Пушкин как-то назвал Ломоносова «первым русским университетом». Действительно, широта таланта учёного поражает: химия, физика, астрономия, геология, поэзия. Но был у Ломоносова и ещё один «талант», о котором не принято писать в официальных биографиях. Великий учёный был «мастером» крепко выпить! Причём во хмелю гений проявлял тягу к дебошу и едва даже не загремел из-за этого в Сибирь.
Допился до поножовщины
Самое громкое из пьяных чудачеств Ломоносова случилось осенью 1742 года. Дело было так.
Вечером 26 сентября 1742 года в доме у садовника Академии наук Иоганна Штурма собрались гости. Всё шло замечательно, пока служанка садовника неожиданно не натолкнулась в сенях на пьяного Ломоносова, который неизвестно как там оказался.
Обнаруженный, он стал шуметь и, ворвавшись в горницу, закричал, что гости Штурма украли у него плащ.
Когда ему, говоря современным языком, предложили осторожнее выбирать выражения, он схватил «болван, на коем парики вешают» и начал бить им гостей несчастного садовника. Завязалась драка, которая чуть не закончилась поножовщиной. Ломоносов вытащил шпагу и стал ею кромсать мебель и двери. Поняв, что дело плохо, Штурм, его жена и гости повыскакивали в окна.
Подоспела полиция. Ломоносова забрали в участок. Затем учёного отпустили домой, так как ему требовалась помощь врача. Впоследствии садовник в своей жалобе сообщил, что двое из его гостей были избиты Ломоносовым до полусмерти. Но и гости, видимо, дрались неплохо, так как штатный врач Академии наук Вильде, вызванный на дом к Ломоносову, нашёл того с распухшим коленом, «плюющим кровью и с сильной ломотой в груди».
Архангельский мужик против «сукиных детей»
Однако этот инцидент ничему не научил буяна-академика. Вскоре после выздоровления Ломоносов опять принялся за старое.
Во время одного из заседаний учёных в Академии наук пьяный Ломоносов вошёл, не снимая шляпы, в зал заседаний академиков и сделал находившемуся там профессору Винсгейму «крайне поносный знак из пальцев» (показал фигу). Пройдя оттуда в Географический департамент, начал там бранить профессоров и академического секретаря Шумахера, называя того «вором».
Затем вернулся в зал к академикам и стал с ними «собачиться», называя их «мошенниками» и «сукиными детьми». К счастью, драки в этот раз удалось избежать. Излив все, что накопилось у него в душе, Ломоносов покинул здание Академии.
Но оскорблённые академики вовсе не собирались оставлять этот случай без последствий. Они составили жалобу и потребовали наказать дебошира.
Специально составленная по этому поводу комиссия, разобрав дело, определила: за «неуважение» к Академии буяна Ломоносова надлежит бить плетьми, после чего сослать в Сибирь. Императрица Елизавета Петровна не утвердила этот приговор и помиловала даровитого учёного. Но от пагубной привязанности к алкоголю Михаил Васильевич так и не смог избавиться до конца своей жизни.
Свидетельство очевидца
Ломоносов — далеко не единственный гений, кто испытывал чрезмерную тягу к спиртному.
Так, известным алкоголиком был великий композитор Михаил Глинка (1804-1857) — автор таких шедевров, как «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила». Вот что писала о нём известная в 19-м веке барышня Авдотья Панаева — официальная жена литератора Ивана Панаева и (одновременно) неофициальная сожительница знаменитого поэта Николая Некрасова: «Глинка не мог обойтись без вина, и когда приходил, то требовал себе коньяку и попивал его рюмка за рюмкой, вместо чая.
В 1844 году в Париже мы встретились с Глинкой. Он приходил к нам по вечерам пить чай и засиживался до 2 и 3 часов ночи. В Париже, по окончании театра, улицы делаются пустыми, в домах все ложатся спать, а у нас, при уходе гостей, всегда происходил шум, потому что Глинка, выпив, не мог идти сам по винтовой деревянной лестнице. Он сердился, зачем его ведут под руки с лестницы. В глубокой тишине гулко раздавались голоса. Двери у жильцов открывались, высовывались головы в белых колпаках и в ужасе спрашивали: «Пожар в доме?», «Горит?» Их успокаивали, и головы исчезали с бранью. Иногда я отказывалась давать много вина Глинке, но он приставал к Панаеву, который и исполнял его желание.