Найти тему
Борис Ермаков

Последний день Саныча. Часть 5

Весь кабинет рукоплескал герою. Особенно старался мастер, он выскочил на середину и захлопал в ладоши, как заправский театрал.

— Ну, ты артист, надо же, даже я поверил! Саныч, когда тебя отсюда пнут ногой под зад, знаешь, куда идти? В местный театр, там ты прима-балерина будешь. Местная Волочкова! Че ты тут штаны протираешь, давай я позвоню, у меня там знакомый есть!

Заместитель засмеялась тоненьким писклявым хохотком, манерно широко выпятив губы, но взгляд ее, холодный и тусклый остался прикованным к кипе документов, лежащих перед ней. Молодой босс безмолвно растопырил рот, изображая неимоверное веселье. Недоуменно покачивая головой (как это я промахнулся?!), уселся обратно в кресло.

В этот момент Саныча вырвало. Желтый сгусток утреннего завтрака плюхнул прямо на ноги стоящей рядом медсестры. Могильно бледное лицо его с синими губами запрокинулось вверх, новый приступ головокружения смел человеческие фигуры в кучу. Он не услышал злобный вопль разгневанной врачихи, заметавшейся по кабинету в заблеванных новеньких туфлях. Он не увидел перекошенных от ненависти лиц, мелькающих рук у него перед носом.

Тишина вошла в него, она заполонила все его сознание, вылечила головную боль, не отпускавшую с самого утра, и предложила лечь поудобнее. Что он и сделал. Саныч спустился со стула, рукой отодвинул озеро собственной жижи и улегся прямо на пол. Никуда идти он все равно не мог, последнее, что он запомнил, это боль в лодыжке от резкого удара чьего-то ботинка.

Очнулся он в больнице. Рядом с ним сидела его жена с поджатыми губами. Ничего хорошего эти губы не предвещали для Саныча, он это прекрасно знал. Они означали, что все происходящее весьма неприятно для его жены. Что она крайне недовольна им и всем, что он натворил.

— Слава богу, открыл глаза! Ты что наделал?! Как мы теперь будем жить, с голоду умирать?! Зачем надо было ругаться с начальником прямо у него в кабинете, подумал бы своей тупой башкой! Еле довезли тебя сюда! Давай мне все свои карточки и пин-коды говори! Я не собираюсь бегать по банкам без тебя!

— А я куда денусь? — прошелестел неподвижный больной, — я еще не умер…

— Да не умирай ты! Кто тебя хоронит… Хотя, конечно, крови ты попил мне достаточно. Гулял и вообще, толку с тебя не сильно много было. Но карточки мне отдай, понял? Лежи, сейчас врач придет.

Жена, не меняя положения губ, встала и, не оборачиваясь, вышла из палаты. Спустя несколько минут к Санычу подошел молодой доктор. От него пахло свежим одеколоном, новенький белоснежный халат ладно сидел на статной фигуре врача. Он сокрушенно прикрыл распахнутую настежь дверь палаты и осторожно присел на краешек койки больного.

— Как вы себя чувствуете? Если трудно говорить, кивните глазами, что все хорошо, ладно? Ну, вот и отлично. Должен сказать, наделали дел у вас на работе. Дали вам таблеток от повышенного давления, хотя оно наоборот упало… Бригада скорой помощи вас вернула с того света, у вас, что, медработника нет? Никто не смог квалифицированно осмотреть? Ну, ничего, отдохните, мы вас немного подлечим. Все страшное позади.

Но Саныч так не думал. Он уже принял решение, осталось набраться смелости.

Сама по себе в нём зазвучала забытая песня:

You're dead, you're dead, you're dead

You're dead and outta this world …

Надо только решиться.