Селекционная станция, тридцать три километра до Воронежа, три – до Рамони.
Летом я спал на веранде и порой заполночь явно слышал, как где-то движется поезд: перестук колес, порой и гудок паровоза. Мой дом и станцию Рамонь разделяли шесть вёрст, но отсутствие промышленного шума, отсутствие городского шума, практически нулевое автомобильное движение позволяло слышать далеко и ясно.
Вот только никаких поездов в это время мимо Рамони проходить не должно.
Ветка от станции Графская до Рамони – тупиковая. Построенная ещё до революции для обеспечения сахарного завода Ольденбургских, к середине двадцатого века она потеряла свое значение из-за развития автотранспорта. Теперь по линии ходили пригородные поезда – в восемь, одиннадцать и восемнадцать часов, перевозя преимущественно дачников. Ну, а ночью – никаких перевозок.
Одноклассники (некоторые из них жили в маленьком посёлке «станция Рамонь», что в трех верстах от собственно самой Рамони) подтвердили – да, по ночам они тоже слышат невидимый поезд, и им строго-настрого запрещено и ходить по путям, и расспрашивать о поезде у старших, но, судя по тому, как убывал уголь в бункере, поезд тот был на паровозной тяге.
Уже потом, после контрреволюции, я узнал от соседа-пенсионера, работавшего некогда на воронежском вагоноремонтном заводе, что в шестидесятые годы на завод доставили трофейный немецкий поезд «Эрика», который требовалось капитально отремонтировать.
История поезда прелюбопытная: некогда он был личным поездом Адольфа Гитлера, а потом перевозил верховных советских сановников.
Вот что я писал в 2007 году в журнале «НЛО», а позднее, в 2017 включил в книгу «Белые львы Антарктиды»:
В августе 1939 года в Берлине родился железнодорожный состав номер один, Sonderzug. В нем было все, необходимое для комфортной работы фюрера, включая вагон-баню (фюрер требовал от починенных ежедневно принимать душ). В обиходных документах поезд называли менее официально – «Америка» (Гиммлеру досталась «Европа, Герингу «Азия»), но после вступление в войну Северо-Американских Соединенных Штатов название сократили до «Эрики» – выходило привычно, и звучало по-немецки.
Помимо специальной камуфляжной окраски, «Эрику» маскировала система «Тьма Фараона».
Физик-экспериментатор Рупер фон Цвигген пребывал в уверенности, что описанные в библии «казни египетские» имеют под собой фактическую основу, а именно – падение поблизости от Египта крупного метеорита внесолнечного происхождения с совершенно чуждой земному миру физикой. Упав (возможно, в Мёртвое море), метеорит стал взаимодействовать с окружающей природой, что породило множество феноменов, часть из которых и описаны в Библии.
Фон Цвигген предполагал, что во всех явлениях повинно вещество, в присутствии которого световые волны меняют свою длину с видимой на инфракрасную, своего рода «черная лампа», не излучающая свет, а, напротив, его гасящий.
Сам принцип прятаться от противника в темноте применялся в вооруженных силах издавна, однако постановка различного вида дымовых завес и заграждений, как правило, была малоэффективной.
Но, как и везде, военная наука вновь и вновь возвращается к древним и, казалось бы, списанным в музей способам ведения войны, и, проведя некоторые изменения, выводит старые средства на новый, могучий уровень.
В течение нескольких лет фон Цвигген упорно пытался создать искусственную тьму, и, наконец, в 1938 году ему это удалось. Открытие имело некоторое отношения к ядерной тематике, потому опубликованию не подлежало. В первые годы новой войны, поначалу стремительной и победоносной для Германии предложения фон Цвиггена установить защитные установки на поезда для устранения опасности воздушных налетов встречали снисходительной усмешкой – согласно немецкой пропаганде, «Люфтваффе» полностью господствовала в воздухе, отдельные прорывы советских и союзнических бомбардировщиков погоды не делали. К тому же сама установка стоила дороже целого эшелона.
Но когда, после разгрома под Москвой и прочих неудач гитлеровское командование поняло, что война будет долгой, о фон Цвиггене вспомнили – и приказали срочно оборудовать этой установкой Sonderzug.
Фон Цвигген постарался на славу. В рамках проекта пришлось поменять локомотив на новый, серии 52. Более легкий и экономичный, он успешнее позволял выполнить задачи по маскировке.
Фюрер радовался поезду, как любимой игрушке. Он ездил на нем в покоренные страны Европы, к своим европейским союзникам. Не забывал и Советский Союз: «Эрика» повидала и Умань, и Смоленск, и Запорожье (фюрер поставил задачу всю советскую колею переделать под европейский стандарт, чтобы облегчить маневр железнодорожных сил; однако выполнена она не была и до середины).
Совершенно уверовав в «Эрику», Гитлер и авианалеты предпочитал проводить в пути: месторасположение его логовищ было известно союзникам, и многотонные бомбы могли если не разрушить их полностью, то существенно повредить. В поезде, где-нибудь на третьеразрядном пути было безопаснее. К тому же перестук колес, в отличие от звуков разрываемых поблизости бомб, действовал на Гитлера ободряюще.
Передвижения фюрера были окутаны настолько загадочной завесой, что порой казались магическими.
Загадочной оказалась и судьба самой «Эрики»: она бесследно исчезла из Берлина в мае 1945 года.
Впрочем, скорее всего, у причины этого исчезновения имелись фамилия, имя и отчество. В послевоенные годы часто по бескрайним просторам нашей страны слышны были звуки мчавшегося состава, но сам поезд оставался невидим…
Отремонтированные вагоны и обкатывали на тупиковой ветке «Графская – Рамонь», а потом передали по назначению. Он должен был обслуживать дорогого Леонида Ильича Брежнева.
Кстати, вагоноремонтный завод носил имя ярого противника Гитлера, немецкого коммуниста Эрнста Тельмана. Кстати, на этом же заводе модернизировали вагоны для товарищей Кимов из Северной Кореи.
История порой то ли смеётся, то ли плачет…