Снегина Анастасия
Наконец, пришла послевоенная первая весна. Она захлестнула весь мир, празднующий великую победу. В каждом городе, в каждой деревне слышались песни и пляски. Весна радовалась вместе с людьми, стараясь одарить цветами победителей. Сады захлебнулись от цветов, казалось, она залечивает свои раны, пряча их под цветами яблонь и вишен.
В каждом доме праздновали победу. Победители ходили из дома в дом по приглашению, где их встречали с почестями, и поили до пьяна, отдавая самое ценное, что у них есть – еду…
Много было слез радости и печали. Вдовы выли за столами, прижимая к себе своих детей, и следом смеялись, пели и плясали, радовались вместе со своими односельчанами.
Некоторым постучалось счастье в дверь – вернулись мужики живыми, и они никак не могли на них наглядеться.
Вот и Дарье очень повезло – возвратились оба сына, правда один на костылях, ну и пусть, зато живой, ноги -то заживут.
Иван сидел в центре стола среди своих друзей – победителей. Женщины наперебой угощали молодого раненого офицера то первачком, то соленым огурчиком - в деревнях еще можно было найти посолы - капусту, огурцы да помидоры. На столе кроме соленостей была репа, резанная кругами и залитая на блюде соленой водой. Еще была репа пареная в печи, от нее шел такой приятный аромат, что никто не отказался попробовать это редкое и дивное блюдо. Лепешки черного цвета из коробочки и куги дополняли этот праздничный стол. Женщины - то и дело подавали морковный чай вприкуску с ломтиками высушенной тыквы и не было ее вкуснее для ребятишек, которые так и кружили возле стола, готовые урвать что- то вкусненькое.
Три дня гуляло село. Наконец, оно успокоилось и мужчины взялись за работу- ремонтировали трактора и пахали землю, и только Иван все ходил на своих костылях то к одним, то к другим. Он подолгу засиживался в гостях, особенно там, где были молоденькие девчата, потом возвращался поздно ночью домой.
Мать не могла нарадоваться, насмотреться на сыновей. Не знала куда посадить и чем угостить. Переживала она очень, что Иван бродит ночами на костылях, как бы не пострадал…
-Ты бы не ходил у нас ночью по деревне – то.
-А что такое?
-Да неспокойно у нас, сынок.
-Что значит, неспокойно?
-Люди поговаривают - оборотни у нас.
-Да ладно тебе, мам, веришь во всякие сказки. Если честно, я не боюсь, такое пекло прошел, что теперь все равно.
Он достал из кобуры именной наградной револьвер.
-Вот он у меня. Мне ничего с ним не страшно.
Иван, как всегда, сидел у своего друга почти до рассвета, который был ранен в руку и по этому еще не работал, когда услышал крики на улице и топот лошадей.
В комнату влетела девушка, сестра Федора, по лицу у ней тоненькой струйкой текла кровь.
-Кто тебя так?- сорвался с места Федор.
-Лошадь напала.
-Какая лошадь? В деревне ни одной нет же.
-Как нет, три бегают ночами.
Бабка, которая сидела молча в уголочке дома под иконами, перекрестилась.
-Оборотни… Свят, свят, свят.
Пока она перевязывала разбитую голову девушки, а Федор ходил кругами вокруг них, Иван незаметно вышел из дома и поковылял по улице.
Луна ярко светила на небе, образуя серебряную прозрачную дорожку невиданной красоты. Она смотрела на лейтенанта двумя глазами полнолуния, и от этого стало теплее на душе. Он не успел перейти улицу, как показались три вороных коня. Они грациозно пронеслись мимо, их гривы переливались серебряным перламутром.
-Эх, ты, - обомлел Иван. -А говорят, нет их в деревне.
Он стоял у дома, спрятавшись за большим деревом, и думал, идти ему за ними или нет? Иван обернулся и увидел Федора.
-Ну что, пойдем, что ли, посмотрим?
Они направились к дому, где жили, как поговаривали, три колдуньи - мать и две ее дочки.
В окне горел тусклый свет свечи. В большой комнате - зале стояли три женщины в черном. На полу поблескивали 40 ножей, стоявшие по всей комнате острием вверх.
-Ничего себе, а ножи - то для чего?
-Не знаю, видно ритуал какой ни будь.
Федор споткнулся и уцепился за ставенку. Она подалась вперед, и раздался стук.
Женщины в комнате вздрогнули. Одна за другой или стали кувыркаться через ножи и превратились в вороных коней.
Страх вошел в Федора острый иглой, он закричал и побежал. За ним выскочили три коня, стараясь догнать и растоптать. Федор добежал до забора, перепрыгнул его и скрылся в чужом саду.
Иван очнулся уже на другой улице. Страх змеей вполз в сердце и хозяйничал там.
До самого рассвета не могли уснуть два друга, а когда запели петухи, собрали людей и отправились к колдуньям. Люди шли, вооружившись чем попало, в руках у них были палки, лопаты, топоры. Когда они, наконец, пришли к зловещему дому, но увидели, что он пуст. Хозяева покинули его еще видно ночью, когда почуяли, что их тайна раскрыта. Только открытая настежь дверь да забитые на скорую руку ставни, напоминали о бывших хозяевах.
Прошло несколько недель, в деревне стали забывать про коней- оборотней.
Послевоенная жизнь налаживалась, раны заживали, на сердце затягивались с большим трудом трещины, образую не рассасывающиеся рубцы. Деревня ожила, молодежь повалила на улицу, и даже ночью допоздна можно было слышать песни. Многие ложились спать с рассветом.
Загулялся сегодня и Иван. Раны на ногах затянулись, он отбросил костыли и теперь ходил с тоненькой тросточкой, немного прихрамывая. Он шел домой во втором часу ночи. Ярко светила луна, навевая волшебные мечты. Улица была освещена так ярко, что было все видно за несколько домов. Лейтенант обернулся и ему показалось, что кто - то за ним бежит. Он пригляделся.
-Ничего себе – свинья.
Обомлев от неожиданности, он подумал: <Кто - то хорошо живет, если свинья в доме>. Но в следующее мгновение понял, что -то в ней не так. Он пригляделся и увидел, что она накрыта шалью с кистями. Шаль развивалась на ветру зловеще и загадочно. Иван от неожиданности обмер. Что - то неприятное кольнуло под ложечкой и засосало… Он постарался быстрее уйти с улицы, но когда прибавил шаг, свинья побежала за ним еще быстрее. Он остановился и подумал: <Если это действительно свинья, то она побежит дальше.> Но животное сразу остановилось, и смотрела на него издали. Иван свернул на соседнюю улицу, немного прошел и остановился. Свинья выбежала из - за угла дома и встала напротив него. Страх птицей бился в голове и в сердце… и тогда лейтенант вынул револьвер... Он прицелился и выстрелил, но... промазал. Он знал, что рука у него не дрогнула. Стрелял он всегда на отлично, за это и был награжден. Он прицелился и снова выстрелил. Свинья не остановилась ни на секунду, продолжала бежать прямо на него. Он выпалил всю обойму в пустую. Затем со страху перемахнул через чужой забор. Пробежав через двор, выскочил на улицу и наткнулся на веселую ватагу. Слышались смех и песни.
-О, Иван, иди к нам. Ты не знаешь, кто там стрелял?
-Я.
-В кого?
-В свинью.
Раздался смех.
-Какая свинья, у нас их нет ни у кого в деревне.
-Да вот- бегает.
-Ну что? Попал?
-Нет – промазал.
-Откуда свинья - то?
-А кто знает?! Пойдемте, посмотрим.
Они вышли на соседнюю улицу. В свете полнолуния по улице бегала большая свинья. Смеясь, молодые люди накинулись на нее и потащили в погреб. Отрезали ей уши и заперли на замок.
Иван долго еще думал: <Куда делась с нее шаль с кистями?>- сам никак не верил, что это- свинья.
Утром решили сходить в погреб - посмотреть на нее. Открыли замок и обмерли - в погребе никого не было.
-Что - то я не понял,- проговорил один из пришедших. -Куда делась?
-А может и не было никого, просто перепили, – подхватили другие.
Только Ивану было не до смеха. Он понял, что тут не чисто…
Славились в ту пору посиделки. Их проводили в домах одиноких женщин или вдов. Играли на балалайках, на единственной в деревне гармони, пели, плясали - все было в ту пору. Ходили по домам по очереди, то к одной, то к другой. Вот пришла очередь бабки Лукерьи. Пришли к ней, а она платком перевязана.
-Что с тобой, бабушка?
-Да зубы болят.
Кто- то вспомнил свинью и пошутил:-
-А может, у тебя уши отрезаны?!
Паренек стащил со старушки платок и обомлел, вместо ушей у нее были запекшиеся кровью раны.
Раздался гром средь чистого неба. Невидимая сила покидала всех вон из избы. Кто -то ушиб руку, кто -то ногу, у кого -то была разбита голова.
В разные стороны разбежалась молодежь от злополучного дома. Очнулись только возле кладбища, которое находится в километре от деревни.
А бабку так и не нашли. Сгинула куда – то, или ушла из этих мест… Больше ее никто не видел…