Те времена помнятся как-то сумбурно, только кризисы и метания, нервотрепки и страхи. Существовали порой на грани понимания реальности. Только что дружно проголосовали за сохранение СССР, как он стал разваливаться на глазах. Вечером включишь телевизор – там говорят непостижимые вещи. Слушаешь-слушаешь, а сама штопаешь футболки и трусы, вытащенные из мешка для кухонных тряпок. Радуешься, что под полом есть картошка и три банки квашеной капусты, на кухне - сетка лука и бутылка сильно пахнущего подсолнечного масла, купленного на рынке в Брянске у какого-то гарного хлопца во время последнего продуктового вояжа на нашем ведомственном автобусе, который с тех пор больше не завелся и стоял на приколе. Пропадала наша страна и вместе с ней наше маленькое государственное предприятие. Вслед за автобусом сдох и уазик, а старенький трактор «Беларусь» мы продали фермерам из Прибалтики, которые тогда скупали по всей России сельхозтехнику, а на вырученные деньги прикупили бензина. Оставались у нас еще два ЗИЛа, один с тентом – на нем каждое утро возили рабочих к месту работы, и одни обычный бортовой, который расходовал бензин без всякой меры и регулировке не подлежал.
Как-то получили мы телефонограмму из своего Управления в Калуге с приказом срочно получить важный производственный груз на центральной базе, может быть, последний подарок от уходящего социализма.
Директор посылал за ним в Калугу нашего механика Толика на неисправном ЗИЛе. Все бы ничего, но на заправках тогда были страшные очереди и отпускали только по 10 или 20 литров на раз.
- Ничего, - говорит директор, - возьмешь с собой две канистры.
- Да не хватит мне даже пять канистр – он же прямо «жрет» бензин! – надрывался Толик, но его все равно выпроводили. И меня вместе с ним, так как в тот день созывалось очередное совещание в Управлении на тему «как работать в новых экономических условиях». Пока доехали до Калуги, израсходовали почти все запасы топлива. К вечеру мы с механиком поделали свои дела, перекусили в кабине салом с хлебушком, запили чаем из термоса и стали думать, как нам попасть домой. Завернули в Турынино на заправку. Очередь была буквально с километр, начиналась за два поворота. Я приуныла, но наш Толик, наоборот, разозлился и пошел на штурм. Мы проехали вдоль всей очереди и встали перпендикулярно первой машине.
- Жми ногой здесь, – приказал мне механик и вышел из грузовика. Вид у него был теперь как у человека смертельно обиженного, не понимающего, за что с ним так обошлись... Я жму на тормоз и с ужасом наблюдаю через стекло, как он размахивает руками налево и направо и что-то доказывает ближайшим шоферам. Потом вернулся, тронулся с места и стал вклиниваться между первой машиной и второй. Я подумала, что нас будут бить! Даже представила, как выскочу из кабины и вцеплюсь в кого-нибудь, оттаскивая от механика. Но ничего такого не произошло, мы вклинились и заправились. Я просто онемела, а когда Калуга осталась далеко позади, осторожно спросила:
- Что ты им сказал?
Толик, сжимая зубами потухшую папиросу, ответил спокойно:
- Сказал, что нам надо в… (назвал наш город).
Думаю, сработал какой-то психологический механизм. Те, кто были поближе к заправке, после трехчасовой очереди слегка оцепенели и не стали драться с человеком, который явно не в себе, к тому же они сами в любом случае заправятся через пять минут. Те, кто стоял подальше, поленились выйти из машины. Мол, раз первые не вышвыривают наглеца, значит, так надо, может, человек отъезжал ненадолго.
Но это было только начало! Стемнело, и в каком-то лесочке свет наших фар стал слабеть и совсем погас. Машина в полной тишине проехала несколько метров и остановилась. Вокруг ни огонька, ни шороха, только темная стена леса и снежный вал на обочине. Толик взял ведро и вышел на трассу, но редкие машины проносились мимо. Через час он вернулся и закурил очередную папиросу. Что было делать? Ночевать в остывшей кабине не хотелось. Ноги в сапожках начали замерзать, я отстукивала каблуками дробь. И тут меня осенило:
- Давай постою, может, женщину пожалеют.
Я вышла на дорогу и в свете фар проносившихся машин отчаянно жестикулировала, поднимая над головой пустое ведро. И правда, не прошло и полчаса, как нашелся один добрый человек, продал нам ведро бензина, которого хватило ровно на то, чтобы немного отъехать от соседнего райцентра. Тут нам сказочно повезло: какой-то земляк узнал нашу машину и остановился. Со второй порцией драгоценной жидкости мы не доехали до родного городка примерно с километр. Механик остался сторожить груз, а я дошла до нужной улицы, где жил водитель второго ЗИЛа, и он отбуксировал нашу машину на базу.
За все подвиги получили нагоняй от директора за то, что на следующий день явились в контору только к обеду.