Национал-социализм - одно из самых необычных и документально подтвержденных исторических событий современности. Это уникальный случай в истории, когда современная политическая партия вернулась к своему мифологическому прошлому и построила вокруг него свою сущность. Третий рейх создал свои корни в скандинавской мифологии и их односторонней интерпретации ее.
Невозможно понять национал-социализм и его главные цели, не зная корней такой ужасной идеологии: они проникли в историю гораздо глубже, чем считает большинство людей, и погрузили свои предгорья в землю Митоса, мифологическое наследие народов Северной Европы.
Руны представляют собой одну из самых важных связей с нордическим прошлым: они являются частью проекта культурного восстановления и реставрации национал-социализма, который пытался установить прямую связь с утраченным мифическим арийским наследием, минуя тысячелетнюю историю.
Холокост и загадка консенсуса
Почему Германия приняла Гитлера и арианство, доктрину, согласно которой Herrenvolk (с нем. — «Раса господ») , арийская господствующая раса, имела естественное право (данное Богом, как сказано в "Майн Кампф") подчинять и уничтожать другие расы? Как можно объяснить Холокост и почти абсолютный консенсус, с которым Гитлер был встречен в 1930-х годах?
Классические ответы относятся к историческим, экономическим и социальным причинам, таким как кризис, в котором Германия боролась сразу после Первой мировой войны, вынужденная Версальским договором (подписанным 28 июня 1919 года) жить в бездне голода и нищеты из-за долгов войны, которые невозможно было оплатить, и с армией, уменьшенной до крошечной символической единицы. Но есть и другой ответ, самый важный, предложенный в годы, предшествовавшие Гитлеру, швейцарским психологом Карлом Густавом Юнгом, который глубоко изучал германский психический субстрат и национал-социализм и рассматривал массовую психическую эпидемию.
Его исключительно передовые выводы согласуются с последними исследованиями специалистов-историков, таких как Николас Гудрик-Кларк, Джорджо Галли и др. - академики, которые выявили закулисное ядро, порождавшее каждое решение Третьего Рейха и их идеологию с причинами, вытекающими из очень специфической политической и социальной ситуации.
Фрагментированная история: нация в кусках
В случае Германии политическое разделение всегда тесно связано с психологическим и социальным. Священная Римская империя, 1-й (Германский) Рейх, официально началась 5 декабря 800 года, когда папа Лев III короновал Карла Великого как императора Священной Римской Империи. Несмотря на громкое название, она не смогла сохранить центральную Европу единой и на протяжении всего Средневековья, вплоть до ее распада в 1806 году во время Наполеоновских войн , сердце империи, Германия, оставалось принципиально разделенным на множество небольших регионов, управляемых местными лордами, всегда воюющими за господство.
Со временем несбывшиеся поиски единства вызвали сильную эмоциональную, социальную и политическую напряженность. Она усилилась в 1848-1870 годах и принесла с собой, вслед за романтикой и пылом самых сильных эмоций, растущую оппозицию современному индустриальному миру. Это было воспринято как сильное препятствие для немецкого единства.
Не в силах найти разрешение этой теперь уже очень сильной потребности в настоящем или будущем, германцы стали искать ее в своем прошлом; назад в историю Германии Тацита, к неудержимой силе "варварского" населения Арминия, состоявшего из берсерков-Волков-воинов, которые уничтожили три целых римских легиона в Тевтобургском лесу в 9 году нашей эры.
Это постоянное напряжение в отношении социального и духовного единства велькишского народа росло с течением времени, пока оно не превратилось в настоящее мессианское ожидание, снова полностью игнорируемое 2-м рейхом, правительством Бисмарка. На самом деле, несмотря на провозглашение Бисмарком короля Пруссии Вильгельма I императором в Версале в 1871 году. Огромный народный энтузиазм по поводу рождения нового рейха, Бисмарковская реальная политика сосредоточилась на практических, бюрократических проблемах, которые сильно контрастировали с высокоидеалистическим напряжением движения единства, которое оказалось тем, чем оно было на самом деле: необходимостью для народа, или разума, найти себя снова.