Автор: Лала Ахвердиева
1
Я ехал в деревню Н по делам. Деревушка была очень крохотной и находилась в такой глуши, что даже в самом современном автонавигаторе ее не было. Карта дорог тоже не помогла, так как на карте деревушку не указали. Пришлось пользоваться ориентирами местности да вспоминать по памяти объяснения моего друга Кости, как ее отыскать.
Я бизнесмен. Давно занимаюсь торговлей, владею сетью магазинов, которые разбросаны по всей стране. Недавно узнал от Кости, что в данной деревушке Н нет магазина вообще. Сельчанам приходится ездить в город за товаром. А город находится очень далеко. Костя вырос в этой деревне и потому не понаслышке знал обо всем, что происходило на его родине. С Константином мы знакомы давно, еще с института. Вместе сидели на лекциях и семинарах в вузе. Вместе и прогуливали занятия. Но Костя, после окончания учебы и получения диплома, почему-то не пошел работать по специальности «Торговое дело», как это сделал я. Вместо этого он поступил в кулинарный техникум и, закончив его, устроился работать поваром в одной из столовок нашего города.
Для меня до сих пор остается загадкой его решение не работать в торговле. И хоть мы знакомы давно и часто встречаемся, он ни разу не объяснил мне своего поступка, несмотря на мои расспросы. Всякий раз, как только я поднимал эту щекотливую для него тему, он отмалчивался и переводил разговор в другое русло. Ну, да дело ни в этом, не хочет говорить и не надо. Удивительно для меня то, что существуют в нашей стране деревни, не имеющие ни магазина, ни лавки. Я как-то привык думать, что волны цивилизации, проникли во все уголки земного шара. Вот и получается, что не во все.
Размышляя таким образом, я ехал на своем джипе по какой-то изрядно «одичавшей» дороге. На пути ухабов и колдобин было не счесть и меня слегка трясло, несмотря на то, что мой автомобиль являлся внедорожником. Я проезжал мимо развалин какого-то старого дома, когда мотор моего авто неожиданно чихнул и заглох.
Делать нечего, придется покинуть уютный салон. Кряхтя, я вылез из авто и открыл капот машины. С мотором все было в порядке. Охлаждающая жидкость была на нужном уровне. Но отчего тогда мотор заглох?
Я облокотился на своего «железного коня» и задумался:
«Что делать? Неподалеку деревушка. Можно дойти до нее. Но тогда машина останется без присмотра».
Место, где так некстати заглох мой автомобиль, было пустынно. Приди кто сюда – видно издали было бы. Вокруг виднелись одни поля да редко стоящие деревья. Хотя, там на горизонте и виднелся лес, но он был не близко. Тем не менее, я не решился оставить машину на произвол судьбы и отправиться в деревню. От нечего делать направился осматривать развалины дома, в надежде на то, что там меня посетит какая-нибудь стоящая мысль, пока я буду бродить среди руин. Я открыл покосившуюся дверь дома и вошел. Везде царил полумрак, но обстановку мне удалось разглядеть. Во всех комнатах был беспорядок: на полу валялись старые полуистлевшие вещи, сломанные лавки и прочая рухлядь. Мое внимание привлекло лежавшее навзничь кресло старинной работы с ободранной кожаной обшивкой. Складывалось впечатление, что дом некогда принадлежал богатому человеку или семейству. Я подошел к креслу, перевернул его и, смахнув пыль какой-то ветошью, уселся в него.
«Очень недурное кресло», подумал я и, приняв удобную позу, попытался вытянуть ноги. Под башмаком моей правой ноги что-то дзинькнуло. Я нагнулся, и слегка приподняв ступню, поднял с дощатого пола монетку. Монета была позеленевшей, возможно, серебряной. Отерев монету рукавом моего пиджака, я преподнёс ее к своим глазам. На ней было выгравировано: «Рубль». Дальше шла надпись помельче.
«В сумраке не разобрать, какой год. Надо выйти на свет». – С этой мыслью я встал и, с зажатой в кулаке монетой, вышел из дома.
Пока я находился в доме, глаза отвыкли от света и теперь яркое солнце, бившее мне прямо в глаза, заставляло меня щуриться. Я уселся в свою машину и опустил солнцезащитный козырек. Теперь я смог хорошо рассмотреть монету. На аверсе монеты был оттиск: «Рубль», а под ним – «1870год. СПБ» Еще я разглядел маленькую корону российской империи. На обратной стороне монеты был изображен двуглавый орел – символ российской империи и писалось: «Чистого серебра 4 золотника 21 доля». Так значит, я оказался прав – монета и в самом деле серебряная. Что ж, оставлю ее себе на удачу. Я засунул монету в карман своих брюк. Потом мои руки автоматически потянулись к зажиганию. Попробовал еще раз завести машину. Движок завелся в пол оборота. Чудеса! Но я был несказанно рад этому. Захлопнув дверь машины, я поехал к ближайшей деревне.
2
В деревушке было не более десяти дворов, и одна центральная дорога. По ней я и въехал в деревню. Мой авто ехал на низкой скорости, так как я искал глазами людей, чтобы расспросить как проехать мне к деревне Н. У ворот одного двора сидел на завалинке дряхлый дед и курил трубку. Я высунулся из окна машины, чтобы задать деду вопрос. Но старик опередил меня:
– Эй, паря, далеко едешь?
– Здравствуйте, – я притормозил машину. – Деревню одну ищу. Ваша-то как называется?
– А какую ищешь? – дед пыхнул трубкой.
Я назвал деревню.
– Она самая и есть. Аккурат в неё попал. Так что можешь останавливать свой драндулет и топать ко мне за вопросами, почему нет в деревне магазинов и прочих городских фитюлек. – Дед ухмыльнулся.
«Ну и дедок! Прямо мысли читает!» – удивился я про себя. Затем заглушил машину и вышел.
Я подошел к старику и присел рядом с ним на завалинке.
– А как вы догадались, что я про магазин речь заведу? – спросил я его.
Дед лукаво прищурился:
– Что сложного мысли читать! Прочел их в твоей башке!
У меня, наверно, был огорошенный вид, так как дед, взглянув на меня, рассмеялся:
– Да шучу я, паря. Давеча наш бывший односельчанин Костя письмо своей крестной – бабке Мотре прислал. В нем он написал, что скоро наша деревня обзаведётся магазином потому, как один бизнесмен (так городские коммерсантов кличут) навестит нашу деревню. Сюда, к нам никто не приезжает. А ты приехал. Увидев твою расфуфыренную машину, я сразу подумал: «Не иначе к нам Костин дружок пожаловал?!» Смекаешь? Ты ведь и есть он?
– Вот оно что, – я облегченно вздохнул. Да, я Костин друг. Зовут меня Федор Николаевич. И я, действительно, как вы выразились, коммерсант. А вас как по имени отчеству звать?
– Василь я. Для тебя дед Василь. Так значит ты Фёдор? Отчество мне твоё ни к чему поскольку я втрое старше тебя, пожалуй. Кликать тебя Федькой буду. Идет? – Дед хохотнул.
– Идет, – быстро согласился я. – Верно, я магазин хочу открыть у вас и тем самым помочь сельчанам. В город далеко ведь ехать…
Дед перебил меня, не дав договорить:
– А чё город? Кому надо, тот дойдет. Тут у каждого своё хозяйство имеется. Поди не голодаем. Помочь себе, а не нам решил. Барышей тебе, что ли мало? – Дед нахмурился и встал с завалинки.
– Да не в барышах дело. Жаль вас, – попытался оправдаться я.
– А жалеть нас не надо. Сами разберемся. Без магазина жили не один век и доле проживём. Езжай своей дорогой, паря. – Дед повернулся ко мне спиной и направился к дому, давая мне тем самым понять, что разговор наш окончен.
«Ну, и ершистый дед!» – мелькнула в моей голове мысль.
Я нагнал деда:
– Погодите, – прикоснулся я к рукаву его рубахи. – Я ведь от всей души помочь хотел! Честное слово! Извините, если ненароком вас обидел!
– Не извиняйся. И честными словами не разбрасывайся. Нехорошо это, – дед остановился и посмотрел на меня.
Я стоял перед ним, как провинившийся школьник перед учителем. Дед заглянул мне в глаза, затем махнул рукой:
– Ладно, спрашивай, чё хотел. А там и решишь нужно ли тебе тут магазин строить, али нет.
Дед Василь вернулся к завалинке и вновь уселся на неё. Вернулся и я и, присев рядом, молчал некоторое время, не зная с чего начать. Машинально я засунул руку в карман своих брюк. На ладонь мне скользнула монетка, найденная мною сегодня у развалин дома, где заглохла моя машина. Я вытащил её из кармана. Взглянул на нее еще раз и показал деду:
– Не знаете, что за денежка?
Дед взял с моей ладони монету. Долго рассматривал ее, а потом спросил:
– Ты где её раздобыл?
– Вон, у того дома, что вдалеке. Видите развалины? Там у меня машина заглохла. Там я и нашел монету. А кто в том доме жил, знаете?
– Ещё бы не знать. Давно, много лет назад там жил один богатый купец Савелий. Стало быть, тебе ту монету сам Савелий отдал…
– Как так? Какой Савелий? – стал расспрашивать я старика.
– Не перебивай. Расскажу. А после спросишь, – оборвал меня дед и стал рассказывать.
3
В том доме, что в поле за деревней стоит, жил богатый купец Савелий. Богатства у него было много, а детей не было. Как только купец ни молился, куда только в святые места не ездил, но ребятишки в его доме не заводились. Как-то раз проходила мимо его дома нищенка-богомолица. Издалека шла, устав присела на крыльце его дома. Вышел из дому купец, увидел нищенку и крикнул:
– Чего надо?
А та в ответ:
– Не серчай, хозяин. Знаю, какое горе у тебя. Будут у тебя дети. Я скажу, что тебе делать. Но ты сначала накорми меня и приюти до утра.
Разозлился купец:
– Э вон, никак кто из баб деревенских разболтал тебе о моем невезенье. Так каждого привечать, сам без штанов останешься. Иди прочь!
Покачала укоризненно головой женщина:
– Не видать тебе счастья. Раз к другим жесток, откуда детям завестись? И стакан воды тебе никто не подаст! Вспомнишь мои слова! – С тем и ушла.
Купец и думать забыл о ней. А вскоре, жена порадовала его, что ребеночек у них будет. Пир закатил купец, да не деревенских созвал на пир, а все своих – купцов. В назначенный срок родилось у них дите. Да не зажилось на свете: захворало и померло. Потужил купец. Но недолго кручинился, жена вновь понесла. Но и второе дите мало прожило на этом свете. Так и пошло – что ни год, то дите. Да только не на радость. Шли годы. Постарел купец. Овдовел. А тут еще иная беда – разорился. Ушла от него вся челядь. И тогда вспомнил купец слова богомолицы, что и стакан с водой ему никто не подаст. Стал тогда он по монастырям ездить и грехи свои замаливать. В одном из монастырей, встретил он одну монашенку. Сказала она ему:
– Поздно ты, отец, одумался. Да я не злобливая. Помогу тебе. Простится тебе твоя алчность и жестокость, если кто на месте твоего дома часовню или храм выстроит.
Посмотрел внимательно купец на монахиню и признал в ней ту нищенку, которую кода-то давно прогнал со своего двора. Бросился он тогда ей в ноги и стал прощения у неё просить. Подняла его монахиня, поцеловала трижды в лоб и сказала:
– Иди с Богом! На вот тебе на разживу целковый. – И протянула купцу монету.
Зажал он монету в руке и ушел.
Вернулся купец домой. Решил сам на месте своего дома храм построить. Но денег-то нету. Надумал денег в долг взять, но никто из его купцов-приятелей не дал ему, сколько он их не упрашивал. Только и был у него один целковый, которым его монашка одарила. Так и не построил он храм. Так и помер в одиночестве. А похоронили его люди добрые на свои деньги. Только того целкового, сколько в его доме не искали, так и не нашли. Пропал тот целковый с концами и все тут.
4
Дед Василь закончил рассказывать и, взглянув на меня, сказал:
– Вот и получается, что Савелий тебе тот целковый отдал. Вот он, забирай, – он вернул мне монету. – Не знаю, может и на магазин его он тебе отдал, – дед задумался.
– Нет, дедушка Василь, не на магазин. Я вот, пока вы рассказывали, подумал и решил в вашей деревне храм построить. А магазин подождёт. Как думаете, если я на месте дома купца церковь построю, ладно будет? – спросил я старика.
– Ладно будет, Федька. Ещё как ладно! – Дед впервые назвал меня по имени. Потом продолжил:
– Строй храм. Люди рады будут. Да и купец, бывший хозяин того дома, тоже не осерчает. Всем храм на радость будет. А магазин после, милок, построишь. Пошли домой ко мне, Федька. Темнеет уже. Устал, небось, и голодный, поди, с дороги. Харчей у меня не богато, зато все со своего огорода. Баньку тебе истоплю. Помоешься. Переночуешь у меня. А на другой день поедешь за мастерами, гораздыми храм строить. Тут у нас в городе тоже есть мастера знатные по этому делу. Скажу к кому обратиться, если что. Пошли домой.
Старик Василь, широко улыбнувшись, сделал приглашающий жест в сторону своего дома и, встав с завалинки, направился к нему. А я пошел вслед за дедом Василием.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.