношению к власти. Мункэ поддержали даже некоторые угедэиды, например Кадан, блестящий полководец, начертавший свое чье мечом на русских и венгерских равнинах.
С такой поддержкой, сомнений в исходе курултая не было, а чтобы и остальным думалось лучше, Бату прислал на выборе три тумэна под командованием брата Берке. Так и порешили. После потерянного десятилетия империя обрела способного и мужественного вождя, готового к продолжению экспансии на нескольких направлениях.
Произошло это в 1251 году. Тогда же Огул-Гаймыш обвинили в колдовстве, зашили в кошму и утопили. Неудивительно ведь со слов Мункэ, которые бережно записал Вильгельм де Рубрук, она не кто иная как:
Злейшая из ведьм
а по повадкам:
Более подлая, чем собака
Куда еще такую денешь..
Продолжение следует