Его новый фильм, шокирующий "Дом, Который Построил Джек", должен стать его возвращением к славе. Но его внутренние демоны не сдаются.
Ларс фон Триер вот-вот выпустит новый фильм и, что неудивительно, этот фильм не щадит ничьих чувств. В Доме, Который Построил Джек, Мэтт Диллон, тот самый пирожочек из 80х, играет ухмыляющегося психопата, который считает свои убийства произведениями искусства, а свою ужасающую коллекцию трофеев – чем-то вроде инсталляции. Джек убивает без следа сожаления и без видимых последствий, радостно переходя с одного зверства на другое. В фильме есть огромная перестрелка на солнечной поляне, сексуальное насилие в полуразрушенной квартире и сцена, где маленький мальчик отрезает ноги у утки. История Фон Триера намеренно жестока: вас словно бы подбивают досмотреть её до конца. Но шок от просмотра фильма не идёт ни в какое сравнение с шоком от встречи с его создателем.
Пожалуй, все проблемные дети рано или поздно оскальзываются и оказываются растоптанными либо своими же внутренними демонами, либо публичным мнением. Но Триер пал куда ниже большинства, так что и косточки его промывали куда более придирчиво. На протяжении многих лет подобно своему персонажу Джеку датский режиссёр просто кидал кубик и брал удачу под уздцы. Он был наглым оскорбителем буржуазных сентиментов, подловатым хроникёром человеческой жестокости. Но теперь он истощён физически и эмоционально. Его борьба с алкоголем и депрессией даёт о себе знать. Он сам верит, что его обруганная судьбой 13ая кинокартина станет его лебединой песней. «Когда я увидел финальный продукт, я это просто почувствовал»,- говорит он. – «Мне кажется, этот фильм – нечто вроде моего завещания».
Наш разговор происходит в мае в большом взятом в аренду особняке в пригороде Канн, где Фон Триер уединяется и отдаляется от фестивальной шумихи. С виду это место похоже на тихую гавань. Техническая команда режиссёра потихоньку поедает свой завтрак, пока на заднем фоне играет песня Дэвида Боуи Heroes. Но снаружи вылетевший из воды бассейный насос крутится на месте словно дикая змея и заливает окна водой. Менеджер думает, что всё дело в застрявших в машине листьях. «Не подходите к бассейну!» - кричит она.- «Насос сошёл с ума!» .
Сам режиссёр сидит за столом за дверью с надписью «Посторонним вход запрещён», нацепив на нос очки. На его костяшках вытатуировано слово «FUCK». Его руки трясутся, говорит он с трудом и постоянно теряет нить разговора. Фон Триер объясняет, что дрожь в руках вызвана антидепрессантами, хотя, быть может, дело тут ещё и в отвыкании от алкоголя. Он старается придерживаться трезвого образа жизни, но недавно не сдержался и вернулся к старой привычке. «Тяжко это – быть в Каннах и не пить,» - говорит он.
Канны, к лучшему или к худшему, являются неизменной частью жизни режиссёра. Тут он пережил ярчайшие победы и жесточайшие поражения, это место стало его Агинкуром и Ватерлоо. Тут он выиграл Пальмовую Ветвь за Танцующую в Темноте и взбаламутил публику скандальным Антихристом. Тут же прошла в 2011 году скандальная пресс-конференция, на которой он смутно пошутил о том, что сопереживает Гитлеру. Его отстранили от участия в фестивале, а потом его делом занялась датская полиция. Многие увидели в этом унижении весьма заслуженное возмездие. «Дело в том, что Ларс очень любит дразнить людей, доводить их до предела,»- говорит мне чуть позже его друг и коллега Томас Винтерберг. – «И никто никогда не говорил ему «нет» до того самого дня. Тогда в Каннах он наконец-то наткнулся на несокрушимую преграду, что лично мне кажется крайне поэтичным. Лучше не придумаешь».
Фон Триер с этим не согласен. Ужасающий фурор, разразившийся после этого случая, преследует его по сей день. «Это был кошмар,»- говорит он. – «На протяжении семи лет я был персоной нон-грата, да и ещё мне пригрозили пятью годами тюрьмы в Марселе, что, мне кажется, мало на ком хорошо бы сказалось».
Но он же не думал, что его реально посадят в тюрьму, так? «Ну, меня вообще-то довольно легко напугать. Сами подумайте, если бы на вашем пороге объявились два полицейский с заявлением о том, что они пришли вас задержать и посадить в тюремную камеру, вы бы тоже напугались. Так что это было весьма суровое наказание,»- он издаёт горький смешок. – «Ну, то есть, я не думал, что я от этого умру, но да, мне было очень больно».
Дом Который Построил Джек должен стать его триумфальным возвращением в Канны, известить о новом приходе блудного сына. Но вместо этого фильм стал чем-то вроде публичного самобичевания. Я думаю, что фильм невероятен: провокация в стиле барокко, ироничная и стилизованная в каждой детали, кроме насилия, которое показывается во всем своём неприукрашенном и неприкрытом ужасе. Но много кто со мной не согласен. Много кто говорит, что этот фильм низок, мерзок и пуст. С утреннего показа уходит посреди фильма около ста зрителей. Режиссёр настаивает, что на официальной премьере дела обстояли куда лучше. «Публика приняла меня тепло, что очень меня тронуло. С возрастом подобные вещи трогают тебя всё больше и больше», - объясняет он.
Он с явным усилием поднимает стакан воды. Его руки трясутся, и вода расплескивается. На это всё почти до агонии больно смотреть. Фон Триеру только 62, но он выглядит словно 80-летний старик.
Здоровье его, по собственному же признанию, оставляет желать лучшего. «Я работаю над своим алкоголизмом, что уже неплохо. У меня был восьмимесячный период, когда я и капли в рот не брал, и скоро я к этому вернусь. Но алкоголь – это как некий «механизм», которым я пользуюсь при необходимости. А уж при паническом приступе мне больше ничего не помогает».
Я интересуюсь, до какой степени алкоголь повлиял на его карьеру. Снимал ли он порою фильмы в пьяном состоянии? «Хммм….»- изрекает он. – «Ну, это зависит от того, как проходит день. И я пью не чтобы подхлестнуть своё вдохновение, а исключительно в медицинских целях. А когда тебя накрывает паника, ты готов сделать всё, что угодно, лишь бы она отступила. Так что порой алкоголь помогает. Он даёт тебе возможность лучше выразить то, что уже было у тебя на уме».
Фон Триер любит говорить, что его по жизни пугает всё, кроме его фильмов. Таким образом, режиссура стала для него способом поработить своих демонов и пролить свет на тёмные углы своего подсознания. Его лучшие фильмы (Догвилль, Антихрист, Идиоты) как раз и показывают порочных людей и обнажают все их нервные окончания до предела. Но опасность тут заключается в том, что демоны и тьма порой перекидываются на реальную жизнь. Хелена Бонэм Картер отказалась от главной роли в фильме Рассекая Волны, потому что режиссёр показался ей «малость чудаковатым». А Пол Беттани до того настрадался на съёмках Догвилля, что отказался смотреть готовый фильм. Фон Триер, по слова Беттани, является узурпатором и тираном. «Он невероятно талантливый режиссёр,» - пояснил он. – «Но на мнение актёров ему наплевать».
И за пределами съёмочной площадки тоже зачастую возникают проблемы. Недавно датская полиция начала расследование жалобы на сексуальное насилие в его фирме Центропа. Согласно жалобе, со-основатель компании Пол Ааальбек Йенсен лапал интернов за грудь и приказал им снять одежду на рождественской вечеринке. Извинение Йенсена только подлило масла в огонь. Он заявил, что ему всегда нравилось «шлёпать жопы» и что ему очень жаль, что теперь ему придётся остановиться.
Я предполагаю, что быть может то, что верхушка Центропы приняла за сексуальную раскрепощённость, на самом деле является непосредственным нарушением прав работников. Но Фон Триер почему-то не торопится никого осуждать.
«Ну, знаете, Питер – это Питер,» - изрекает он.- «Он сумасшедший. И я сумасшедший. И Центропа тоже сумасшедшие до определённой степени. Но когда я вижу представителей корпорации – да вот хоть тут, в этом доме – я вижу молодёжь, которая хорошо проводит время,» - он берёт паузу.- «Я даже забыл, что там такого натворил Питер».
«Он шлёпал жопы,»- разъясняю ему я.
«Шлёпал жопы,» - повторяет он.- «Ну, да. Но ведь мы все хотим это делать. Он просто претворил свою мечту в жизнь. Да, это не комильфо. Никого нельзя заставлять делать то, что ему не хочется делать. Это очень важное правило жизни. Но я бы не стал с ходу говорить, что он сделал что-то не так».
Представить себе Триера в роли некого невинного наблюдателя в данном случае весьма просто. Но есть свидетельства, ставящие эту идею под серьёзные сомнения. В прошлом году Бйорк, не называя имён, сказала, что он сексуально оскорбил её на съёмках Танцующей в Темноте. В частности, певица упомянула о «прошептанных намёках сексуального характера…с неудобоваримыми подробностями». Фон Триер отрицает что-либо подобное. Ещё я слышал историю о том, что как-то раз он разделся догола перед Николь Кидман.
Режиссёр моргает. «Что-что?»
Разделся догола перед Николь Кидман. Скорее всего, на съёмках Догвилля.
Фон Триер фыркает. «Ну, опять же, как и в случае с Питером, это могло иметь место быть. Но Николь была готова вернуться и поработать со мной над другими фильмами, так что если это и было, то это явно её не особо-то и шокировало,» - он фыркает ещё раз.- «Но да, это сумасшедший дом, а не бизнес. И с жизнями нашими такая же история. Но так и рождаются фильмы – они рождаются от чувства свободы». Да, быть может, в этом есть доля правды. Но чья свобода и за чей именно счёт? Невероятным образом Догвилль заиграл ещё более мрачными красками.
Он понимает, что сегодняшняя культура уже совсем другая и что он больше не может создавать фильмы тем же образом, что и раньше, но он сам думает, что дело тут в его немощности, а не в каких-то глобальных переменах. Он объясняет, что он страдает обсессивно-компульсивным расстройством (психологическое заболевание, характеризующееся навязчивыми мыслями негативного характера (в частности, о насилии), перфекционизмом и многократным повторением одного и того же действия, например, мытья рук из-за страха быть заражённым – прим. пер.). Из-за этого он больше не способен находиться на съёмочной площадке. В будущем он подумывает снять парочку короткометражных фильмов. А пока ещё несколько дней тут и там, ничего экстраординарного. Съёмки полнометражного фильма для него стали делом слишком напрягающим и утомляющим, в чём он лишний раз убедился при создании Дома Который Построил Джек.
Я не могу поверить, что дела когда-либо обстояли иначе. Лучшие работы Фон Триера – это некая полыхающая пляска, в которой явно видны следы отторжения и раскованности, что то, что они были рождены из жизненных мук, попросту не укладывается в голове. Должен же быть хоть один фильм, работа над которым доставила ему удовольствие.
Фон Триер задумывается и вспоминает Меланхолию, свою обласканную критиками апокалиптическую драму, снятую в 2011 году. Именно этот фильм невольно охладил его отношения с Каннскими кинокритиками. «Именно на Меланхолии мы веселись больше всего,»- вспоминает он. – «Мы все напились по самое не могу, шикарные были времена. Мы напились до невозможности».
В этом-то и заключается вся суть его бед. То, что приносит ему больше всего удовольствия, в итоге может его убить. «Ну, да,» - соглашается он так спокойно, будто бы я только что сказал ему, что море голубое.- «Но именно это и является столь важной частью этого отдельно взятого фильма».
Он признаётся, что его персонажи являются фрагментами его личности. Он был когда-то разъярённой Шарлотой Гинсбург в Антихристе, депрессивной Кирстен Данст в Меланхолии, униженной Кидман в Догсвилле (и, скорее всего, вкрадчивым Беттани, который в итоге держит её взаперти). Так что нет ничего удивительного в том, что он чувствует глубинную связь с Джек в исполнении Мэтта Диллона, который свято верит в то, что ему всё сходит с рук только лишь для того, чтобы позже осознать, что путь его лежит напрямую в ад. Ведь несмотря на анархический дух работ Фон Триера, в них сокрыта крайне строгая мораль. В его работах обитают святые, мученики и грешники. И раз уж Джек начинает верить в кару небесную, то, значит, и сам режиссёр следует по тому же пути.
«Нет, нет,»- возражает он. – «Фильм, это как картина, помните? В фильме есть намёк на то, что Джек в какой-то степени романтизирует эту идею. Но я не….Я нисколько не религиозен. Но я как раз недавно прочитал одну книгу Стивена Хокинга, и там было написано кое-что, что мне прямо вот врезалось в память. Он сказал, что мы рождаемся из звёздной пыли, а потом становимся ею после смерти. И это дало мне чувство свободы – не в религиозном плане, а в эмоциональном. Мне очень нравится идея множества вселенных. Мне очень нравится та самая фотография телескопа Хаббл со Вселенной, та, на которой видно множество звёздной пыли. Это меня освобождает и успокаивает».
В конце 90х он снял сериал под названием Королевство, в котором он был своего рода оратором. Фон Триер появлялся в конце каждой серии выряженный во фрак и давал комментарии по поводу происходящего с искромётным остроумием. Из него так и била харизма и шутовское лукавство, ставившее его слова под сомнение. Но то был другой человек из другой Вселенной. Сегодня же режиссёр истощился и износился. Он говорит, что у него обычно уходит около пяти лет, чтобы полностью оправиться от депрессии. По собственным предположениям, от этого периода прошло уже полтора года.
Тем временем, насос на улице продолжает откашливать воду. Съёмочная группа, сгрудившаяся у бассейна, спокойно наблюдает за его медленной гибелью. Я жму руку Фон Триера и желаю ему следить за своим здоровьем, благо я крайне редко видел кого-либо в столь упадочном состоянии. «Хорошо-хорошо,» - откликается он. – «Я постараюсь больше не напиваться». Но по непонятным причинам подобный сценарий приводит его в неподдельный восторг. Он продолжает смеяться, когда я закрываю за собою дверь.
Источник: https://vk.com/blogpavle