Каждое лето Дуйка ездила погостить к бабушке в небольшой городок Грязи. Оставляя ее на попечение родителей, мы втроем отправлялись на пару недель к морю.
А Дуйка вела очень веселый образ жизни – гоняла отцовских голубей и мамину кошку, выбегала из дома на улицу полаять на почтальонку Шурку, разносящую долгожданную пенсию и районную газету, кокетничала с нашим Дружком и с соседскими дворовыми кобелями, тоскливо сидящими на привязи, залазила по лестнице на крышу старой баньки, и отчаянно лаяла там, боясь и не умея самой спуститься на землю. Дуйка наслаждалась свободой и властью над моими родителями, которые любили ее и относились к ней как будто к внучке, приехавшей погостить из города. Во всяком случае мне так казалась.
В очередной раз, когда мы вернулись из отпуска и приехали в Грязи, чтобы забрать Дуйку домой, то нашему взору предстала преинтереснейшая картина.
Наша Дуя довольная лежала в предбаннике в большой коробке. Рядом с ней лежал маленький щеночек, и мирно посасывал ее! Я остолбенела. Вот прямо встала как столб и рот открыла. Потом в ужасе спрашиваю у матери: «Что это с ней? И как за три недели такое могло случиться?»
Вот что я услышала. «Щенка подбросили, у Дуйки взыграл материнский инстинкт, она его усыновила».
А надо сказать, что мы всегда старались уехать в отпуск после того, как у собаки закончится течка, чтобы у матери не было дополнительных хлопот. Так поступили и в тот раз. Дуя «оттекла», прошло месяца полтора и мы спокойно уехали в июле в Крым.
Так вот, слушайте чудную историю о добрых и злых людях и о женском счастье.
В тот день муж моей сестры Юрий встал очень рано и на пороге своего дома, обувая уличные тапки, наткнулся на что-то мягкое, лежащее в одном из них. «Мягкое» недовольно запищало. Юрий нагнулся поближе, желая рассмотреть нежданного гостя. Им оказался маленький, не больше месяца, черный щеночек. Кто-то в очередной раз подбросил свою животинку во двор моих родителей. Люди, надо сказать, в Грязях живут суровые и решительные. Вот и решили они, если кому зверь не нужен, то обязательно надо нести его во двор к моему отцу и тайно оставить там. Долго ли, коротко ли, но родня моя решила оставить у себя найденыша, хотя и своя собака сидела на цепи.
Это была девочка. Назвали ее Мотя. Мотя была слабенькой и очень маленькой. Дуя сразу же взяла над ней шефство, носила ее в своей пасти, прятала по всем углам, облизывала, но апофеозом всего стало то, что от избытка материнских чувств у нее случилась, так называемая «ложная щенка» и появилось грудное материнское молоко. Мотя все это учуяла и, не будь дурочкой, рассосала ее.
В общем, когда Дуя встала из своей коробки навстречу мне, соски ее едва не волочились по земле.
Пришлось оставить молодую мать у бабушки еще на недельку. Мотя подрастала, стала многое есть сама. Впрочем и раньше, скорее всего, Дуйка была нужна ей в большей степени как мама, а не как еда…
Вот такая история, малята. А вы говорите…Моя маленькая Дуя стала матерью для Моти, несостоявшегося ротвейлера. Щенок был от породистой собаки, но отбракованный. Хозяевам такой был не нужен – дорого не продашь. Мы потом не раз видели предполагаемую мать Моти и ее хозяйку. Женщина с щенной сукой ротвейлера частенько тогда ходили на прогулку по нашей улице, и с волнением заглядывали через забор нашего двора, откуда доносился веселый лай Моти и недовольное рычание ее приемной матери. Наверное, они точно знали, откуда у нас взялся этот щенок.
Мотя выросла большой красивой и строгой собакой, у нее несколько раз были щенки, она стала грозой местной шпаны, но каждый раз, при виде Дуйки она сразу же ложилась на спину и поднимала лапы, априори признавая ее главенство над собой.
Продолжение следует.