В этой статье нет ни одного моего слова. Да и не статья это вовсе, это письмо, напечатанное во втором номере журнала «Наше наследие» за 1990 год. Казалось бы, нет ничего нового в этой подзабытой нашей страной теме политических репрессий, но каждый раз поражаешься сколько достойных людей было погублено этими известными властолюбивыми мерзавцами.
Вот уже более пятидесяти лет я не расстаюсь с этим рукописным журналом. Со мной он скитался по ссылкам и терся в узлах на бесконечных дорогах эвакуации, его я прятала от обысков и берегла в блокадном Ленинграде. Со мной он и теперь в моей ленинградской комнате.
Имена авторов этого журнала, точнее литературно-художественного альманаха «У окна», выпущенного группой ссыльных в 1926 году в Краснококшайске и ставшего событием в небольшом городке, известны теперь только мне. Н.А.Шмелев (и его брат Алексей), М.П.Кондратьев, Дина Карасик, Вера Высоцкая, Илья и Маша Штерн, Петр и Надя Лобыцины, Н.Н.Алаверт, Люся Тудоровская....
Многие из них, в том числе и мой отец Н.А.Шмелев, осужденные за принадлежность к партии эсеров, были переведены в ссылку после отбывания сроков в Соловецком лагере. В Краснококшайске родилась и я. Я была единственным ребенком среди ссыльных и потому чувствую себя ответственной за то, чтобы сохранить память об этих необыкновенных, полных жажды деятельности людях, с которыми мне посчастливилось провести первые десять лет моей жизни.
Им была присуща какая-то удивительная возвышенная чистота во всех помыслах и поступках. В отношениях не допускалось панибратства, обращались друг к другу на «вы», и за этим стояли и любовь к своим товарищам, и глубокое уважение, и бережное отношение к их человеческому достоинству.
Люди эти удивляли окружающих полным равнодушием к бытовым неудобствам, отсутствию мебели, посуды. Перевозили с собой в основном книги. Они жили напряженной духовной жизнью, страстной любовью к литературе, искусству, поэзии.
В альманахе, конечно, - стихи, рассказы. Но наиболее интересны здесь критические статьи. В них сегодня слышно биение пульса художественной жизни России конца 20-х годов.
Статья «В литературной суете» посвящена оценке наиболее значительных явлений литературной жизни 1925 года, когда «критики.... сбились с ног …. в поисках критериев оценки. Одни, не отыскав в этом отношении ничего определенного у пророка Ленина, с грустью вытаскивают из-под спуда Плеханова и пытаются извлечь социологический марксистский метод».
А.Воронский старается «примирить непримиримое». РАПП стоит на «крепостных стенах коммунизма в художественной литературе». Главная беда советской прозы, с точки зрения авторов статьи, в том, что среди литературных героев нет новых людей. «Революция вывела на сцену классы и группы, затенив человека, потушив его душу яростными криками борьбы коллективных единиц. И человек пропал».
В статье «Современный театр» авторы с грустью констатируют, что в их время театр рассчитан на среднего зрителя, ищущего отдыха и развлечений.
Представление о статье «Пути изобразительного искусства» дают уже ее первые строки: «Печальна судьба живописи в современной жизни, и тщетно стали бы мы искать в ней крупного отражения того, чем живет сейчас общество...»
«Сущность современной музыки» - единственная статья в журнале, написанная не ссыльным. Она была прислана из Петрограда родственником моей матери Михаилом Друскиным (сейчас он профессор Ленинградской консерватории).
Издание журнала задумано было серьезно, но второго номера так и не появилось. Жизнь ссыльных была слишком тяжела и нестабильна. Многим пришлось посетить не один город — Казань, Свердловск, Тобольск, Оренбург, а в промежутках — пересыльные тюрьмы, потери и розыски родных и близких.
А в сентябре 1936 года в результате провокации письмодавца (то есть члена партии, письменно отказавшегося от своих убеждений) Гневашева по всем городам прошли аресты бывших эсеров — всех соловчан подобрали сталинские застенки.
Отцу инкриминировали возрождение подпольной деятельности партии эсеров, матери — роль связной. Неизвестны даты гибели ни отца, ни матери, ни его товарищей. Узнали только, что все они в одну из ночей были расстреляны, а из жены, отсидев 20 лет в лагерях, вернулись на волю, потеряв семью и вообще всякую связь с жизнью, или погибли там, как моя мать Дина Карасик.
Страшно подумать, сколько талантливых людей погибло так же совершенно зря, почти ничего не успев сделать. А сколько бы они могли...
Н.Н.Шмелева