В воспоминаниях Александра Голованова обнаружил описание одного любопытного, показательного случая, когда Сталину пришлось делать выбор – сдержать свое слово перед союзниками, или сохранить жизни нескольких десятков советских летчиков. Не забывайте, что Сталин всегда выполнял свои обещания – таковы были его принципы. Кроме того, война есть война, на ней ежедневно гибли тысячи. Это я к тому, что выбор был не так очевиден, как кажется.
Итак, слово Голованову.
«Во второй половине июня [1942г.] я был вызван в Ставку, где получил указание — всеми силами, имеющимися в АДД, нанести удар по Берлину. Вернувшись в штаб, мы произвели детальные расчеты, из которых стало ясно, что наши самолеты отбомбятся незадолго до рассвета и обратный полет будет проходить практически в дневных условиях над территорией, занятой противником. Конечно, немцы не станут равнодушно созерцать наши самолеты, возвращающиеся с боевого задания, и примут все меры к перехвату их и уничтожению. Тем более что насыщенность истребительной авиацией во фронтовой полосе у немцев была тогда значительной. Возможные потери самолетов АДД могли быть столь большими, что возникала угроза нашей дальнейшей боевой деятельности.
Перед нами встал вопрос: что делать? Выполнять полученное задание или идти докладывать о нецелесообразности, а проще говоря, о невозможности выполнить его в данное время из-за вероятных огромных потерь? Конечно, проще было выполнить: война есть война, и без потерь она не бывает. Однако мы не считали правильным приступать к выполнению поставленной задачи, не доложив о возможных последствиях. А главное, не только доложить, но и посоветовать выполнение этого задания отложить на более позднее время.
Проверив еще раз расчеты, посоветовавшись со своими товарищами, я поехал в Ставку. Как уже предвидит читатель, мой доклад о невозможности выполнить поставленную задачу без неоправданных потерь и предложение о переносе его на более позднее время, мягко говоря, восхищения не вызвали. Сталин выразил сильное недовольство такой постановкой вопроса. Мне показалось, из-за предложенного переноса что-то серьезное нарушалось в его планах, но что, он не высказал. Сталин подверг детальной проверке все представленные расчеты, вызвав для этого специалистов из ВВС и Гидрометеослужбы. Проверяющие подтвердили, что данные о светлом времени суток соответствуют указанным в наших расчетах, что маршрут нами выбран наикратчайший и средняя скорость полета рассчитана правильно. Исходя из этого, мы также правильно назначили время вылета, а следовательно, время бомбометания и возвращения на свою территорию. После проверки наших данных специалисты были отпущены, так и не узнав истинных причин вызова.
Теперь нужно было принимать решение: подтвердить отданное раньше распоряжение или согласиться с внесенным предложением и отложить выполнение поставленной задачи на более позднее время.
Сталин по своему обыкновению прохаживался по кабинету и размышлял. А подумать было над чем. Ясно, что по каким-то ему одному известным причинам нужно было нанести удар по Берлину. Возможно, он дал по этому поводу какие-то обещания союзникам, а свои обещания, как известно, он всегда выполнял. Выслушав же наши доводы, Сталин не торопился с решением.
Общаясь со Сталиным, я уже давно заметил, что логичное, короткое и ясное изложение того или иного вопроса производило на него определенное впечатление, я бы даже сказал — влияние. И логики, и ясности в доложенных соображениях было достаточно для того, чтобы отчетливо представить себе создавшееся положение.
— Когда вы считаете возможным возобновить налеты на Берлин? — наконец спросил он.
— Я назвал месяц и число.
— Это точно?
— Совершенно точно, товарищ Сталин, если не помешает погода.
Походив еще немного, Сталин сказал:
— Ничего не поделаешь, придется с вами согласиться .
Разговор был окончен.
Чтобы завершить разговор об этом эпизоде, должен сказать, что ровно в полночь названного мною в качестве возможного для бомбардировки Берлина числа позвонил Сталин. Поздоровавшись, он спросил, не забыл ли я, какое сегодня число. И, услышав, что группа самолетов в такое-то время вылетела на выполнение задания, полученного нами в июне, и через несколько минут начнется бомбежка Берлина, он пожелал нашим летчикам удачи.
Контролировать исполнение принятых решений или отданных распоряжений — было у Сталина правилом. Спрос за их выполнение был всегда строг».
Думаю, предположение Голованова верно и дело было в данном союзникам обещании. Трудно представить себе другую причину, по которой Сталин мог так сильно желать исполнения задуманного. Тем не менее, в итоге он был вынужден отменить приказ, и его логика ясна - отбомбить Берлин можно и позже, а вот жизни наших бойцов не вернешь.
Антисталинисты огорченно чешут затылки: опять Сталин никого не расстрелял, не отправил в ГУЛАГ, не послал на верную смерть. А ведь случай то был подходящий! Но тут уж ничем помочь не могу. Если вы в поисках моря крови невинных – читайте сказки Солженицына, в серьёзной исторической литературе вам делать нечего.
Источник: Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная... — М.: ООО «Дельта НБ», 2004.
В мемуарах оживает история. Если Вам понравился этот пост, прошу поддержать лайком, комментарием и подпиской на канал. Впереди много интересного!