Память весточку получила,
Проснулась, заговорила,
Отозвалась, болью сладкой,
Навернулась слеза украдкой.
Преломленны временем картины,
Вижу, словно в зеркале старинном.
Память - этот груз ценней всего,
Что хранить до старости суждено,
Бог даст-не забуду ничего,
Вытку, перед смертью, жизни полотно.
Расческа
- Анна! Ты не видела мою расчёску? Не помню, куда положила её. -
Она сидела перед зеркалом за туалетным столиком, рассеянно смотря на ряды разных баночек, тюбиков, бутылочек с косметикой и парфюмом. Её лицо выдавало былую красоту, которую стёрли отнюдь не годы, а внезапная болезнь, по причине которой, Анна теперь и работала у неё.
- Мне ведь не так уж и много лет - сказала она сама себе, - в пятьдесят многие ещё, занимаются любовью, ходят на каблуках и выглядят на сорок, а то и моложе...- Она усмехнулась, глядя на себя в зеркало. - Старуха! ....Перестань себя жалеть! В твоей жизни было столько....и любви и....всего...- она поднесла ладонь к груди, словно пытаясь осязать чувственные воспоминания, - Да другие о таком только в книгах читают!
Она практически ни с кем не общалась, мало выходила из дома. Дочь давно уехала заграницу и лишь изредка звонила, и эти краткие звонки Татьяна ощущала скорее как напоминание о том, что нить, связывающая когда-то мать и дочь, уже давно порвана. Она заставляла себя, хоть и не без труда, радоваться этому обстоятельству, убежденная, что так и должно быть. Оставались музыка, её книги и её воспоминания.
-Вот! Нашла! Татьяна Сергеевна, вот ваша расческа! -
В комнату, словно душным летним вечером, впустили свежий воздух. Анна быстро вошла, и приветливо улыбнулась. Она была молода, очаровательна и полна тёплой девичьей энергии. Работа сиделкой- помощницей стала ее подработкой на время учебы. Татьяна Сергеевна знала, что это должно быть ненадолго, но успела бесконечно к Анне привязаться.
-А, Анечка! Спасибо большое.....Нашлась все-таки....-Татьяна задумалась на мгновение,- А знаешь, я вдруг вспомнила, как тоже когда-то искала расчёску...Хочешь расскажу? -
Анна села в кресло и с улыбкой кивнула. Она знала этот взгляд и немного отстраненную улыбку Татьяны Сергеевны. Так бывало, когда её ждал очередной рассказ из прошлого о любви, или путешествии. всегда увлекательный, словно роман.
-Ну что ж....
В тот день я очень спешила. И, как назло, потеряла свою расчёску. На голове ещё был совершенный беспорядок, а из дома нужно было уже уходить, чтобы не опоздать на работу. Я забежала в комнату дочери, и на глаза мне попалась расческа, которой она так и не стала пользоваться, с её именем и фамилией - она была куплена для детского летнего лагеря. Я быстро схватила своё спасение, бросила в сумочку и выбежала из квартиры, предполагая привести себя в порядок уже на месте.
Дорога занимала пятнадцать минут пешком. Тогда я ещё работала в музыкальной школе недалёко от дома. Мне повезло. Каждый день я могла пройтись, наслаждаясь одной из красивейших улиц нашего города, подышать воздухом, пусть и не самым свежим, и размять ноги.
Я почти бежала, время от времени смотря на часы. Дохнувший мне в лицо ветер, ещё был по-зимнему свеж, но эта прохлада уже несла в себе ожидание и предчувствие приближающейся весны. Не знаю, какой у меня был вид, но прохожие мужчины бросали в мою сторону заинтересованные взгляды. Я же думала, только о том, что опаздываю, и что смотрят на меня потому, что мои неуложенные волосы смешно выбиваются из под шапки.
Я посмотрела ещё раз в телефон, чтобы узнать на сколько минут опаздываю, и вдруг, столкнулась с мужчиной. Я подняла взгляд и увидела знакомые кудри и улыбку.
-Ой, вот это да! привет, Женя!
-Таня! Ты куда так бежишь? Рад тебя видеть.
Когда-то мы учились вместе. Попав оба после музыкального училища в то учебное заведение по собственной глупости, а может и лени, постепенно мы стали друзьями. Но не только то, что находились мы оба явно не на своём месте и не в своём кругу нас сблизило.
На втором курсе, когда я успела уже выйти замуж, мы стали много общаться потому что выяснилось, что живем рядом. И вот скоро, мы уже вместе ездили на лекции. Иногда я заходила к нему в гости, чтобы помочь с английским, или он звал меня прогуляться по парку рядом с домом.
Мне нравилось быть с ним. Нравились его шутки, нравилось, что мы с легкостью понимаем друг друга, и даже нравилось его бесшабашное разгильдяйство. На лекциях он никогда не пропускал возможность вставить колкий, но неглупый комментарий, и преподаватели само собой не сердились, и даже наоборот, к концу учебы он заслужил искреннее расположение некоторых. Со своими светлыми растрёпанными, вьющимися кудрями, он был, словно шампанское, которое легко пьётся, от которого легко пьянеешь, становишься веселым и жизнь кажется сплошным праздником. Но опьяняя окружающих, Евгений не забывал и про себя, однако способ выбран был куда более прозаичный. И порой, я не могла понять трезв он или нет, потому что за годы дружбы с Бахусом, он научился выглядеть трезвым после некоторого количества выпитого, и пьяным, не выпив ничего, и нужно было действительно солидное количество алкоголя, чтобы уж точно не ошибиться в оценке его состояния.
Я рано вышла замуж, слишком рано, для девушки, которой предстояло ещё столькому научиться, столько осознать, понять и изменить в себе. Это было своеобразное бегство из семьи, дома, в котором я задыхалась. Мне не хватало воздуха рядом с невротичной мамой и деспотичной бабушкой, которая хотела иметь возможность зримо и незримо присутствовать во всех сферах моей жизни. И вместе с тем, я сжималась от холода, который порой исходил от моих самых близких женщин, когда я пыталась нащупать собственную природу, мнение, собственный стиль и индивидуальность.
Воспитанная на романах и их лучших экранизациях, я ждала встречи с тем, кто согреет меня, кто подарит мне настоящую семью, полную любви, чуткости и понимания.
Удивительным образом, претендент на роль моего спасителя нашёлся не сразу. Поначалу, мне попадались мужчины, которых привлекала моя романтическая чистота, в чём-то старомодность, аристократическая внешность, и, ощущая желание немедленно сбросить меня с небес на землю, они попросту пытались затащить меня в постель. Женатые, или бабники; уставшие от отношений, или любители постоянно менять девушек, находя радость в количестве побед; я всех их пыталась понять и думать о них лучше, чем они были на самом деле. Однако, я не позволяла себе ничего, что могло бы каким-то образом разрушить мои представления о настоящей любви. Романтические образы плотно засели у меня в голове, и расставаться с ними я не спешила. Пока, наконец, я не познакомилась с моим будущим мужем.
Он был высок, немного полноват, рядом с его крупной фигурой я ощущала себя девочкой, которую защитят и о которой позаботятся. Кроме того, лицом он был похож на мистера Дарси из замечательной экранизации романа Джейн Остин Гордость и Предубеждение. И главное, он не торопился затащить меня в постель, решившись даже на поцелуй лишь через месяц нашего знакомства. Я растаяла, мне казалось, что я нашла своё счастье. Через три месяца после знакомства мы уже жили вместе. А через год, летом, когда я закончила училище, мы поженились. Я забросила планы поступления в консерваторию - его простая семья не поддерживала подобную деятельность, считая людей искусства бездельниками- и, с помощью мужа, я стала работать на машиностроительном заводе системным администратором. Получать высшее образование, как музыкант, однако, я пошла, поступив на заочное отделение, учебного заведения попроще. Я видела своё будущее в семье, с детьми и мужем, окружённой заботой и любовью, всю себя отдающую моим любимым. А перспектива работать пару дней в неделю в музыкальной школе, представляющаяся мне ещё не так давно полным фиаско для хорошего музыканта, уже не выглядела для меня пугающей.
Однако, когда вихрь первой влюблённости поутих, стало понятно, что разница в воспитании, культурных ценностях, восприятии мира, в том числе прекрасного в этом мире, не способствует гармонии в нашей молодой семье. Мои творческие способности, мое тонкое восприятие мира, врожденная эмпатия, и даже красота стали предметом отнюдь не восхищения и гордости мужа, а поводом для насмешек, упреков, непонимания, не только его, родного, как мне казалось человека, но и его семьи, в особенности матери.
Я чувствовала себя одинокой рядом с этим человеком, с которым так часто нам даже не о чем было поговорить. К третьему курсу учебы я забросила ежедневную уборку, готовку, ушла с работы на заводе, и снова начала регулярно заниматься на фортепиано, читать книги и смотреть хорошее кино.
Мои чувства к мужу начали остывать, я начинала смутно понимать, что, возможно, ошиблась.
Именно тогда, я все больше времени стала проводить с Женей. Он был совсем не похож на моего мужа. Талантливый, эмоциональный, читающий серьезные книги, а главное - тоже музыкант. Иногда мне казалось, что я смотрю в зеркало. Он сыпал цитатами из опер, романсов, так мне знакомых, читал наизусть стихи, приглашал смотреть моего любимого Тарковского, и обладал таким родным и знакомым чувством юмора, что казалось я только хотела пошутить, как он уже произносил это вслух. Даже то, что он мог запросто проспать лекцию, мне казалось очень понятным и близким.
Иногда Женя звонил мне вечером, уже немного выпив, и нежным баритоном приглашал по-дружески погулять по парку. И, игнорируя недовольный осуждающий взгляд мужа, я с радостью отправлялась в парк, воображая, что мы с Женей просто хорошие друзья, и ничего больше, и радовалась, что у меня есть друг, с которым можно приятно провести время и поговорить по душам. Он встречал меня радостной, полной симпатии улыбкой, целовал в щеку, и мы отправлялись в парк, похожий больше на небольшую часть леса. Женя здесь вырос и знал все тропы и укромные уголки. «Давай я тебе покажу мое любимое место!», и легко, по-дружески обнимая меня за плечо одной рукой, держа бутылку с пивом, вином, или коньяком, (напиток не имел значения) во второй, он увлекал меня на неосвещенные дорожки, ведущие в заросли сосен, берёз и кустов рябины. Там мы садились на какое-нибудь поваленное дерево и болтали о жизни. Вернее, больше говорил он, я слушала, изредка вставляя истории о себе, которые он довольно быстро перебивал, желая, делиться своими переживаниями, как ребёнок делится тем, что любит, что его волнует с близким, которому доверяет.
Я помню раз, когда он был чем-то расстроен, уже нетрезв, и мы как обычно пошли гулять, я почувствовала, что его что-то мучает и попросила поделиться, я надеялась, что смогу помочь хотя бы по-дружески выслушав. Он рассказал, как несколько лет назад умер его отец, с которым они были очень близки, которым он бесконечно восхищался. Как ему тяжело до сих пор, и как он боится за здоровье матери. «Почему все, кто мне близок и дорог умирают?!» С невыразимой грустью он посмотрел на меня, хотя не думаю, что ждал от меня ответа. В тот момент я увидела перед собой не яркого талантливого, остроумного, блещущего остротами молодого мужчину, а растерянного и потерянного ребёнка - одинокого мальчика, которому безнадежно не хватало любви и поддержки. Меня захлестнула волна нежности и, повинуясь душевному порыву, я обняла его. Он крепко прижал меня к себе: «Спасибо, что ты есть у меня. Я люблю тебя....как друга, конечно, как сестру...» В тот момент, что-то неприятно царапнуло меня внутри. Должно быть оттого, что я поняла, что влюбилась, влюбилась отнюдь не как друг или сестра.
В тот вечер, вернувшись с прогулки, мне совсем не хотелось встречаться с мужем. Однако, в нашей маленькой квартирке это было невозможно. Я закрылась в ванной, и, стоя под душем, давая горячим струям немного ослабить боль в груди, и совершенное новое, нестерпимое беспокойство в сердце, я глотала слезы, слезы нового чувства, в котором смешивались радость, растерянность, и, одновременно, печаль от несбыточной, как мне тогда казалось надежды....
Время шло. Мы с Женей продолжали общаться, как друзья. Отношения с мужем становились все хуже. Он не понимал меня, слушал, что говорит обо мне его мать, с энтузиазмом сообщал об этом мне. Потом занялся фотографией и стал часто уходить захватив с собой новый фотоаппарат. Мы ругались, он ревновал меня к Евгению. А я, обидевшись, часто бежала, словно желая отомстить, как раз к тому, с кем он так не хотел, чтобы я общалась.
Сидя рядом с Женей, я мечтала, чтобы тот единственный момент нашей близости снова повторился, чтобы он прикоснулся ко мне, обнял, как тогда в парке. Я ловила себя на мысли, что не задумываясь изменила бы мужу. Да даже ушла бы от него. Если бы только Женя увидел во мне не друга, а женщину.
Но он не замечал этого. Он показывал мне любимые фильмы, включал музыку, которая нравилась, выпивал со мной, делился своими увлечениями, рассказывал какие девушки ему нравятся, не забыв при этом упомянуть, что я, как раз совсем не его тип. Иногда он звонил поздно ночью, уже изрядно выпив, и изливал мне душу, не желая слушать мои робкие намеки, что уже поздно и муж спит и может проснуться, да и мне хочется спать.
Кажется, это был уже последний курс нашего с Женей совместного обучения. Мне было двадцать пять. К этому времени, я успела поступить учиться в другое, более серьёзное место. Я начинала чувствовать свою личность, свои интересы, начинала подумывать о разводе, хотя все ещё очень боялась остаться одна.
Как-то муж уехал на пару дней. Мне было скучно и одиноко в пустой квартире. На следующий день у меня было прослушивание у моего нового преподавателя. Я волновалась.
Поэтому, когда позвонил Женя, я пригласила его к себе, намекнув, что у меня осталась бутылка хорошего коньяка, и есть отличная запись старого фильма-оперы. Он не устоял. Полагаю, пришёл он ко мне уже изрядно выпив, и теперь это меня огорчило. Меня стало обижать, что желание общаться со мной у него возникало лишь после очередной встречи с алкогольной продукцией. Тихо вздохнув, я проводила его на кухню. Выпив вместе пол бутылки коньяка, мы захватили оставшуюся половину с собой и отправились в гостиную наслаждаться музыкой Бизе. Отвлекаясь, от оперы, Женя, обнимая меня за талию, рассказывал про свою девушку, которую он якобы любил. Скоро его руки стали обнимать меня все настойчивей. Он попытался поцеловать меня, но я остановила его. «Как же твоя девушка, которую ты любишь?» - «Я люблю её, но хочу сейчас тебя» - этот ответ должен был меня, по всей видимости, убедить. На мгновение, я уступила. Я не заметила, как оказалась на полу. Тепло его губ, его руки, плечи которые я обнимала, напомнили мне о том, чего ещё недавно я так желала, находясь рядом с ним. Но вдруг я вспомнила, о чем он только что сказал. «Он любит не меня. То, что сейчас происходит, происходит случайно, потому что он попросту пьян, и, как многие мужчины, не может противостоять сиюминутному влечению». Нет, не так я это все представляла. Я резко оттолкнула его. «Пожалуйста уйди, мне завтра рано вставать, у меня прослушивание, я должна подготовиться». Я встала, явно давая понять, что вечер окончен.
Мы стали меньше общаться. Я перестала, гулять с ним в парке, по первому его зову. Перестала отвечать на все его звонки, и даже как-то зло бросила, что он звонит мне только когда ему плохо, и он пьян. Он обиделся.
Мы все ещё встречались на лекциях, разговаривали, но близость ушла.
Однажды, я попросила его о помощи. Я устроилась работать, и мне нужен был пианист на один концерт. Он вызвался мне помочь. В назначенный день, утром мы должны были встретиться, чтобы ехать вместе. Но он не пришёл. Я звонила ему, но он не отвечал. Наконец, в отчаянии я отправилась к нему домой. После длительных звонков в дверь, она открылась, и передо мной предстал Женя, в совершенно ужасном виде. Сомнений в том, что он делал накануне вечером, не оставалось.
«Я спал, мне так плохо....»
Я быстро вошла в его комнату, схватила ноты, которые, по-видимому он даже не открывал, и вылетела из его дома. Меня душили слезы обиды, я вспоминала, сколько раз выручала его, помогала с английским, давала книги, утешала его и слушала его пьяную болтовню, когда ему было плохо. А теперь....Теперь, должно быть я получила по заслугам за свою доброту, терпение, и, черт возьми, за свою глупую влюбленность!
На вечер я готовила разговор с мужем, я решилась уйти от этого человека, с которым мы не понимали друг друга, с которым не было ни одного общего интереса, которого я начала чувствовать совершенно чужим мне. Однако, обида на Женю, спутала все мои мысли. Начав было разговор, очень скоро я оказалась у мужа в объятиях, а затем и в нашей спальне. А через несколько недель узнала, что жду ребёнка.
Узнав о своей беременности я совершенно растерялась. Близкие и подруги уговаривали рожать, и даже более того - уверяли, что это судьба, и ребёнок послан, чтобы сохранить нашу семью. Мне же казалось, что теперь я навеки буду связана с этим мужчиной, и мечты встретить близкого по духу человека рушатся. Но больше всего я боялась аборта. И я осталась с мужем, думая, что делаю это ради ребёнка, и надеясь, что сын или дочь действительно смогут нас сблизить.
Я не отвечала на настойчивые Женины звонки, не отвечала на Сообщения. Но через пару месяцев я встретила его на улице. Он извинялся, и уверял, что бежал в тот день за мной, но так и не смог догнать. А мне уже было все равно.
На предложение выпить я ответила известием о своей беременности. «Танька, ну ты даёшь, и зачем тебе это?», - все что он смог сказать. А потом исчез из моей жизни на продолжительное время.
Время шло, я забыла о своём однокурснике, окунувшись в радости и заботы материнства. На какое-то время, казалось, что мы с мужем действительно сблизились. Однако, скоро все стало намного хуже. Теперь в нашей семье было не двое несчастных людей, а трое. И, больше всего меня заставляло страдать чувство вины перед моей дочерью, которой я так хотела подарить счастливое детство, детство совсем непохожее на мое.
Как-то, когда дочь уже ходила в садик, я узнала, что в их группе появилась новая воспитательница, которую моя Катя очень полюбила. По иронии судьбы этой воспитательницей оказалась мама Жени.
Конечно, после этого удивительного открытия мы с ним встретились. Вспомнили годы учебы, кажется он даже что-то подарил Кате, галантно заметил, что я стала ещё красивее, и снова исчез. Впрочем, и я была слишком занята своим семейным несчастьем, поиском работы и творческой реализации.
Шли годы. Я искала себя, бежала из семьи в работу, словно спасаясь. Старалась восполнить пробелы в образовании, занималась саморазвитием. За короткий срок мне удалось многого достичь, я устроилась на хорошую работу, хоть и в музыкальную школу, но в престижную и в центре города, куда было сложно устроиться без консерваторского образования. Моё увлечение восточной философией и дзен-буддизмом на какое-то время подарило мне подобие гармонии, и возможность существовать рядом с нелюбимым мужем. Иногда я встречала Женю на улице, по пути в метро, узнавала о его работе, о том, что он так же как и я увлёкся буддизмом, но я не предавала значения этим встречам, лишь краешком души радуясь его успехам, искренне желая ему счастья.
Но потом у меня случился роман. Тот мужчина был намного старше, мы вместе работали, играли на концертах, понимали друг друга и это было поистине золотое время, когда все мои таланты смогли раскрыться и найти применение. Я была так счастлива, что наконец решилась на развод. Однако, счастье длилось недолго. Тот мужчина был женат. В конце концов, я осталась совершенно одна. С дочкой, и огромной дырой в сердце, в отчаянии от собственной судьбы и рухнувшими надеждами на счастье.
Я переехала с дочкой жить в квартиру мамы, которая удачно находилась рядом с местом моей работы.
Через три года, я привыкла к моей новой одинокой жизни, пройдя через множество мучительных переживаний, вынужденная, порой только ради дочери, собирать и склеивать заново осколки своей души, да пожалуй и тела, я стала спокойно жить. Наслаждаясь, каждым днём, каждой мелочью, будь то первые цветы весной или искрящиеся на зимнем солнце снежинки, наслаждаясь музыкой, горящими от радости глазами своей хорошенькой дочери, я поняла, наконец, что счастье - это удивительно просто. Что ни один человек не способен дать мне то, чего ещё во мне нет. А если оно уже есть, то его не отнять. Ни один человек, кроме меня самой, не способен заполнить зияющую пустоту в душе, и подарить вечное счастье, если я сама не научусь быть счастливой.
Три года, словно заново ходить, я училась чувствовать, мыслить, смотреть на свои страхи и свою боль, понимать их природу, принимать и отпускать их. И вместе с тем, я училась чувствовать своё тело. Я так много лет не заботилась о нем. Суставы болели, мышц не было, а в самые невыносимые дни и месяцы я заедала свою усталость сладким, что не могло не сказаться на внешнем виде и моем самочувствии. Я начала тренироваться. Почувствовала перемены я не сразу. Иногда мне хотелось все бросить. Бросить и тренировки и психотерапию. Но через год мне стало легче. Через два- я стала ощущать себя счастливой без какой-либо внешней причины, мое тело подтянулось, и больше не мешало мне жить. В моей жизни не было любви мужчины, но я могла не думать об этом. Я была действительно счастлива.
И вот я бегу на работу. И передо мной оказывается Женя. Спустя столько лет. Практически не изменился. Разве что похудел.
-Ты что здесь делаешь? Давно не виделись...!
-Да я живу теперь здесь недалеко!
-Удивительно, я тоже!....
Так мы снова начали общаться. Он снова стал часто звонить мне. Приглашать гулять. Как и раньше, он брал с собой бутылку пива или чего-то покрепче, как раньше обнимал меня за плечи, но только теперь я показывала ему свои любимые места, ведь теперь это был район моего детства.
Он восхищался тем, как я изменилась. А я с радостью слушала рассказы о его успехах. Я узнала, что Женя создал свой проект. Он давал слушать свои записи, с гордостью называл площадки на которых выступал, приглашал на концерты.
Мы снова говорили на одном языке, делились впечатлениями о фильмах, шутили, снова, смотрели друг на друга, словно в зеркало.
Казалось, мы повзрослели и поумнели. Я хотела в это верить.
Наступило лето, это был мой день рождения. Теплым вечером мы сидели на набережной, болтали, и я делилась с ним эпизодами из моей жизни. А он слушал. Это было удивительно! И так естественно было, что абсолютно счастливая и умиротворенная, я улеглась на тёплую гранитную ступень, разглядывая звездное небо, болтая всякую легкомысленную чепуху, в то время, как моя голова оказалась у него на коленях. И тогда я снова почувствовала что-то давно забытое, что-то, что, осталось далеко в юности.
Но было одно обстоятельство, которое вновь лишало меня надежды: Он был почти женат, жил с женщиной, она была намного старше его, они вместе работали и играли на концертах....
Татьяна Сергеевна замолчала, погружённая должно быть в воспоминания.
-Ну а дальше? Что же было дальше?- Аня встрепенулась, часто моргая и легонько трогая переносицу.
-Что было дальше?....А дальше было просто немного счастья....А потом много боли....Он очень любил меня, без сомнения. Но часто одной любви бывает недостаточно. - Татьяна Сергеевна помолчала немного, - Он не смог оставить ту женщину. С ней у него была связана работа и его творчество. Без неё, без её участия в его джазовом проекте, он не представлял свою музыку. Хотя он и любил повторять, что она ему даже не жена, он с ней не спит, и остаётся только из-за работы. Здесь я была бессильна. Поначалу, я ещё надеялась, что он уйдёт. Мы встречались каждые выходные в квартире его мамы, пока та уезжала на дачу, но очень скоро я не могла без боли замечать, как он боится, что я оставлю какую-то свою вещь и наши отношения раскроются. Он стеснялся даже мамы. Та женщина, полагаю, что-то чувствовала, и стала очень ревнивой. Он испытывал постоянный страх, что нас увидят в кафе, или на концерте. Мы никуда не ходили, не могли никуда поехать. И, в конце концов, после очередных выходных я ушла из той квартиры и больше туда никогда не вернулась. На следующий день- дождливый остывающий осенний день, который остался в моей памяти, как что-то мутное, сырое и расплывчатое, я отключила все телефоны, и знаешь ещё что? - Она грустно улыбнулась- я снова потеряла расчёску. А потом, после безуспешных поисков, я вспомнила, что оставила её в квартире у Жениной мамы - расчёску моей дочери, на которой было написано её имя....
***
Мой милый, тебе я не стану ближе.
Как больно! И этот урок - ненавижу.
Напрасно, в себе сжигала страницы
Романа, переходила границы,
Пытаясь стать действующим лицом,
Твоей пьесы со счастливым концом.
Я - еще один штрих к портрету,
Прием, что наверно поможет поэту.
Но знаю я, знаешь и ты,
Сюжет банален до тошноты.