Мать Билли извиняется за беспорядок в доме. "Мы только что вернулись из тура", – объясняет Мэгги Бэйрд на пороге небольшого бунгало в Хайленд Парке на восточном берегу реки Лос-Анджелес. И правда, популярность дочери обрушилась на их дом, будто цунами. Прямо на входе стоит багаж: непонятно, то ли он приехал из тура, то ли в него отправляется. Кухня, уставленная коробками, светится неоново-зелеными вспышками футболок и свитеров и выглядит, как разграбленный склад магазина Hot Topic. На полу, рядом со сборником стихов Рупи Каур, стоит контейнер с массивными серебряными украшениями. Синтезатор Айлиш стал чем-то вроде комода, а пианино ее брата Финнеаса О'Коннела, еле заметное в этом хаосе, кажется заброшенным. Если присмотреться, можно заметить книгу с нотами песен Green Day, словарь рифм и... кровать?
Да. За роялем в прихожей расположилась кровать, на которой спят Бэйрд и ее муж, Патрик О'Коннел, когда они не в разъездах с Айлиш. Когда-то Билли и Финнеас тоже спали здесь. Пока Финнеасу не исполнилось 10, они делили эту кровать на четверых. А потом у брата и сестры появились свои собственные комнаты.
Именно там была создана и записана музыка Билли Айлиш, даже ее дебютный альбом When We All Fall Asleep, Where Do We Go? Он занял первые строчки чартов сразу же после выхода в марте, и с тех пор возвращался туда целых три раза. Но успех стал уже чем-то привычным для семнадцатилетней девушки.
Ее песни и видео просмотрели и прослушали более 15 миллиардов раз. Четыре ее тура по Северной Америке прошли при полных солд-аутах. В июле она выпустила новую версию своего хита bad guy с участием Джастина Бибера, а меньше чем через неделю ее имя было названо в девяти номинациях MTV Video Music Awards. В начале сентября у Билли вышел клип на песню all the good girls go to hell. За день он набрал более пяти миллионов просмотров.
Дэйв Грол сравнивает бешеную популярность Айлиш с той, что завоевала его первая группа: "С ней происходит то же, что было с Nirvana в 1991-ом". На самом же деле успех Билли сложно с чем-то сравнить. Она стала первой певицей номер один, рожденной в этом тысячелетии, и она настолько юна, что у нее никогда не было своего CD-диска. За десятилетие не было исполнительницы младше, чем Билли, которой удалось бы занять верхние строчки чартов. Четырнадцать ее песен одновременно оказались в хит-параде лучших ста, чего никогда раньше не случалось ни с одной певицей. Но она не просто выскочка. Похоже, что именно в ней увядающий шоу-бизнес нашел свое спасение.
Айлиш не похожа ни на наполеоновски коммерческую Тейлор Свифт, ни на более мрачную версию "симпатичной соседки" Бритни Спирс. Она – что-то совершенно самобытное. Именно личность Билли Айлиш главенствует над ее песнями и рекламной компанией альбома.
11:45 утра, Айлиш на кухне. Слышно, как она рычит на мать каждый раз, когда та заглядывает к ней, пока она разговаривает по FaceTime с ребенком, больным лейкемией, поддерживая благотворительный фонд Make-A-Wish Foundation. Этот дом мог бы стать штаб-квартирой ее империи, но здесь нет ничего, что говорило бы о ее популярности. На стене лишь один постер фильма "Жизнь наизнанку" 2013-го года и рецензия на него от Los Angeles Times в рамке. Бэйрд была соавтором его сценария и снялась в главной роли вместе Финнеасом. Айлиш все еще живет с родителями, а Финнеас недавно съехал из дома. Но, похоже, ничто не в силах разрушить их дружбу.
Закончив разговор, Билли набрасывается на меня, как дружелюбный ротвейлер. «Привет!» – выкрикивает она, почти подпрыгивая. Сегодня Билли не очень подвижна, она наконец решила дать отдых своей вывихнутой лодыжке – одной из бесчисленных травм, полученных ею на сцене.
По ней совсем не видно, что ей больно. Внешне она так же крепка, как ее нарощенные ногти, которыми она постукивает, откинувшись на спинку стула. Они кислотно-салатового цвета и острые, как колья для охоты на вампиров. Билли пропускает их через свои волосы, сидя, как кошка. Она засовывает их себе в уши. Протирая глаза, она поворачивает ладонь боком. Недавно она поранила руку одним из своих ногтей, катаясь верхом.
«Я себя заколола», – говорит она, показывая, как это случилось. «Фигня. Мне нравятся мои ногти, но я сменю форму, не хочу случайно воткнуть их в лошадиную морду».
Айлиш дома уже три дня. Ее не было здесь около полугода. «Это все охренительно странно, – говорит она. – С одной стороны, я будто и глазом моргнуть не успела. С другой – будто 400 лет прошло». Тур Айлиш похож на крестовый поход. Помимо всего прочего, в него вошли два выступления на Коачелле, концерт на Гластонбери и три аншлаговых шоу в родном городе, даже в Греческом Театре. На всех ее выступлениях «биллимания» достигала таких масштабов, что вопли ее фанатов наверняка были слышны даже в космосе. Айлиш заряжалась их энергией. На Коачелле ветер был настолько сильным, что пальмы по обе стороны сцены, казалось, вот-вот сломаются, а Билли непокорно держалась на ногах. «Ха-ха, еще чуть-чуть и я бы упала!»
Она признается: «Это был первый тур, который мне понравился. В смысле, предыдущие были не очень». Ранние туры были напряженными. Внезапная слава оказалась слишком велика для тех условий, в которых ей приходилось работать. Небольшие концертные площадки не были оборудованы всем необходимым для ее безопасности. Иногда встречаться с толпой поклонников на улице – не лучшая мысль. «Там тысяча человек, их не досматривает охрана, откуда мне знать, что у них у всех добрые намерения. Это полный отстой». Теперь у нее есть охрана, и площадки стали больше. А еще она берет с собой в тур друзей. «Мне нужны люди. Я очень ценю общение», – говорит она. «Я уеду на какое-то время и не буду видеться со своими друзьями. Вернусь – а они мне больше и не друзья вовсе. И в этом не будет их вины. Они не меня забудут, они забудут каково это, любить меня. И это хреново».
Шоу Айлиш не похожи на выступления ее предшественников на поп-сцене. Она не стремится продемонстрировать свои вокальные данные в лучшем свете или создать фантастическое представление. Вместо этого она открывает присутствующим все свои самые искренние эмоции. По энергии ее шоу больше напоминают хардкор концерты, чем выступления поп-исполнителей.
На сцене ей приходится справляться с ужасной болью. «Я лучше вообще не буду выступать, чем выступлю кое-как. Я отношусь к этому серьезно на тысячу процентов», – говорит она. Айлиш растянула лодыжку в день своего самого масштабного шоу в Лос-Анджелесе. «Жесть. Но я серьезно: я не стану ничего отменять в день, на который назначено шоу. А если отменю, разрешаю дать мне пощечину. Если умру? Фигня. Соберись, Билли. Иди на эту чертову сцену и делай свою работу».
Во время своего европейского тура в феврале Айлиш повредила обе свои икры. Она задирает ушибленные ноги и показывает, где болит больше всего. Ей все еще больно. «Самое ужасное, что чем больше я за ними ухаживала, тем синее они становились».
«Я очень терпеливая, поэтому я вечно в синяках. Я никогда не говорю, что мне больно. Я не жалуюсь. Мне не нравится, когда со мной возятся. Не люблю показывать, что мне больно. Я не плачу. Никогда. Но иногда я задыхаюсь от боли».
В Манчестере, когда ничто не помогало унять боль, ей делали иглоукалывание. «Обычно это безболезненно, – говорит Билли, – но меня будто пронзали ножами». Она даже не могла стоять. Все изменилось через час, когда пришло время выступать. «Это все адреналин! – смеется она, – Он превращает меня в Халка".
Ее музыка полностью соответствует этому образу: мягкая и живая, закованная в бит и напористость. Сегодняшние подростки именно такие – стальные снаружи и нежные внутри.
Билли хвалят за то, что она не приукрашивает подростковую жизнь. Она поет о Калифорнии, горящей в лесных пожарах, о ненависти к себе, о токсичной любви. Ей очень сложно оценить насколько сильна ее связь с другими подростками. «Я не знаю, каково это, не быть подростком. Но мы точно знаем больше взрослых», – говорит она.
В детстве Айлиш не была разбалована деньгами. Они с братом родились в центре Лос-Анджелеса, были на домашнем обучении и росли практичными людьми. Айлиш работала на полставки на конюшне, которая теперь стала ее единственным убежищем, где она может не быть той самой Билли Айлиш. «Из животных, лошади лечат людей лучше всех, – говорит она. – Лошади и собаки. И коровы. А люди их едят – с ума сойти».
Она всегда выступала. Есть видео, где семилетняя Айлиш исполняет песню Happiness Is a Warm Gun. Она поет надувшись, сложив руки на груди. В ее голосе слышно музыкальное воспитание: в нем эхом отдаются голоса от Фрэнка Синатры до Пегги Ли. Став старше, она начала слушать непопулярную музыку на SoundCloud и изучать рэперов. «Я всегда слушала музыку. Мне кажется диким, что некоторые люди слушают только популярную музыку. Вы нормальные вообще?»
Ей больше нравится слушать музыку, чем писать ее. К счастью, ее брат – полная противоположность. На старых домашних видео Айлиш делает стойку на руках, пока Финнеас играет на пианино. «Он хотел создавать музыку, а я чувствовать, петь, слушать ее». Выступать с ней? "Ага".
Билли начала писать свои песни в 11 лет. Когда ей было 13, Финнеас попросил ее спеть песню Ocean Eyes, которую они позже загрузили на SoundCloud. В 2016-ом, когда она подписала контракт с Interscope, лейбл организовал ей небольшие выступления в своих офисах. Ей было 14, она играла на укулеле, Финнеас помогал ей. Там было очень много мужчин, но казалось, что присутствие взрослых никак ее не впечатляло. Она все та же. Даже укулеле никуда не делась, ее можно услышать в песне 8. Как ей удается сохранять свою независимость? Просто она делает то, что хочет.
«Когда ты пытаешься сойти со своего пути, ничего не выходит», – говорит она. Ее забавляет, что ее называют противницей поп-музыки. Она понимает, откуда такое мнение, но сама никогда не вкладывала никакого бунтарского подтекста в свое творчество.
«Я просто песни с братом писала. А про меня говорят так, будто я выступаю против хрен его знает чего». Она вскидывает руки вверх: «Как?! Я никогда не говорила «К черту поп-музыку!», я просто делала то, что хотела».
Семья всегда была на ее стороне. Обычно семьи изображают, как некую силу, которая противодействует самостоятельности звезд-подростков, в то время как семья Айлиш подпитывала ее творческую энергию. «Мне повезло, что я люблю свою семью, а они любят меня», – говорит она. «Я делаю то, что мне нравится, лишь потому, что меня ни к чему не принуждали. Если бы они сказали: «Вот гитара, вот микрофон, пиши песни и пой», – я бы ответила: «До свидания! Пойду употреблять наркотики»». Бэйрд смеется в соседней комнате. Айлиш поясняет: «Нельзя злиться на детей. Семьи бывают дерьмовыми. Я в шоке, что мои родители все еще вместе. Я не хвастаюсь, я просто пытаюсь сказать, что сочувствую людям, чьи семьи не желают им счастья».
Не смотря на такую искренность, Билли очень бережно относится к своим личным границам. Айлиш говорит, что удалить аккаунт в Твиттере в прошлом году было лучшим решением ее жизни. Недавно она рассказала о том как боролась с синдромом Туретта. Когда ей было по-настоящему плохо, Твиттер только усугублял ее состояние. «Я была в Европе, хуже чем тогда, мне никогда не было. И тогда я подумала: «Знаете что? Хватит с меня!» В мире есть столько всего, что я не могу остановить, но Твиттер-то я удалить могу". В Инстаграме проще игнорировать комментарии. А Твиттер – это и есть одни комментарии, и Билли читала каждый. «Я слишком сильно люблю себя, чтобы читать все эти мнения. Пошли вон!»
Что же так негативно сказалось на Билли? Может быть то, что фанаты постоянно жалуются ей, что чувствуют себя потерянными и одинокими? Она задумывается.
Несколько дней назад Айлиш осознала, что больше не чувствует себя жалкой. Старые интервью, даже с начала этого года, напоминают ей о том, как сильно она тогда страдала.
«Два года назад мне казалось, ничто не имеет значения, все абсолютно бессмысленно. Не только в моей жизни, а вообще во всем мире. У меня была самая настоящая депрессия. Так странно оглядываться на себя в прошлом и не испытывать тех же чувств сейчас».
Билли задевало, что некоторые обвиняли ее в том, что она симулирует депрессию: «Мне было 16, и я была асболютно не в себе. Сейчас я счастлива как никогда, но в то время думала, что не доживу до этого момента». Вот так признание. Она смеется: «Если честно... – она замолкает на секунду, – я сейчас заплачу». И она плачет.
«Счастье – сумасшедшее чувство, – говорит она. – Я столько лет не была счастлива. Я и думать не могла, что когда-нибудь буду. Но вот я здесь – я дожила до момента, когда я наконец в порядке. Не потому что я знаменита. И не потому, что у меня стало больше денег. Произошло столько всего: я повзрослела, кто-то пришел в мою жизнь, кто-то из нее ушел. Все что я могу сказать сейчас каждому, кто несчастен – все наладится. Не теряйте надежду. Мне удалось это даже со славой на плечах. И я люблю славу! Быть известной круто, но в течение года я ужасно от нее страдала. Сейчас я люблю то, что делаю, и теперь я – это снова я. Лучшая версия меня. И мне нравится, когда на меня смотрят".
Бэйрд говорит, что уходит, Айлиш выглядит растерянной. «Куда?!» Билли впервые за долгое время останется одна дома. Она говорит, что этого не любит: «Фу! Выходные – отстой. Какого хрена мне теперь делать? Ненавижу скуку. И не люблю лениться. Даже когда у меня вывихнута лодыжка, и я болею».
Айлиш не может просто так выйти на улицу: «Не, мне никуда нельзя, но это нормально. А куда бы я пошла? В какой-нибудь магазин? Мыла купить? Ха-ха, да все у меня нормально». Иногда ей жаль, что нельзя отключить славу хотя бы на 10 минут, особенно когда она едет в аэропорт. «Однажды в самолете две девочки тыкали пальцами мне прям в лицо и фотографировали меня, пока я пыталась поспать. Не поймите меня неправильно – я люблю каждого, кому есть до меня хоть какое-то дело. Но всему есть предел. Люди забывают, что такое уважение».
Тема уважения очень кстати, когда речь заходит об обсуждении тела Айлиш. Одно упоминание этой темы буквально заставляет ее зевать. Ее стиль – она носит оверсайзовые шорты и футболки – стал уже темой для мемов. Феминистки считают, что таким образом она десексуализирует себя. Родители по всему миру благодарят ее за то, что она не демонстрирует свое тело, потому что их дочери следуют ее примеру. «Да дело вообще не в этом! – кричит она. – Суть не в том, чтобы набрасываться с обвинениями в распущенности на тех, кто одевается не как Билли Айлиш. Меня это бесит. Мне приходится носить огромные футболки, чтобы вас не смущали мои сиськи!» В июне перед шоу в Нэшвиле Билли вылезла из автобуса в майке, чтобы поздороваться с фанатами. Кто-то сфотографировал ее. «Мои сиськи стали первыми в трендах Твиттера! Какого хрена? Из каждого утюга говорили о моих сиськах!» Она несовершеннолетняя, но даже CNN написали про грудь Айлиш.
«Вообще я там хорошо выгляжу», – смеется она. «Да я родилась с этими сиськами. У меня в ДНК эти огроменные сиськи». Она говорит, что ее грудь была проблемой, сколько она себя помнит, поэтому она ее и скрывает. «Я недавно говорила по FaceTime с близким другом, с парнем, и я была в майке. И он такой: «Оденься!» Но я ведь и так была одета! Кто-нибудь с меньшей грудью может носить майки, а если я надену точно такую же, меня тут же начнут стыдить, потому что у меня большие сиськи. Тупо. Это та же самая майка!»
Через несколько месяцев Айлиш исполнится 18. «Я стану женщиной. Я хочу показать свое тело. Что, если я захочу снять видео, в котором я буду выглядеть сексуально? Не порно! Но я знаю, что из этого раздуют. Люди начнут говорить, что потеряли ко мне уважение». Под одним из ее видео кто-то оставил комментарий, который засел в ее голове. «Из пацанок всегда вырастают самые конченые шлюхи». В том видео она была в объемных шортах и футболке, но она посмела совершенно случайно коснуться своей груди тыльной стороной ладони. "Я в полной жопе!" – вопит она. Вопит как по-настоящему счастливый ребенок.
Источник: ELLE